- Что-то я не слышу решимости в твоем голосе.

- Среди бандитов - наш человек. При лобовом штурме он может погибнуть.

- Полковник! - выкрикнул начальник управления. - Он должен погибнуть при этом самом лобовом штурме, черт бы тебя побрал! Я все сказал. - Произнес, как отрезал. - Действуй.

- Есть, товарищ генерал, - четко ответил Коновалов и, развернувшись кругом, шагнул к двери.

- Виктор Данилович! - окликнул его хозяин кабинета. - Как, ты говоришь, операция называется? «Крест»?

- «Крест», товарищ генерал, - ответил хмуро.

- Смотри, чтобы не пришлось на твоей блестящей карьере этот самый крест ставить. Свободен.

* * *

Сергей Лопатин по кличке Кнут по заданию Таганки присмотрел этот домик на окраине Петрозаводска в Карелии, как только Андрей позвонил ему из подмосковного Клина.

Таганцев, начав слежку за Зятьевым, решил заранее обеспечить себе пути отхода и дальнейшего базирования. К тому же из Карелии рукой было подать до финской границы. Имея на руках кучу… да что там кучу, мешки денег, через Финляндию легче было уйти из России. Дальше - в Швецию или Норвегию. Таков был план. И этот план был весьма близок к осуществлению.

Женя Усольцев жарил мясо прямо в камине, насадив большие куски свиной шейки на прокопченную кочергу.

Таганцев, расслабляясь после пережитых волнений, попивал нормальную русскую водку, закусывая солеными грибами. Глядел в окно, наблюдая за Настей, которая бесцельно бродила по двору, цепляя ногой опавшие с деревьев желтые листья.

Лопатин сидел тут же, перед Андреем. Он разобрал свой автомат и теперь чистил ствол.

Инкассаторские мешки - все восемь штук - были сложены в углу комнаты, единственной комнаты в этом доме.

- Слушай, бригадир, - заговорил Лопатин. - Бабки бешеные! Как мы их через границу переправим? Нас же в один момент спеленают!

- Нелегально уходить надо, - подал голос Усольцев. - Как в старые добрые времена ходили.

- Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала! - отреагировал на его реплику Кнут. - Откуда тебе знать, пацан, как было в старые времена?

- Откуда-откуда! От верблюда! Книжки надо читать!

- Жарь свое мясо, книголюб! И не встревай в разговор, когда старшие общаются.

- Подумаешь, старший! - обиделся Усольцев.

Он действительно был лет на двадцать моложе Лопатина и Таганцева. Невероятно стеснялся своей молодости. Стремился во всем походить на них. И жутко переживал, когда ему делали замечания.

- Знаешь что, - Андрей отставил в сторону недопитую бутылку и внимательно посмотрел на Лопатина. - А ведь Женька прав. Свалить нелегально - лучший для нас вариант.

- Ты понял, да?! - удовлетворенно воскликнул Усольцев. - И нечего тут из себя мудреца строить!

- Один вопрос: ксивы заграничные все равно нужны. Без паспортов нас на той стороне еще быстрее прихватят, чем в России.

- С паспортами мне обещали помочь. Но не раньше, чем через неделю. Завтра поеду в Петрозаводск, встречусь там с человеком.

- Что за человек? - Андрей между делом снова посмотрел в окно. Настя, нагулявшись по двору, уже шла к дому. - Верить ему можно?

- Надежный человек, - ответил Лопатин.

- Из блатных?

- Упаси боже! Все блатные с Ферганой связаны. Этого нам еще не хватало.

- Тогда кто?

- Все пучком. Хороший человек. Большой мент из паспортно-визовой службы.

- Да ты чего, братан, охренел совсем?! - возмутился Таганка. - Запомни раз и навсегда: хороший мент - мертвый мент!

- Да брось ты! Не дрейфь. Мне его наши пацаны рекомендовали. Он же сто раз купленный.

- Отвечаешь?

- Отвечаю, - серьезно произнес Лопатин. А его слово многое для Таганки значило. - Только вот деньги нужны.

- Ну, денег у нас - вагон. - Андрей позволил себе усмехнуться и мельком взглянул на инкассаторские мешки, набитые до отказа.

- Слушай, давай хоть одним глазком посмотрим на них, а? - попросил Лопатин. - Это ж, блин, целое состояние!

- Да, бригадир, посмотреть страсть как охота! - тут же подскочил, живо заинтересовавшись, Женька Усольцев.

- Да фиг ли на них смотреть, пацаны! Баксы как баксы, - стараясь казаться безразличным, ответил Таганцев. Но по всему было видно, что ему и самому не терпелось открыть хотя бы один мешок. Ну хоть маленькую щелочку в нем проделать, чтобы взглянуть на богатство, которым они теперь владели.

- Да что тебе, жалко, что ли? - заныл Усоль-цев. Он сейчас очень был похож на маленького мальчика, которому строгие родители не дают любимую игрушку.

- Ладно, - согласился Таганка. - Открывай один.

- Какой? - Женька мигом подскочил к мешкам.

- Да хоть вон тот, что с самого края. - Андрей ткнул пальцев в первый попавшийся.

Сломав сургучную печать, Женька ухватился за петлю тонкого металлического троса, опоясывающего замковый механизм. С силой потянул за нее, разблокировав контргайку. Потянул за края брезентового мешка.

- Слышь, Таганка! - повернулся к Андрею растерянно. - Он не открывается!

- Чучело! - насмешливо воскликнул Лопатин. - Замок открой! Язычок вытащи!

- Э-э-э! - смешно передразнил Усольцев Сергея, высунув свой язык.

Но с замком, в конце концов, справился. Инкассаторский мешок открылся. А Женька вдруг остолбенел.

- Ну, чего ты, пацан? - обратился к нему Лопатин. - Обалдел от миллионов? Очнись!

- Братва… - Усольцев безумными глазами посмотрел на товарищей. - Тут денег нет… Бумаги какие-то…

- Да ладно трындеть! - засмеялся Кнут. - Ты нас чего - как лохов разводишь?

- Нету баксов, пацаны… - достаточно серьезно повторил Усольцев.

Настолько серьезно, что и Таганцев и Лопатин тут же оказались у мешков.

- Не понял, блин… - произнес Андрей, распарывая объемный мешок ножом. - Это что такое? Хрень, в натуре…

В толстых полиэтиленовых упаковках, герметично запаянных по банковскому образцу, находились какие-то документы. На белых листках бумаги формата «А4» был напечатан какой-то текст, значились какие-то цифры, красовались неизвестные никому графики и таблицы. Ни содержания, ни, естественно, сути обнаруженных документов Андрей Таганцев разобрать сейчас не мог. Перед глазами прыгали синие зайцы, а к горлу подкатился тошнотворный ком.

- Андрюха! - откуда-то издалека долетел до него голос Сергея Лопатина. - Читай, что здесь написано!

- Сам читай, - как зомби, ответил ему Таганцев.

На одной из толстых пачек запечатанных в целлофан документов жирным шрифтом было написано: «Президиум Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза».