Что ж, салют! Гот в толстовке и берете. Теперь ее мог опознать лишь тот, кто знал ее в подростковом возрасте.

Когда она вернулась к лаборатории Маркиза, открывший дверь мужчина уже раздавал в коридоре поварские шапки и куртки участникам мастер-класса. С короткой стрижкой колючих волос цвета соломы и двухдневной щетиной этот парень казался моложе своего хозяина и немного ниже, но в своем роде тоже смотрелся привлекательно. Что-то необъяснимое есть в этих французских шоколатье! Он дважды смерил ее взглядом с головы до ног, и в его глазах промелькнуло недоумение, придав лицу выражение легкой недоверчивости. Ну вот, неужели он хотел увидеть на ней пурпурный брючный костюм?

– При-ивет, – с подчеркнутой медлительностью произнесла Кэйд по-английски, делая вид, будто не знает ни слова по-французски. Меня зовут… – «Вот черт, какое имя у той женщины? Ага, вспомнила!» – Мэгги Сондерс. Простите, я опоздала.

Терпение во взгляде француза стало выразительнее, и он вручил ей поварскую куртку, размера на три превосходящую ее скромные объемы. Также выдал белый колпак. Усмехнувшись, Кэйд надежно спрятала под ним свои волосы. В таком наряде ее с трудом узнал бы даже родной отец.

Кэйд Кори, шоколадная шпионка. Разве не славно звучит? Похитительница шоколада. Как романтично! Она уже воображала себя своеобразной наследницей Маты Хари времен Второй мировой войны, тайно вывозящей секретные рецепты шоколада из Франции, чтобы немцы не смогли прибрать их к рукам. Представив Сильвана Маркиза в старомодном берете, Кэйд с презрением поморщила нос. Немцы не смогли бы придумать, что делать с секретными рецептами шоколада, даже если бы заполучили их.

– Мадам… Мадам… Мадам Сён-дэррр-ссс, – проникло в ее сознание.

Она удивленно посмотрела на человека, стоявшего перед ней, но все-таки в ее сознании не без труда всплыла купленная фамилия.

– Простите, – покраснев, откликнулась Кэйд.

Ну вот, опять она заливается краской смущения. Дома, в Штатах, Кэйд чувствовала себя слишком уверенно, чтобы смущенно краснеть.

– Будьте любезны, займите это место, – произнес он, подводя ее к огромному, покрытому плитами черного мрамора столу, который тянулся замкнутой в квадрат полосой вокруг пустого центрального островка. Остальные участники уже заняли свои места вокруг него. Длинное просторное помещение имело три главные составляющие: этот большой мраморный остров и другой – подобный в дальнем конце зала, глазировочную машину и охлаждающий туннель «Золлиха». Она узнала знаменитого немецкого производителя кондитерского оборудования, но эти машины не представляли ничего особенного. Детские игрушки в сравнении с большими глазировочными машинами и охлаждающими туннелями фабрик Кори.

В волнении Кэйд прижала предательски взмокшие ладони к прохладной глади столешницы. Осознавая, что ее мечта может вот-вот исполниться, она почувствовала, как ее внутренности скрутило, точно мокрую тряпку, и извергаемая из нее вода просачивалась повсюду, едва не проливаясь сверкающими ручьями из глаз.

Ей приходилось бывать раньше на мастер-классах по изготовлению шоколада, например, во время кулинарных курсов в Нью-Йорке. И еще она побывала на мастер-классе Элис Медрич. Но то было в Америке. А сейчас она во Франции. И перед ней готовы открыться тайны лучшего шоколатье Парижа.

«Вернее, это он считает себя лучшим», – подумала Кэйд, вспомнив характерное выражение презрения на его красивом лице. Правда, мэр города также признал его лучшим. Но это уже детали! Как и его красивая подружка Шанталь. И как большая часть населения этого города. Но это еще не означает, что он действительно абсолютный лидер в своей области.

И ей нельзя забывать об этом, поскольку он слишком уж кичится своими якобы недосягаемыми талантами. Кэйд сунула руки в карманы выданной куртки, решив сдерживать эмоции, и ее пальцы уперлись во что-то твердое и холодное. Она отдернула руку, а потом осторожно ощупала холодный предмет кончиками пальцев. Ключ. Пытаясь сохранять спокойствие, Кэйд лихорадочно пыталась сообразить, что же открывает этот ключ.

– Итак. Je suis Pascal Guyot, le sous-chef chocolatier[41]. И я проведу для вас сегодняшний мастер-класс, – сообщил впустивший их парень, направляясь к центру помещения.

Кэйд испытала разочарование. Хотя нет, облегчение. Разумеется, облегчение от того, что Сильван Маркиз не будет делиться своими секретами лично. В таком случае риск быть разоблаченной минимален.

Нагнувшись, чтобы завязать шнурок на ботинке, она незаметно засунула в него вынутый из куртки ключ, сочтя это место единственным надежным тайником. Ведь они могли обыскать карманы ее широких штанов.

– Говоря о шоколаде, – продолжил Паскаль Гюйо, – для начала проясним, о чем, собственно, речь. К примеру, chocolat noir на семьдесят два процента состоит из натурального какао, и его характеристики и свойства резко отличаются от chocolat au lait[42]. Однако chocolat noir, содержащий столько же процентов натурального какао, собранного на Карибах, будет отличаться от такого же chocolat noir, произведенного из сырья, выращенного в Андах.

Кэйд вновь положила руки на мраморную столешницу, сосредоточившись на ее прохладной гладкости, пропуская журчание пояснительной речи мимо ушей. Она знала этот материал. Химики Кори освоили различия химического состава продукта своей специализации во всех тонкостях. И в колледже Кэйд изучала «шоколадную» химию в числе факультативных дисциплин.

Ее взгляд, скользя по мастерской, фиксировал в памяти все подробности и детали. Вдоль одной стены стоял стеллаж с напитками, часть из которых она могла узнать прямо со своего места – белый и черный ром и отливающий бронзой коньяк. Вдоль стен горбились толстые джутовые мешки с темнеющими на боках черными буквенными печатями. Внимание, вопрос: что содержится в мешках, из каких стран они прибыли?

На других полках выстроились бутылочки опалово-темного, коричневого стекла, чьи этикетки Кэйд тоже не смогла прочитать. Выяснить: какие ароматы он хранит в них? Пакетик с ванилью лежал открыто на столе, темные стручки поблескивали на фоне золотистого материала пакета, а герметично запечатанные мешочки лежали в ящике под стеллажом с экстрактами. Даже отсюда Кэйд уловила запах ванили. Та придавала шоколаду своеобразный оттенок, меняя его, наделяя особой приятной ноткой.

– Мы с месье Маркизом работаем с поставщиками, которые обжаривают какао специально для нас – по нашим собственным рецептам, конечно, – произнес Паскаль Гюйо. – Многие шеф-повара покупают исходное сырье в шоколадных блоках, например, таких, как эти. – Он показал на куски шоколадного лома, различавшиеся по цвету и грубо отрубленные от больших блоков.

«На фабриках Кори, – подумала Кэйд, – тоже обжаривают зерна по строго определенному рецепту. И занимаются этим уже почти сто лет. Однако никто не отдает должное их продукции».