– Тетя Таня, нет, ну как вы могли! Можно подумать, у вас куча мужей, одним можно и пожертвовать!

– Что ты такое говоришь!

– На вашего мужа одно покушение за другим, а вы ему чаек от непроверенного продавца.

– Думаешь, в чай были добавлены какие-то вредные добавки?

– А у вас есть какие-то другие соображения, почему дядя Коля вдруг из нормального человека превратился в идиота, да еще из окна квартиры вздумал кастрюлями со своим любимым борщом в людей швыряться?

– Да что же это такое делается? Выходит, это я Колю отравила?

Да, отравила. Жена отравила любимого мужа. Внучка отравила свою любимую бабушку. Как-то очень уж странно состыковывались эти события.

Вслух Саша лишь сказал:

– Если Коноплевы были как-то связаны с Семеном Барчуковым, а у последнего были сложные взаимоотношения с дядей Колей, то, как знать, не был ли этот человек так или иначе причастен к покушениям и несчастным случаям, которые преследовали дядечку все последнее время. Тетя Таня, вспоминайте, когда произошел первый инцидент, в котором мог пострадать дядя Коля?

– Теперь уж и не вспомнишь.

– Но это было уже в Питере или еще у вас в родном городе?

– Нет, нет, еще там. Дело в том, что мы и переехать решили, потому что Коля начал поговаривать, что дома его преследуют несчастья, надо поменять место жительства. Мы переехали, но лучше не стало. Неприятности преследовали Колю и тут. Он стал очень нервный. Все время говорил, что жить ему осталось всего ничего. Настаивал, чтобы мы стали жить на широкую ногу, потому что на том свете деньги ему не пригодятся.

– А почему вы остановили свой выбор на Питере? Могли ведь и в Москву податься?

– Могли. Финансы позволяли. И мне, если честно, даже больше в Москву хотелось. Столица родины, и все такое. Да и просто нравится мне Москва. Нет, ты пойми правильно и не обижайся, Питер по-своему тоже хорош, но он такой строго официальный, музейный. А Москва – она родная. Но Коля сказал, что в Москву он ни ногой.

– Это могло быть как-то связано с Барчуковым? Тот ведь обосновался в Москве?

– Да. Семен живет в Москве. Не знаю, мне такое объяснение до сих пор в голову не приходило, но возможно, что ты и прав.

– Что за отношения связывали дядю Колю с этим Барчуковым?

Вообще-то этот вопрос Саша хотел задать самому дяде Коле. С этим к нему в гости и ехал. Но вот как все повернулось. Дядя Коля нынче для разговоров был недоступен, приходилось работать с другими свидетелями.

– Понимаешь, тот эксперимент, в котором участвовал Коля и после которого на его голову стали валиться несчастья, он курировался этим Барчуковым.

Опля!

– То есть это Барчуков его организовал?

– Нет, организовывали другие люди, и проводили его тоже другие люди, но именно Барчуков подбирал претендентов и сортировал желающих на годных и негодных. И люди шептались, что делал он это не без пользы для своего кармана.

– Брал взятки?

– Во всяком случае, так говорили.

– А где он работал?

– Ну, в той лаборатории радионуклидов, на территории которой и проводился эксперимент. Но к самой лаборатории этот эксперимент никакого отношения не имеет. Просто для его проведения было нужно место. И Барчуков его предоставил. А ученые приезжали из Москвы. И все необходимое оборудование они также привозили с собой. А наш город они выбрали по причине плохой экологической обстановки. Производство у нас вредное, и хоть на пенсию у нас люди выходят рано, и вообще ежегодное санаторно-курортное обслуживание, но сам понимаешь, полностью проблему это не решает. А участники эксперимента должны были страдать по меньшей мере тремя хроническими заболеваниями. И еще лучше, если неизлечимыми.

– И у дяди Коли они были?

– В том-то и дело, что на тот момент были. Больше он про них не вспоминал. Здоровье у него улучшилось кардинально, мы обрадовались, но потом на него стали происходить эти покушения. И радость у нас поубавилась.

– А Барчуков?

– Он вышел на пенсию на несколько месяцев раньше Коли, тоже уехал, и до недавнего времени мы про него и не вспоминали. Правда, на днях Коля сказал, что видел человека, похожего на Семена, на соседней с нашей улице. Что тот растолстел, отрастил бороду и вообще сделал вид, что не узнает Колю. Ну, мы посмеялись и решили, что Коля обознался.

А если нет? Если Барчуков следил за дядей Колей? Вот только с какой целью он это делал? По заказу кого-то другого или по собственной инициативе? В любом случае этот таинственный Семен Барчуков становился все более и более интересен Саше. И еще сыщик подумал, что маловато накопал информации на этого человека. Прежде чем искать личной встречи с таким персонажем, надо будет разузнать про него поподробнее.

Но тетя Таня никаких подробностей больше не знала. И Саше ничего не оставалось, как вновь обратиться за помощью к Грибкову.

– Даже не знаю, что тебе и сказать. Мужичок этот, о котором ты меня вчера просил справки навести, дюже мутный оказался.

– А в чем дело?

– Я и сам толком не пойму, что с ним не так. Только буквально через час после того, как я для тебя запрос на него сделал, мне сверху по голове настучали.

– Кто настучал? Начальство? У тебя же с вашим полковником полное взаимопонимание.

– Похоже, что ему, в свою очередь, сверху пальцем погрозили. Вызвал он меня сейчас к себе и учинил форменный допрос. Спрашивал, почему я этим Барчуковым интересуюсь да по какому делу он у меня проходит. Пришлось наврать, что он свидетель.

– Он и есть свидетель. А возможно, что и соучастник! Я тебе все расскажу про него.

– Ничего не хочу знать.

– Это еще почему?

– Не велено интересоваться Барчуковым без крайней на то необходимости. А еще лучше вообще забыть, что такой существует.

– Кем это велено?

– А полковником моим и велено. А ему, в свою очередь, кем-то сверху не велено касаться личности Барчукова.

– Это как же понимать? – растерялся Саша. – У Барчукова что, какая-то особая неприкосновенность? Может, он депутат? Или чиновник?

– Не депутат и не чиновник, по документам он простой пенсионер. Но в том-то и дело, что непростой, если уж заступников и покровителей где-то высоко имеет. Они и озаботились, чтобы их протеже никто бы лишний раз не дергал.

– Не понимаю. А если Барчуков является подозреваемым по делу об убийстве, его все равно нельзя вызвать и допросить?

– Нет, конечно, если убийство и он в нем замешан, тогда другое дело. А кого убили-то?

– Пока что одну старушку.

– И много ль годков той старушке?

Узнав возраст бабушки, Грибков заскучал еще сильней.