– Выбрали что-нибудь, Штефани? – спросил Николас.

– Даже не знаю, – улыбнулась я ему. – А что вы посоветуете? Вы здесь не первый раз. Я полностью полагаюсь на ваш вкус.

Николас отказываться не стал, быстро и четко сделал заказ, и когда официант ушел, сразу обратился ко мне:

– Штефани, а вы были когда-нибудь в Королевском Парке?

– Нет, – теперь я улыбнулась ему по вполне понятной причине. – Кто бы меня туда пустил?

– У меня есть пропуск, – сказал он небрежно, – и я могу вас туда провести. Предлагаю прогуляться там после обеда. Что скажете?

К королевской семье у меня не было такого восторженного отношения, как сразу после выхода из приюта, но побывать в Королевском Парке было бы интересно. Даже то, что видно обычным жителям через забор и магическое марево, вызывало восторг не только у Регины, но и у меня. А сколько в нашей Академии ходило слухов, зачастую самых невероятных! Да, увидеть все своими глазами мне бы очень хотелось. Вот только получается, что я останусь должной человеку, который имеет на меня непонятные виды.

– Значит, сразу после обеда туда и идем, – невозмутимо сказал Николас, когда понял, что ответа ему придется ждать долго. – Представителей королевской семьи не обещаю, но знаменитый розарий королевы Ниалии увидите.

Я решила не отказываться. Кто знает, выпадет ли мне еще раз такая возможность? Я его о таком одолжении не просила, он сам вызвался, а значит, кроме слов благодарности, ни на что от меня рассчитывать не может. Прогулка в парке, даже королевском, – это всего лишь прогулка.

– О розарии рассказывают столько невероятного, – заметила я.

– Боюсь, вы будете разочарованы, – ответил Николас. – В нем нет ничего удивительного. Разве что размеры и разнообразие сортов. А еще то, что цветение там поддерживается круглый год. Но сколько на это магии тратится, – неодобрительно добавил он. – Сильных магов не так уж и много, и использовать их Дар на такое мне всегда казалось нерациональным.

– Да, сильных магов у нас не так уж и много, – с грустью согласилась я. Дар мой, хоть и был побольше, чем у Регины, все же недостаточно велик. – Жаль, что нельзя развить Дар от исходного больше определенного предела. Но мне Регина говорила, что вашему другу Раске это как-то удалось. Сказала, там какая-то семейная методика. Я о таких раньше не слышала.

– Я тоже, – голос курсанта почти незаметно изменился. – Но она не слишком надежная. У него уже несколько раз Дар возвращался к исходному. Он тогда жутко злится.

Он улыбнулся, хотя тема была ему заметно неприятна. Интересно, почему? Друг не желает делиться семейными секретами и с ним? О том, что они друзья, Регина говорила, и не раз. Значит, дело не в том, что сам Вернер ему не нравится.

– Но сейчас с ним все в порядке? – уточнила я. – С ним встречается Моника, что живет с Региной в одной комнате. Регина считает, что Монике очень повезло, таким интересным ей кажется Раске. Возможно, у него больше проблем с Даром и не будет. Мало ли, какие тонкости могут быть в методике, о которой никто не знает.

– Возможно, – неохотно согласился Николас и тут же увел разговор в сторону: – В последнее время Вернер только и говорит, что о Монике. Забавная девушка, такая непосредственная. Мне кажется, они друг другу подходят.

– Регине тоже так кажется, – согласилась я.

На тему Моники и Вернера мы говорили довольно долго, к темам королевских парков и странно ведущих себя Даров не возвращались. Но в сам парк направились сразу после завершения обеда, очень даже неплохого. После того как я попробовала десерт из фруктов со взбитыми сливками, и он оказался просто изумительным, мне подумалось, что день сегодня не такой уж отвратительный, и встреча с Рудольфом перестала вспоминаться столь ужасной. Наверное, судьба свела меня с ним как раз для того, чтобы показать – хватит мечтать о том, чего никогда не будет, пора эту глупую влюбленность оставить в прошлом, как мое старое платье из приюта, и попытаться построить что-то свое с тем, кому я нужна. Я искоса посмотрела на Николаса. Не будь он аристократом, возможно, я бы поверила в серьезность его намерений.

В Королевский Парк мы попали через боковую калитку. Неприметную, совсем не с той стороны, откуда мы с Региной бросали на него восторженные взгляды, но охраняемую не хуже центральных ворот. Старший маг наряда проверял пропуск Николаса с такой тщательностью, словно был уверен – перед ним подделка и нужно лишь найти ее признаки. Но признаки так и не нашлись, поэтому он с недовольным видом разрешил нам войти. Мы прошли через караулку и оказались в самом Парке. Сразу пахнуло жарким летним днем. Солнце, уже по-весеннему ласковое в Гаэрре, здесь почти обжигало. Пришлось снять теплую накидку, перед тем как идти дальше по аллее, лучиком устремлявшейся к центру. От нее отходило множество мелких ответвлений в самые разные стороны. Все они были пустынны, словно это был не Королевский Парк, а какое-то давно забытое место, которое лишь по недоразумению сохранило свою первоначальную форму. Если бы не птичий пересвист, то здесь было бы даже неуютно. Ничего из того, о чем ходили слухи, я пока не увидела. Парк и парк, только совершенно безлюдный.

– Здесь всегда так? – спросила я.

– Обычно – да, – ответил Николас. – Вам здесь не нравится?

– Вы обещали розы, а их все нет, – уклончиво ответила я.

Мне хотелось выйти на более открытое место. Меня неожиданно стало тяготить его присутствие, я чувствовала неловкость от того, что мы с ним тут лишь вдвоем.

– Я хотел провести вас к центральному пруду, – ответил он, – но если вам розы нужны непременно в первую очередь, то туда можно и быстрее дойти.

Увлекая меня за собой, Николас тут же свернул в одну из боковых аллеек, она была намного уже, а ветви деревьев сплетались над ней, образуя плотный полог. Здесь царил полумрак, в котором вспыхивали при нашем приближении яркие разноцветные огоньки. Вспыхивали и рассыпались крошечными фейерверками, указывая дорогу. Ажурный мостик над тоненьким ручейком висел в воздухе. Легкое журчание воды переплеталось с нежной едва уловимой музыкой. Наверное, это тоже было настроено на приближение людей, не будет же это все постоянно использоваться? Николас говорил, что очень много магической энергии уходит на поддержание парковых эффектов и иллюзий. Он прав, нерационально это, хоть и красиво. Я осматривалась в надежде заметить хоть один артефакт, но так ничего и не нашла. Занимались этим маги много сильнее меня.

– Здесь тоже роз нет, – сказал неожиданно Николас.

– Но здесь интересно, – улыбнулась я ему.

– Да, интересно…

Незначительное изменение в его голосе заставило меня насторожиться, но когда он меня обнял, я лишь испуганно ахнула и попыталась вырваться. Такого поведения я от него не ожидала и оказалась к нему не готова. До этого момента он был образцом вежливости и внимания, но сейчас и не подумал меня отпустить, напротив – объятия стали еще более тесными, одна его рука легла мне на затылок, не давая отвернуться, а губы встретились с моими. Я пыталась вырваться, но поцелуй становился все более страстным, обжигающим, требовательным, пробуждая во мне что-то глубинное, ранее никогда не испытанное. Голова кружилась, желание сопротивляться уходило, оставляя место совсем другим желаниям. А промелькнувшая мысль «если бы это был Рудольф» не только не отрезвила, напротив – заставила ответить на поцелуй. Я не нужна Рудольфу, а он не нужен мне, и только так. Но это прошло лишь краем сознания, все мысли пропали, осталось лишь чувство, что все происходящее – правильно. И лишь когда поцелуй прервался, меня обожгло осознанием случившегося. Как я могла целоваться с одним инором, если люблю другого?