– Я сыта.

– Может, вам нужен э-э – как это по-английски – «полиэтилен… пакет для собаки»? – с улыбкой поинтересовался из-за своего столика Сильван, воспользовавшись возможностью предложить ей блюда на вынос, что сам считал отвратительной мелочностью.

– Лично я полагаю, что «собачий пакетик» должен входить в здешние услуги, – заявила Шанталь, наклонив голову набок и вновь проявляя радушие и любезность, хотя на самом деле уже хваталась за любую соломинку, чтобы вернуть внимание спутника и спасти погибающее свидание. – В меня тоже никогда не влезает целый обед, а десерт обычно выглядит на редкость соблазнительно.

Официант ответил на заявление Шанталь возмущенным взглядом, не сделав попытки предложить какие-либо пакеты.

– Все отлично, – деловито произнесла Кэйд, вновь переходя на невозмутимый, вежливый тон, которым обычно говорила, встречаясь с руководителями компании «Марс» после особенно удачной их сделки. – Mais merci[36].

Таким тоном она показывала, что считает их сделку средненькой; и тем самым порождала в них сомнение. Улыбнувшись, Кэйд поманила к себе официанта. Его брови удивленно поднялись, но он слегка склонился к ней.

Когда официант выпрямился, его лицо выражало откровенное разочарование.

– Vous êtes cruelle, madame[37]. Когда обедающая в одиночестве красотка желает что-то нашептать мне на ушко по секрету, то нельзя винить меня в том, что я теряю голову.

Сильван нахмурился, сверля взглядом его спину. Кэйд залилась смехом, вполне довольная одним из своих первых столкновений с легкомысленным шармом парижан.

– Что ж… Возможно, месье, однажды я загляну к вам на десерт.

Официант улыбнулся, подмигнул ей и склонил голову.

Сильван с мрачным видом повернулся к Шанталь. Кэйд подписала оплаченный чек, присовокупив к нему по-американски щедрые чаевые. Вероятно, это был глупый каприз. Но, представляя, как он уязвит нежные отношения этой пары, Кэйд надеялась, что, когда выяснится, что она оплатила и их ужин, Маркиз почувствует ту же злость и унижение, какие испытала она.

Кэйд надеялась, что это расстроит его на целый вечер и он опять стиснет зубы. Хотя Шанталь, похоже, сумеет искусно развеять любой мрак. Ну и черт с ними.

– Ты опять за свое, – сказала Шанталь, едва за Кэйд закрылась дверь.

Сильван задумчиво провожал Кэйд взглядом, не в силах оторвать взгляд от ее стройной фигурки с гордо поднятой головой, стремительно удалявшейся по улице. Каблучки так звонко цокали по булыжной мостовой, будто она шагала по ровному асфальту, превосходно сшитое черное пальто защищало ее точно доспехи, закрывая даже верх сапог. Осенью и зимой он всегда с грустью сознавал, что дамские пальто напоминают рождественскую оберточную бумагу. Ему захотелось отвести Кэйд Кори в теплое местечко и, сняв с нее это пальто, посмотреть, что Санта-Клаус спрятал для него под праздничной упаковкой. Впрочем, Санта-Клаус имел досадную привычку дарить ему лишь потухшие угли.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, раздраженный уже тем, что догадался, о чем говорит Шанталь.

Ему не хотелось признавать, что его расстроило, как быстро Кэйд Кори сорвалась и выбежала из кафе. Какая-то она странная! Неужели ей неизвестно, как надо ужинать в ресторане? Официант даже не принес им с Шанталь основное блюдо, а предстоящий вечер показался ему унылым и скучным. Другая мысль промелькнула в его голове: неужели это он смутил и расстроил девушку? С легкой улыбкой Сильван погладил полированное дерево стола.

– Твое увлечение богатой чаровницей, которая собирается использовать тебя в корыстных целях, – укоризненно произнесла Шанталь.

– Вот еще, глупости! Ничего подобного, – возразил он, глубоко уязвленный.

Да, в средней школе он действительно вел себя глупо – и, ладно уж, позволял дурачить себя лет до двадцати пяти – и о том, разумеется, ему никогда не позволят забыть старые друзья и подружки.

Шанталь склонила голову в своем фирменном королевском наклоне – таком трогательном и очаровательном, способном растопить даже ледяное сердце. Она начала осваивать этот прием еще в школьные годы и до того напрактиковалась, что он стал выглядеть естественно.

Сильван вновь подумал о Кэйд Кори с ее странным поведением: то прямолинейным и нахальным, то внезапно уязвимым, со вспышками смущения. Вряд ли у нее есть какие-то заученные жесты. Слишком уж дерзок ее язычок. И даже краснея, она смотрит на него вызывающе. А краснела она… часто. Его губы вновь изогнулись, и он задумчиво повертел в пальцах тонкую ножку фужера. Чувствуя вину, Сильван осознал, что ему хочется покинуть сейчас одну из его ближайших подруг, чтобы спокойно поразмыслить над тем, почему так сильно смущалась Кэйд Кори и как найти предлог, чтобы смутить ее еще больше.

– Тогда чем же именно ты сейчас занимаешься? – сухо осведомилась Шанталь.

– Пытаюсь пообедать с давней подругой. Мы что, так и будем обсуждать Кэйд Кори? Достаточно уже того, что она словно тень следует за мной по пятам.

Ему чертовски польстило, что она преследует его. Ее дерзость выдавала особу, которая знает истинную цену вещей и добивается того, чего хочет. Это так эротично! К сожалению, ей захотелось поместить его имя на шоколад массового производства. Сильван продолжал обдумывать ее предложение. Не удастся ли ему слегка подкорректировать намерения Кэйд, убедив ее в том, что для начала хорошо бы познакомиться поближе с творцом шоколадных шедевров, а потом уже обсуждать их покупку. Он отлично освоил искусство соблазнения женщин.

– Bon[38], – кивнула Шанталь. – Не станем больше говорить о ней.

– Да. Давай не будем портить приятный вечер. – Сильван пристукнул пару раз костяшками пальцев по столу и вдруг выпалил: – А ты знаешь, что она сделала? Едва ее самолет из Америки приземлился у нас, как она заявилась в мою кондитерскую и попыталась купить меня. Купить мое имя, фирменный бренд Сильвана Маркиза, чтобы украсить им этикетки «Шоколада Кори». Представляешь?

Рот Шанталь невольно открылся.

– C’est vrai?[39]Но, Сильван, ты сколотил бы целое состояние!

Его рука резко взметнулась, словно он хотел одним этим махом срубить с плеч голову Кэйд Кори.

– Продать имя «Сильван Маркиз»? И увидеть его на дешевых «Плитках Кори»?