То есть да, Ким занята. Я понимаю. Понимаю, что ей двадцать три года и она давно переросла все это школьное дерьмо. Но она мне действительно нужна. Мне нужен хоть кто-нибудь.

Мне невыносимо даже думать о том, что я сегодня сделала. Черт возьми, я плюнула Ренни в лицо! Как я могла так гадко поступить? Боже, что подумала бы мама? Папа всегда боялся, что растит меня недостаточно женственной и что мама осуждает его с небес. Она была настоящей леди, очень утонченной. Увидев меня сейчас, она сильно разочаровалась бы. Я только что доказала правдивость слухов, которые Ренни распространяла обо мне с девятого класса.

Могу поспорить: эта стерва именно того и добивалась. Решила вырыть мне могилу и закопать меня. Она знает, на что давить. Ну и пожалуйста. Я тоже знаю ее слабые места. Я знаю ее не хуже, чем она – меня. И неважно, насколько ужасно Ренни со мной обращалась, – а вела она себя очень подло, – я никогда не опускалась до ее уровня. Почему? Даже не знаю. Но теперь я понимаю, что давным-давно должна была поставить ее на место.

Я решаю пойти прогуляться и покурить, чтобы прочистить голову. Надеваю ботинки и выхожу через заднюю дверь. Не хочу, чтобы Пэт снова приставал ко мне с посудой. Я вымою ее, когда вернусь, если будет настроение.

На улице темно, подъездная дорожка завалена папиными инструментами для работы по дереву, щепками и погнутыми гвоздями, так что я держу Шэпа на руках, пока мы не выходим на тротуар. В конце лета одна богатая пара перед отъездом с Джар Айленда заказала папе вырезанное вручную каноэ. Оно должно быть готово к их возвращению в следующем сезоне.

Я иду в лес, который начинается прямо за домом. Этим летом я часто приводила сюда Алекса. На противоположной стороне есть опушка, где можно припарковать машину и смотреть на океан. Это уединенное место, о котором никто не знает. Спрятанная жемчужина Ти-Тауна. Мы парковались здесь и слушали музыку или смотрели на луну. Нам было в кайф проводить время вместе. Мне нравилось, что с ним я могу быть собой. И, думаю, он чувствовал то же самое.

Я иду и останавливаюсь покурить, позволяя Шэпу нюхать все, что ему захочется. Когда сигарета догорает до фильтра, я давлю ее ботинком, вкручивая пяткой в землю, пока окурок не смешивается с сухими сосновыми иголками и песком.

Закончив, я поднимаю глаза и вижу машину Алекса, припаркованную на опушке. С ним сидит какая-то девушка.

Я пячусь и врезаюсь в дерево, а потом прячусь за ним. Что это за девчонка? Та самая, с вечеринки, с которой он лежал в постели?

Я сильно прищуриваюсь. Миниатюрная девушка с черными волосами.

О боже! Это Надя Чоу! Я учила эту соплячку завязывать шнурки! Это первое, о чем я думаю.

И моя вторая мысль: Алекс Линд променял меня на девятиклассницу? Ну уж нет! Он явно не знает, с кем связался.

Я отхожу, сердце отчаянно стучит. Тянусь за телефоном. Сигнал слабый, но есть. Какой у нее номер? Я набирала его миллион раз. Три, пять, что-то там… Я смотрю на клавиши, надеясь, что меня озарит. Три, пять, четыре, семь…

Она отвечает после четырех гудков.

– Алло.

Я говорю тихо, не сводя глаз с машины.

– К твоему сведению, твоя сестра сейчас в лесу, сидит в машине Алекса Линда.

Посмотрим, будет ли Алекс таким же шустрым, когда Лилия примчится сюда, готовая отрезать ему причинное место пилочкой для ногтей.

На секунду воцаряется тишина, а потом Лилия говорит:

– Кто это?

– Это Кэт! Ты меня слышала? Я стою в трех метрах от машины, где твоя сестра обжимается с Алексом.

– Кэт, моя сестра дома.

Я прищуриваюсь в темноте, пытаясь разглядеть внимательнее. Видно не очень хорошо, но я могу богом поклясться, что в машине сидит Надя.

– Я не шучу, Лилия. Они прямо передо мной. Мне бы и дела до них не было, если бы мы с Алексом не… Ну, у нас типа кое-что было.

– Моя сестра сидит со мной на диване. Не знаю, что ты пытаешься сделать, но ты зря стараешься. И пожалуйста, не звони мне больше.

Я открываю рот, чтобы сказать, что это не первая ночь, которую ее младшая сестра проводит с Алексом, но слышу гудки. Я снова смотрю на машину. Ладно, я не могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что это Надя. То есть сначала я даже не сомневалась, но дело в том, что Лилия никогда не врет. Лилия Чоу может быть кем угодно, но за все годы, что я ее знаю, она ни разу не солгала. Так что, наверное, это не Надя. Видимо, с Алексом в машине просто какая-то очередная черноволосая девушка, и это снова не я.

Я в старом папином кабриолете «фольксваген». Все окна опущены, музыка орет так громко, что я не слышу своих мыслей. Этого я и добивалась.

Я делаю петлю вокруг острова, проезжая мимо увенчанного маяком хребта, большого островного кладбища с жуткими старыми семейными склепами, потом вдоль аэропорта с одной взлетной полосой и через гавань, пока снова не возвращаюсь к маяку. Больше мне некуда ехать. Последний паром отошел от причала несколько часов назад. Иначе я просто появилась бы в квартире Ким, хотя она меня не приглашала. Но я в ловушке на этом чертовом острове, так что продолжаю колесить по кругу снова и снова.

Чему я, вообще, удивляюсь? Кем бы ни была эта девчонка, она точно не станет плевать людям в лицо. И ей явно не приходится ходить на дурацкую работу, пропитываясь запахом рыбы, чтобы скопить деньги на колледж. Никто не назовет ее или ее родных мусором.

Я думала, что за это лето Алекс изменил свое мнение обо мне. Я сама виновата, что считала его другим. Это не так. Он такой же козел, как и все. Повелся на россказни Ренни, как и все остальные в этой идиотской школе.

Когда я в следующий раз смотрю на часы, стрелки показывают за полночь, и у меня остается всего четверть бака. Отец убьет меня, если я снова верну машину без топлива. На острове лишь несколько заправочных станций, и я еду прямо к той, что дешевле, в Кэноби Блафсе, около ресторана «Галстук-Бабочка». Это дерьмовая итальянская забегаловка с завышенными ценами, но туристы его обожают.

Наливая бензин, на другой стороне парковки я замечаю Рива, Ренни, Пи-Джея и Эшлин, которая напоминает мне китайского болванчика. Лилии с ними нет. Значит, она не врала. Она и правда дома, с Надей. В общем, они тусуются рядом с мусорными контейнерами. Ренни сидит на капоте грузовика Рива, и они передают друг другу бутылку вина.

Алекс рассказывал мне об этом. Ренни работает хостес в «Галстуке-Бабочке» и флиртует с барменами, чтобы получить бесплатную выпивку. Она выносит бутылки вместе с мусором, а после того, как ресторан закрывается и все уходят домой, возвращается со своими безмозглыми друзьями, чтобы пить всю ночь.

Я должна вызвать полицию. Должна, но не стану. Я не стукачка.

Надеюсь, кто-нибудь другой пожалуется, потому что они очень шумят. Я отсюда слышу каждое их слово.

Вдруг шоссе освещается двумя фарами. Рив сталкивает Ренни с капота, и они прячутся за машиной, но потом Пи-Джей кричит: «Это Алекс!», и вся группа выбегает на дорогу и останавливает его машину.