– Благородный сэр, – обратилась леди к Бомэну, – затруби в этот рог, если желаешь сразиться с Красным рыцарем. Но только будь благоразумен! – поспешно добавила она и схватила Бомэна за руку, видя, что он уже поднял рог. – Сейчас раннее утро, а говорят, сила Красного рыцаря возрастает до силы семерых к полудню. Подожди, пока пройдет полдень, и тогда сила его уменьшится.

– Нет, нет! – горячо возразил Бомэн. – Я вызову тирана немедленно, как бы силен он ни был, и убью его или с честью погибну.

С этими словами он поднял рог и затрубил так громко, что со всего лагеря сбежались рыцари, а на стенах замка и в окнах появился народ.

Бомэн увидел, как из одной палатки, вооружаясь на ходу, выбежал рыцарь. Два барона надевали ему шпоры, а граф застегивал шлем. Рыцарь был весь в красном – от пера на шлеме до чепрака, покрывавшего его коня. И щит у него был красный, с черным сердцем посередине.

Он стал поджидать Бомэна в ложбине перед замком, чтобы все могли следить за поединком.

– Теперь, сэр, – сказала леди Лионетта, – соберись с духом и призови все свое мужество; вот тут твой смертельный враг, а там, в окне, – моя сестра леди Лионесса.

Бомэн взглянул в указанном направлении и узрел красавицу, каких никогда еще ему видеть не доводилось. Она улыбалась и кланялась Бомэну. Рыцарь вдруг почувствовал, как в его сердце вспыхнула любовь к ней.

– Правда, такой красавицы я не видывал, и она должна быть моей.

– Перестань глазеть на нее! – грубо крикнул ему Красный рыцарь. – Она дама моего сердца, а тебя скоро вздернут на дереве – в добычу воронам – рядом с теми, которые уже висят там.

– Именно это позорное зрелище и любовь к юной леди, которой ты ненавистен, и привели меня к решению убить тебя, если Богу будет угодно, – сурово ответил Бомэн.

– Хвастливый грубиян! – презрительно крикнул Красный рыцарь и расхохотался. – Как твое имя и откуда ты, Черный рыцарь? Судя по речам, ты, должно быть, из числа медоточивых глупых болтунов Круглого стола.

– Я не скажу тебе своего имени, – ответил Бомэн. – Я не принадлежу к доблестному обществу Круглого стола короля Артура. Но когда я убью тебя и освобожу землю от такого бесстыдного рыцаря, то непременно попрошу короля включить меня в число своих благородных сподвижников.

– Довольно! – грозно заревел Красный рыцарь. – Готовься!

И они, пришпорив коней, бросились друг на друга и сшиблись с такой силой, что их копья разлетелись в щепы, у коней порвалась сбруя, а сами всадники свалились на землю. Вскочив на ноги, противники ринулись рубиться мечами.

День уже клонился к вечеру, а они все еще сражались.

Красный рыцарь был опытный боец, и Бомэн многому у него научился, хотя и ценой тяжких ран.

Наконец по обоюдному согласию они решили отдохнуть. Пажи сняли с них шлемы, перевязали их раны. Когда Бомэн поднял глаза на леди в окне, он увидел, с каким неясным участием она смотрит на него.

Это придало ему бодрости, и, вскочив, он предложил противнику приготовиться к последнему и решительному бою. Они снова ринулись друг на друга, и бой разгорелся еще жарче прежнего. Наконец Красный рыцарь ловким ударом выбил меч из рук Бомэна и, прежде чем тот успел поднять оружие, ударом кулака сбил его с ног и всей своей тяжестью прижал к земле.

– О сэр Бомэн, сэр Бомэн! – в страхе воскликнула леди Лионетта. – Где же твое мужество? Моя сестра смотрит на тебя, она плачет и рыдает, предчувствуя, должно быть, что скоро Красный рыцарь завладеет ею!

Тут Бомэна охватила страшная ярость; собрав все силы, он сбросил с себя Красного рыцаря и, схватив свой меч, с таким ожесточением набросился на противника, что тот упал.

Бомэн перерезал застежку его шлема, но Красный рыцарь стал просить пощады.

– Презренный трус! – воскликнул Бомэн. – Разве рыцари, которых ты вешал, не просили у тебя пощады? Разве ты сжалился над ними? Поэтому и ты не заслуживаешь снисхождения.

С этими словами Бомэн убил Красного рыцаря. Из замка до победителя донеслись радостные приветственные крики.

Потеряв своего предводителя, все графы, бароны и рыцари изъявили покорность Бомэну, но он приказал им немедленно отправиться к королю Артуру и присягнуть ему на верность.

По их уходе леди Лионетта поместила Бомэна в палатке Красного рыцаря и десять дней лечила его многочисленные тяжкие раны.

На одиннадцатый день Бомэн надел свои доспехи, кроме шлема, который нес его паж, и верхом направился к замку.

Подъезжая к воротам, он увидел многочисленную вооруженную стражу, которая подняла перед ним подъемный мост, препятствуя ему войти.

В то же время в окне показался рыцарь.

– Я не могу разрешить тебе войти, благородный сэр, – обратился он к Бомэну. – Я Грингамур, брат леди Лионессы. Мы знаем, что ты благородный и храбрый воин, но нам неизвестно, кто ты. Потому, пока ты не назовешь себя и не скажешь, какого ты рода, я не позволю тебе видеть мою сестру.

– Я тебя знать не хочу, рыцарь! – сурово крикнул Бомэн. – Я желаю иметь дело с леди, на любезность которой вправе рассчитывать, потому что за ее освобождение и любовь заплатил ценой собственной крови. Должен ли я уйти с сознанием, что она больше дорожит именем и благородным происхождением, нежели мужеством и преданностью? Признайся, сэр Грингамур: ты говоришь от лица леди Лионессы?

– Скажи нам только свое имя и какого ты рода! – повторил сэр Грингамур.

– Не скажу, – возразил рыцарь, охваченный стыдом и негодованием. – Пусть буду я простой мужик, однако поступал я благороднее, чем презренный рыцарь, от которого я избавил тебя и твою сестру.

– Нет, нет! – раздался милый, прерывающийся от слез голос, и сэр Бомэн увидел рядом с Грингамуром прелестное личико леди Лионессы. – Мой доблестный рыцарь, не думай, что такова моя воля. Надо мной насмехаются, и в моем собственном замке мой брат не считается с моими желаниями! Я люблю тебя, рыцарь, кто бы ты ни был, потому как чувствую, что ты кроток, храбр и добр. Прошу тебя, не уезжай! Я люблю тебя и буду верна тебе до самой смерти! – Леди зарыдала, закрыв лицо руками, и отошла от окна, сопровождаемая дамами.

Бомэн был уже готов назвать себя и открыть свое происхождение, как вдруг заметил в долине отряд направлявшихся к замку всадников. Он узнал в них рыцарей Круглого стола.

Шествовавший впереди рыцарь, державший свой шлем в руках, подъехал к нему и воскликнул:

– О Гарет, Гарет, брат мой, как ты провел нас всех!

Сэр Бомэн крепко пожал руку рыцарю – то был его родной брат Гахерис, посланный за ним королем Артуром.

Узнав о прибытии рыцарей, сэр Грингамур приказал опустить подъемный мост и пригласил их в замок.

– Сэр Грингамур, – обратился к нему Гахерис, – по-видимому, я прибыл вовремя. Слава о подвигах моего брата достигла короля Артура, ибо рыцари, им побежденные, явились к королю с выражением покорности.