– Денечка, дай денег, немножко совсем, – нежно протянула Томочка и чмокнула мужа в щеку. – Я такую сумочку присмотрела – блеск. А главное, распродажа – скидки огромные! Денечка, она мне так подходит. Ну пожалуйста!

– Дай и дай. Всю кровь из меня выпили, отравить хотите, денег еще подавай. Умру вот скоро, что без меня делать будете, а? – угроза предполагаемой смерти главы семейства на Томочку большого впечатления не произвела. Она тяжело вздохнула и мягко проговорила:

– Денечка, да кто тебя отравить хочет, что ты говоришь? Ты не умирай, не надо, живи. А сумочка подождет, ладно. Вот заработаю сама и куплю. – Тамара сдерживалась из последних сил. Иногда утреннее общение с семьей напрягало ее до предела.

Но Денис не сдавался, не отступал. Только вперед!

– Да уж пора, пора. На работу свою интернетскую шляешься, а денег ноль! Пора бы уж тебе и зарабатывать. А то ишь, денег дай. Слушай, а давай наоборот, а? Ты устраиваешься на работу с окладом в десять тысяч «уе», я продаю свой бизнес – и мы в шоколаде! С утра я в ресторанчик позавтракать, потом домой, потом друзья, вечером ужин в шикарном заведении. Красота! Вот житуха!

Орлов удовлетворенно захохотал.

– Милый, может, ты прав? Только где найти такую работу? – удивилась Томочка.

– А ты искала? Искала? – сердился Денис.

Денис продолжал бурчать все так же раздраженно.

– Надоели вы мне все, кровопийцы. Где, где, я спрашиваю, моя газета? А, нашел. Прячете от меня. Ох и жадная вы семейка – Шуровы. Я вас всех насквозь вижу! Так. Вот и мой кроссвордик.

Денис углубился в изучение кроссворда. При этом он активно шевелил губами и морщил лоб.

– То-ом! То-ма! Том, как пишется слово «девушка»?

– Господи ты боже мой, да как оно может писаться. Де-вуш-ка. А в чем проблема-то, я не поняла?

– Вот дура, блин! Девушка или дефушка?

Томочка медленно осела на стул, влюбленно глядя на Дениса.

Вот он – принц, мужчина ее мечты, любимый. Его блестящая необразованность волновала молодую Томочкину душу, наверное, так же сильно, как и его внешность. Денис немного походил на одного бритоголового голливудского актера. Благодаря врожденной и безоговорочной неграмотности Дениса Томочка довольно часто ощущала себя нобелевским лауреатом. Чувство было приятным и окрыляющим.

– Да, сегодня у меня банкет. Ленька юбилей справляет. Десять лет без отсидки, – громко засмеялся Денис и продолжил: – без жен. Напьюсь я, наверное, здорово. Так что ты меня рано не жди. Не звони, дружок, и истерик не закатывай. Сам позвоню, может быть.

– Черный бумер, черный бумер, девкам очень нравится, – напевал Денис, любуясь своим отражением в зеркале. На его шее сияла золотая цепь, толщиной с палец, символ крутости.

– А почему, интересно, без жен? – язвительно поинтересовалась Томочка.

– Томка, не обижайся. Просто без жен. Все, я поехал. Целую.

На прощание он больно ущипнул Томочку.

Запыхавшаяся Томочка впорхнула в офис номер семьсот двадцать. Семьсот, потому что седьмой этаж. А запыхавшаяся, потому что в доме не работал лифт. Кирпичное здание было возведено еще при Сталине или до него и отличалось крепкими толстыми стенами, запущенностью и отсутствием элементарной чистоты.

– Привет, – пропела Томочка, стаскивая с себя воздушную курточку.

– Привет, – отозвалась Тонька.

Время перевалило за полдень.

– Я сегодня столько худых видела, – возмущалась Томочка. – Просто караул!

Кроме необходимых для работы столов, стульев и компьютеров, на стене кабинета номер 720 висело круглое зеркало довольно приличных размеров. Тамара крутилась перед ним, выискивая возможные отложения на своем истощенном теле. Отложений не было.

Александрова задрожала, сдерживая смех.

– Том, из-за чего ты переживаешь? На тебе анатомию изучать можно.

– Нет, я поправилась. Есть хочу постоянно. И срываюсь иногда, – вздыхала Томочка, усаживаясь перед монитором. – Есть заказы или звонки интересные?

– Точно. Есть. Сейчас к нам приедет один изобретатель. Ты только не психуй преждевременно, – предупредила чуткая Александрова.

– А почему я должна психовать?

– Потому что неизвестно, закажет он нам работу или просто на разведку приедет. Давай чайку попьем? Или кофе?

– Чай, только чай. Я инжиром запаслась. Малокалорийно, вкусно и полезно.

Александрова предпочитала шоколадные конфеты и к инжиру относилась прохладно.

– Уговорила.

Тонька включила электрический чайник и задумчиво осмотрела чашки.

Вымыть или так сойдет? Ну, раз сода еще осталась, придется заняться чашками вплотную.

Она забрала приборы и ринулась в женский туалет, где аккуратно отмыла чашки и не спеша вернулась в кабинет.

В их маленькой двенадцатиметровой комнатушке растерянно озирался странный мужичок. Среднего роста, встрепанный, в замызганном мятом пиджачке.

– Это вы тут Интернетом занимаетесь? – недоверчиво вопрошал он Томочку.

Томочка шикарно улыбалась, сверкая белоснежными зубами и согласно кивая головой. Мужичок струхнул. Он явно не ожидал такого подвоха. Гений чистой красоты и в этаком замусоленном здании.

– Мы, мы занимаемся, – успокоила его Александрова, гремя отмытыми чашками. – Вы присаживайтесь, не волнуйтесь. А вас, случайно, не Федором Емельяновичем величают? Это вы изобретатель? Вы мне звонили вчера вечером относительно продажи вашего изобретения через Интернет. Верно?

– Да, я – Федор Емельянович, а вы – Антонина? – Посетителя явно мучили сомнения.

– Антонина. Очень приятно, Федор Емельянович, я слушаю вас внимательно.

Александрова расположилась перед компьютером и уставилась на изобретателя. Федор Емельянович предпринял попытку присесть на стул, затем нервно вскочил и стал кругами вышагивать по крохотному пятачку офиса номер 720.

– Все доходы пополам, – взял быка за рога Федор Емельянович Прокопенко.

Тонька подняла брови и поправила очки.

Тяжелый случай. Нервный и неряшливо одетый визитер явно нуждался в просветительской лекции. Терпение, только терпение.

– Уважаемый Федор Емельянович, давайте мы начнем по порядку. Вы – изобретатель, верно?

Прокопенко затряс непропорционально огромной лысеющей головой, напоминающей череп Ленина на гипсовых бюстах.

– Отлично. Далее. Вы обладаете патентом на изобретение, так?

– Да, у меня есть все бумаги, и ксерокопии я привез. – Он распотрошил коричневый портфель и достал из него журнал, в котором были сложены заветные листочки.

Томочка подперла голову руками и с удовольствием наблюдала за развитием событий.