И как ни пытался Саша обелить Катерину с Валечкой, он не мог избавиться от того упрямого факта, что растительная добавка в торте была ядовита. Врачи четко сказали дяде Коле, что ему крупно повезло, когда его вывернуло наизнанку. Если бы не открывшаяся у него рвота, быть бы ему мертвым. А значит, порошок был ядовитый. И семейка Коноплевых торгует не просто растительными биодобавками, но и ядами. Но они ударились в бега. И где же их теперь найдешь?

И Саша решил потревожить просьбой Грибкова. Это был его хороший приятель, вместе им уже доводилось распутать пару дел. К тому же Сергей служил в полиции и имел доступ к любым базам данных.

– Определить сотовый телефон человека по номеру машины? – зевнул приятель. – Да запросто! Тебе прямо сейчас надо или до утра подождет?

Саша взглянул на часы и понял, что до утра он точно никому уже звонить не станет, потому что элементарно нет на это сил. Он совершенно выдохся и мог мечтать только о том, чтобы отдохнуть.

– Я не тороплюсь.

Грибков пообещал, что утром все скинет в лучшем виде. И, успокоенный этим обещанием, Саша заснул крепким и счастливым сном, как спит человек, которому завтра предстоит тяжелый день.

Но утром первой его разбудила мама, а вовсе не Грибков.

– Сынок, сыночек, пора вставать, – сказала она, постучавшись в дверь. – Дела сами себя не переделают.

Саше показалось, что с того момента, как он заснул, прошло не больше нескольких минут. Глаза все еще слипались.

И он сонно проворчал:

– А что нужно-то?

– Как это что? – неприятно удивилась мама. – Дядя Коля ждет от тебя новостей. Таня говорит, они за всю ночь глаз не сомкнули.

– Почему? Что у них случилось?

– Пока ничего нового, но дядя Коля боится, что стоит ему заснуть, как ОНИ придут и его прикончат. Вот и не спит.

Похоже, ситуация становилась пугающей. Если дядя Коля будет так себя изводить страхами, то никакие ОНИ не потребуются. Он попросту изведет сам себя.

– Ты просил меня вчера узнать телефон Семена Барчукова. Я узнала его для тебя.

– Да, хорошо, спасибо.

– Ты ему позвонишь?

– Позвоню.

– Прямо сейчас? Дядя ждет.

– А почему дядя сам не хочет позвонить этому Барчукову? – спохватился Саша. – Они ведь знакомы?

Мама смутилась.

– Сдается мне, что они не ладят между собой. Когда все эти покушения на дядю Колю начались, он звонил Семену. Спрашивал, не происходят ли с ним странные вещи. А тот обозвал его.

– Как обозвал?

– Ну, как люди обзывают друг друга? Дураком назвал.

– Наверное, дядя ему не один раз позвонил, а много раз названивал?

– Дядя Коля умеет быть настойчивым.

Голос мамы прозвучал устало. Да и сама она выглядела утомленной. Кажется, дядя Коля умел быть настойчивым не только со своими бывшими коллегами, но и с ныне существующими с ним в одной реальности родственниками. Но, с другой стороны, если дядю послали открытым текстом, то получается, что тема преследований некими ИМИ была Барчукову неинтересна.

– Значит, с этим Барчуковым никаких неприятностей не происходило? Ничего ему на голову не падало и газовые баллоны рядом с ним не взрывались?

– По всей видимости, нет, не взрывалось и не падало.

– То есть четверо участников эксперимента погибли, дяде Коле каждую минуту грозит опасность, а этот Семен Барчуков чувствует себя превосходно и никакой опасности вокруг себя не наблюдает? Тебе не кажется это странным?

– Так ты ему позвонишь? – обрадовалась мама. – Я могу сообщить об этом Коле?

– Позвоню.

– Прямо сейчас?

– Мама!..

– Ладно, ладно, я все поняла, испаряюсь.

– Мне нужно подумать, что я ему скажу, – объяснил ей Саша. – А то, если он такой зазнайка, может, он и не захочет со мной разговаривать, если узнает, что я племянник того самого дурака, который изводил его своими звонками.

Мама повторила, что она все понимает и уходит на работу. А телефон пока что выключит, так что пусть Саша не волнуется, но и не затягивает это дело тоже, потому что час-два она с выключенным телефоном потерпит, а потом дядя Коля до нее как-нибудь иначе сумеет добраться.

– Не могу же я его всюду заблокировать. А он такой, что не угомонится.

– Человек хочет жить, это похвально.

– Может, ему и впрямь ничего не угрожает. Не знаю, может, этот Барчуков прав и Коля просто сходит с ума. И нас всех этим сумасшествием заразил.

– Помнишь «Трое из Простоквашино»? С ума все сходят поодиночке, это гриппом все вместе болеют.

И все же мама отправилась на работу с выключенным телефоном. А Саша, которому в контору нужно было попозже, решил погулять с Бароном.

Гуляли они долго, Саша старательно придумывал тему, которая заставила бы Барчукова быть откровенным и разговорчивым. Но так ничего и не придумал, потому что совершенно не знал, что это за Барчуков такой. А обращаться за дополнительной информацией к дяде Коле считал делом опасным. Пока что дядя Коля лично ему не звонил, держал связь через маму. Но если Саша позвонит первым, может прорвать.

Придя домой, Саша приготовил себя яичницу из трех яиц. Жарил он ее по своему рецепту. На растительное масло выкладывал горсть мелко порубленной жирной корейки, когда она начинала аппетитно брызгаться жиром, добавлял кусочки ржаного хлеба. И уже затем разбивал сверху три яйца, стараясь сохранять желтки неповрежденными. Если дома была зелень или помидоры, то и они шли в дело. Сегодня имелся лишь кетчуп с пряными травами, сгодился и он.

Все это время Барон с умным видом наблюдал за процессом приготовления еды. В глазах собаки светился недюжинный азарт, его буквально потряхивало от волнения. Никогда глаза его не горели столь чистым и ясным огнем. И как только Саша сел завтракать, Барон немедленно положил ему на колени свою голову и умильно закатил глаза.

«И чего я в тебя такой влюбленный?»

– Отстань, – велел ему Саша. – Ты все равно ничего у меня не получишь.

Но, конечно, это были просто слова. И Барон отлично знал, что все он получит. Надо только смотреть как можно более пристально, не мигать, и все будет в полном порядке.

– Не смотри на меня такими жалобными глазами, будто вот-вот умрешь от голода. Уверен, что ты уже успел выпить кофе с бутербродом с папой, а потом съел гречневой каши с мамой. Или я ошибаюсь?

Барон не стал отрицать. Съел и выпил. Но и бутерброды, и каша – все это было так страшно давно, что и вспоминать о них не стоило. А сейчас в центре его вселенной маячила яичница сразу из трех яиц, а этого хозяину будет слишком много. И все же Барон убрал голову, отсел подальше, потом деликатно потрогал хозяина лапкой. Мол, видишь, какой я умник? Если хочешь, чтобы я всегда так безупречно себя вел, мне требуется поощрение.