В поездку Сулейман надел светло-серый европейский костюм, гладко выбрился, не оставив даже усиков, которые очень ему шли. Настя запомнила это еще с первого посещения Каира. Сама надела обновки — скромный шелковый брючный костюм, который был чуть великоват (она покупала в целях экономии на размер больше). Туго заплетенную косу она аккуратно уложила на затылке, сколов ее шпильками. Сулейман невольно залюбовался девушкой. Высокая, статная, Настя казалась старше своих лет, а прическа сделала ее лицо строгим и прекрасным. Высокий, чистый лоб, густые брови в разлет, пушистые, длинные ресницы, большие серые глаза, точеный, правильной формы носик, чуть полноватые и ярко очерченные губы, правильный овал лица, легкий румянец. «Она поистине красавица, и очень быстро развивается! На нее, наверное, уже заглядываются мужчины, а что будет дальше…».

А Настя критически оглядела Сулеймана, поцеловала в непривычно гладкую, щеку, ласково улыбнувшись.

— Дедушка, а почему ты все время ходишь заросший, в нелепых длинных рубахах, в каких-то хламидах, а не носишь дома джинсы, брюки, тенниски, рубашки нормальные? Ведь это так удобно! И тебя очень, очень молодит такой наряд, мне даже неудобно называть тебя дедушкой!

— Вот потому и не ношу, не одеваю, чтобы не лишиться столь почетного звания — быть дедушкой такой чудесной внучки! — отшутился Сулейман, пожалев что, вырядился столь по европейски, выбрился, решив впредь этого больше никогда не делать, особенно в поездки, совместные конечно.

В университете старый учитель, ректор, торжественно вручил девушке зачетную книжку с золотым тиснением. Пожурил смущенную студентку за слишком большое усердие, приведшее к болезни. Похвалил лучшую студентку, сожалея, что он не может видеть ее в аудиториях, где он читает лекции, иметь удовольствие лично принять у нее зачет, экзамен.

— Твоя воспитанница, Сулейман, вполне может претендовать на досрочное окончание всего курса обучения. Место в рядах научных сотрудников ей обеспечено. Выбор темы — на ее усмотрение. Одно посоветую, все же лучше заниматься стационарно, ей было бы намного легче!

Но Сулейман оставался, непреклонен:

— Только заочно, пока…

В Каире они встретились с Майклом. Критически оглядев Анастасию, он восхищенно что-то произнес на еврейском, которого девушка не знала, потом заговорил с ней на английском иногда переходя на русский. Подивился ее успехам.

О чем-то долго и серьезно говорил с Сулейманом. Последний больше молчал, слушал. Настя не старалась вникать. Она была заворожена прекрасными берегами священной реки — на фелюге они совершали прогулку по Нилу. До щенячьего визга она восхищалась всем увиденным, будь то древняя Александрия или современная Асуанская плотина. От избытка чувств она больше молчала, только рот был чуть приоткрыт, да глаза порой казалось, выскочат из орбит. Вечером к ней в номер заглянул Майкл. Настя впервые познакомилась со знаменитым «дядей Мишей». Этот высокий, чуть грузноватый еврей, с добродушным и открытым лицом ей понравился и вызвал доверие. Потому вечерняя беседа с ним не была девушке в тягость и продлилась далеко за полночь. Она интересовалась, не навещал ли он в последнее время Россию, не видел ли отца, рассказала о своей поездке к родным. С чувством горечи и разочарования говорила о погрязших в стяжательстве сестрах и мачехе, с восторгом о маленьком Юрочке, с недоумением об отце.

— Как он может все это терпеть, он такой умный! — с жаром восклицала девушка и не заметила грустно ушедший в сторону взгляд больших черных глаз.

Майкл не хотел расстраивать Настю теми новостями, которые он поведал Сулейману: Иван начал пить, дела у него идут не ахти как, не взирая на систематическую финансовую поддержку и практические советы с его стороны, наверное, необходимо навестить друга и разобраться на месте что и как.

— Настенька! А ты не скучаешь, у тебя нет ностальгии? Тебя не тянет домой? — Майкл дипломатично сменял тему, исподволь любуясь собеседницей. «Бог мой, еще годик и она будет поистине красавицей! Что с ней будет делать Сулейман? А если замуж захочет?

— Нет, нет, мне очень понравилось у дедушки! И нравится! Там, дома, я ничего, в сущности не видела: садик — дом, школа — дом, уроки — кухня…. Иногда с папой в парк ходили, несколько раз на речку, — вдруг фыркнув, рассмеялась. — Ты знаешь, что придумал недавно дедушка! На Лазурный берег и так далее! Круиз! По Средиземному! Майкл! Ты представь — я в бикини, а он, он в плавках! И, и в чалме! И с бородой! Цирк! Папуасы в набедренных повязках выглядят приличней! Умора!

От смеха на глазах у девушки выступили слезы. Басом хохотал Майкл. Посерьезнев, перестав смеяться, Настя, утирая слезы, продолжала:

— Наверное, я слишком мала была, хоть, может быть, и не очень… Я, я просто не успела осознать, что такое родина. Мне у дедушки как-то привычней стало, проще, уютней. Сначала я очень скучала по папе, а потом — учеба, новое место… Сулейман подарил мне прекрасную лошадь. Я ее назвала Жасмин. Тут я узнала, что такое свобода. Нет, нет! Даже не знаю, как сказать — у Сулеймана я свободна в выборе — что делать, что изучать, чем увлечься. Ты знаешь, Сулейман очень добр ко мне и в то же время строг. Но строгость эта разумна. Он воспитывает меня, но очень осторожно и ненавязчиво. Да, есть категорические запреты, но я понимаю их смысл и потому они мне не в тягость. Их очень мало! Он ничего для меня не жалеет — я могла бы купаться в золоте и нарядах, но, но я не хочу, мне не надо! Спасибо, что учусь. Мне хочется учиться еще лучше, чтобы порадовать его! И еще, когда, когда я была там, у папы, то мне очень хотелось сюда, домой… Странно? Да…

На следующий день Майкл улетел в Лондон. Он подарил Анастасии прекрасный ноутбук и небольшой кулон с бирюзой. Бирюзовые сережки — подарок отца из той, злополучной поездки, она не снимала уже три года. Настя обняла и крепко расцеловала Майкла на прощание, обещая ему звонить, делиться успехами. А потом была Александрия с ее самой большой в мире библиотекой. Настя, в свое время увидев, уникальную библиотеку Сулеймана и пришедшая в неописуемый восторг, увидев знаменитое книгособрание чуть не лишилась чувств. Целый день они провели среди сокровищ, созданных умом и талантом человека, написанных мыслей, идей, открытий, фантазий. История прошлого и настоящего целой планеты. Тысячелетия тому назад человек взял в руки щепку, нацарапал на свежей глине первые слова символы… Потом его не стало, а глиняные дощечки с непонятным рисунком остались. Цены нет таким раритетам. Манускрипты, папирусы, авторские рукописи греческих, римских философов и поэтов. Япония, Китай, Хорезм и Урарту. Весь мир на этих стеллажах! Настя, утомленная и молчаливая, даже отказалась от ужина и, вернувшись в номер, в изнеможении упала в прохладную постель. Видя состояние девушки, опасаясь, чтобы от переизбытка чувств и впечатлений она опять не заболела, Сулейман решил возвращаться домой, прервав путешествие. Конечно, недельку понежиться на золотом песке шикарных пляжей не помешало бы, однако он не решился вновь сделать это заманчивое предложение. Дома Анастасию ждал сюрприз! Ее спальню переоборудовали. У большого распахнутого окна стоял широкий письменный стол, сбоку, справа, компьютер.