Должно быть, страх, наконец, отступил и его слова достигли цели: Шарлотта перестала вырываться. Однако теперь она начала сильно дрожать, и Дэвида охватило беспокойство. Опустившись на поросший травой берег, Дэвид увлек девушку за собой, а потом усадил к себе на колени и начал поглаживать ладонью по спине.

Потребовалось несколько минут, чтобы слезы на глазах Шарлотты высохли, и еще несколько минут — чтобы она перестала дрожать.

Когда Дэвид убедился, что к ней вернулось самообладание, он взял ее лицо в ладони.

— Вам лучше? — тихо спросил он.

Глаза девушки покраснели, а веки опухли.

— Вообще-то я… чувствую себя ужасно глупо.

— Не стоит. — Прижав голову Шарлотты к своей груди, Дэвид погладил ее по волосам. — Простите. Я ничего не знал, иначе бы я…

— Знаю, — глухо пробормотала Шарлотта, спрятав лицо в пропитанный слезами сюртук. — Теперь я это понимаю.

— Дурацкий сюрприз. Но я подумал, что вам понравится обед на острове.

Шарлотта невесело рассмеялась.

— Никогда не знаешь, чего ожидать, когда связываешься с сумасшедшей.

— Не говори ерунды. Просто мне хотелось бы знать почему…

— Я обезумела при виде покачивающейся на воде лодки? — закончила за Дэвида Шарлотта.

Она явно осуждала собственное поведение, но Дэвид не обратил на это внимания и поцеловал ее в макушку.

— Ты всегда играла со старшими детьми у реки. Что же изменилось? И почему?

— Если я расскажу, ты будешь надо мной смеяться, — прошептала Шарлотта.

— Нет. — Дэвид усадил Шарлотту поудобнее у себя на коленях. — Обещаю тебе.

Шарлотта подняла голову и настороженно посмотрела на Дэвида.

— И ты не станешь заставлять меня сесть в лодку?

В горле Дэвида возник комок.

— Конечно, нет. — Он убрал с заплаканного лица Шарлотты выбившиеся из прически локоны. — Если ты не хочешь…

— Не хочу? — Шарлотта попыталась рассмеяться, но у нее ничего не вышло. — Я скорее соглашусь съесть дюжину иголок.

Дэвид вытащил из кармана носовой платок и протянул Шарлотте. Девушка отерла глаза и высморкалась.

— Это случилось в ту зиму, когда мне исполнилось девять лет. Тогда мы по-прежнему жили здесь. Разразилась гроза. На Темзе стеной поднимались волны. Мы с мамой гуляли на берегу, когда порыв ветра сорвал с моей головы любимую шляпку и швырнул ее в воду. Прежде чем мама успела что-либо сделать, я бросилась за шляпкой. — На лице Шарлотты вновь возникло выражение ужаса, но Дэвид ничего не мог с этим поделать. — Поток воды смыл меня с берега. Я пыталась выбраться, но не умела плавать, а волны были такими мощными… Лакей нырнул вслед за мной, но меня уже отнесло далеко. — Грудь Шарлотты тяжело вздымалась, дыхание участилось. — Несколько мгновений я еще держалась на поверхности, но вода бурлила вокруг и я начала тонуть, увлекаемая вниз отяжелевшими юбками. Лакей потерял меня из виду. Я не знаю, надолго ли. Все, что я помню, — это ужасное отчаяние и невозможность дышать. Я поняла, что пришел конец.

Шарлотта содрогнулась, и Дэвид погладил ее по спине, жалея, что больше ничего не может для нее сделать.

— Должно быть, я потеряла сознание. А когда пришла в себя, то уже лежала на берегу. Кто-то с силой нажимал мне на грудь, и вскоре из моего рта начала извергаться вода. Я увидела склонившуюся надо мной маму и лакея, зубы которого стучали от долгого пребывания в ледяной воде.

Святые небеса, она едва не погибла! При мысли об этом сердце замерло в груди у Дэвида.

— Надеюсь, отец вознаградил этого смелого человека, спасшего тебе жизнь.

Шарлотта устало улыбнулась.

— Тот лакей уволился со службы, и на те деньги, что дала ему мама, открыл харчевню в Ридинге.

— И с тех пор ты боишься воды?

— Ужасно… — Шарлотта судорожно сглотнула. — Она снится мне в ночных кошмарах. Они вновь начали мучить меня. Я снова ощущаю панику, испытываю боль оттого, что вода с силой вливается мне в горло, разрывая легкие. Даже идя по мосту, я едва не теряю сознание. — Шарлотта судорожно выдохнула. — Я понимаю, что это глупо и смешно…

— Вовсе нет. Боязнь утонуть вполне понятна. Просто в твоем случае страх немного преувеличен, только и всего. Как сказал Шекспир? «Слепой страх, ведомый зрячим рассудком, скорее найдет верный путь, чем слепой рассудок, идущий наугад без всякого страха».[2]Опасно совсем ничего не бояться.

Рот Шарлотты открылся от удивления помимо ее воли.

— Что такое? — не понял Дэвид.

— Ты читаешь Спенсера и цитируешь Шекспира? — С губ девушки сорвался неуверенный смешок. — Клянусь, ты совсем не такой, каким я тебя представляла.

Слова Шарлотты мгновенно напомнили Дэвиду, что еще она говорила в припадке ужаса.

— Да, я догадываюсь, что ты обо мне думала, — сухо произнес он. — Ты сочла, будто я что-то замышляю против тебя, зная твою водобоязнь…

Дэвид вспомнил беседу за столом в день их приезда. Тогда отец Шарлотты упоминал о ее неумении плавать. При этих словах Шарлотта побледнела, но Дэвид не придал этому значения…

— Шарлотта, отец уже использовал против тебя этот страх?

В течение нескольких долгих минут Шарлотта молча мяла в руках носовой платок. Когда же она наконец заговорила, в ее голосе сквозила горечь:

— Пытался.

Дэвида охватил гнев. Неудивительно, что Шарлотта так настороженно относилась к мужчинам.

— Все это время я считал твоего отца ослом, но теперь понимаю, что он настоящий негодяй.

Шарлотта посмотрела Дэвиду в глаза.

— Ты прав.

Сердце Дэвида болезненно сжалось.

— И ты подумала, что это он подбил меня на это?

По щекам Шарлотты разлилась краска сожаления.

— Я не могла мыслить здраво. Ты вел себя так, словно передумал относительно своей женитьбы. А если еще принять во внимание угрозы моего отца… Он сказал, что если я не буду мила с тобой, то… В общем, я подумала, что он… что ты… — Шарлотта вздохнула. — Прости, я не должна была думать, что вы с отцом сговорились. Я ошибалась. Ведь ты не давал мне повода бояться.

— За исключением того случая, когда вынудил тебя поехать на прогулку, — с раздражением произнес Дэвид, вспомнив реакцию Шарлотты на его предложение. — Ты и меня считаешь негодяем?

— Нет. — Девушка подняла глаза. — Больше не считаю, Дэвид.

— Ты назвала меня по имени. Вот счастье-то…

На губах Шарлотты затеплилась искренняя улыбка.

— Похоже, так оно и есть.