«Однако эта видимость фальшива, — подумал Росс, — принимая во внимание то, как она внедрилась в мужское общество Средиземноморья, прежде чем затеряться в отдаленной азиатской стране». Слухи о ее поведении были настолько грязными, что он ни за что не поверил бы в них, если бы у него не было бесспорных доказательств. Тем не менее он оправдывал все попытки Джулиет соблазнить его сегодня вечером. «Раз уж она задалась такой целью, то ей следовало получше играть свою роль, а не вести себя столь же настороженно, как и я».

Не замечая его задумчивости, Джулиет сказала:

— Кстати, твои слуги здесь, и оба в полном порядке. Они на мужской половине, среди моих слуг.

— Рад это слышать. — Приученный быть вежливым при любых обстоятельствах, Росс подвинул ей стул. Поколебавшись мгновение, Джулиет села. Шелковистые волосы коснулись ладони Росса, и он вздрогнул, словно от ожога. «Мать обучала меня правилам хорошего тона, но не давала советов, как вести себя во время обеда с убежавшей когда-то женой. Тем более что эта женщина не желает больше никогда меня видеть».

Усаживаясь на место, Росс спросил:

— Сколько времени ты живешь здесь, Джулия?

— Сейчас уже больше девяти лет. После того как я… — она замялась, потом подыскала нейтральное слово, — покинула Англию, мой путь лежал через Средиземное море, а оттуда — в Оттоманскую империю. Как ты уже знаешь, еще в детстве я жила в Тегеране, когда там работал мой отец. Я снова захотела увидеть Персию и некоторое время провела путешествуя по стране. Я уже собиралась было вернуться в Константинополь, как обнаружила Сереван.

Росс тем временем отведал супу. Йогурт, рис, мята. Карлайл нашел его весьма вкусным.

— В то время крепость была разрушена?

— Да. Эта восточная граница Персии пребывает в страшной нищете из-за набегов туркменов. Многих крестьян угнали в Бухару и продали в рабство, другие уехали в более безопасные места.

Росс отломил кусочек плоского хлеба и воспользовался им, чтобы зачерпнуть вязкую кашицу из нута и различных пряностей.

— Сереван скорее приспособлен, чтобы отражать атаки.

— Это сейчас, а когда я приехала сюда, стены крошились, главный колодец был отравлен, а в деревне осталось всего несколько крестьян. — Джулиет рассеянно отпила вина. — Тем не менее я влюбилась в это место. От этих гор и пустыни веет какой-то чистотой и первозданностью. Здесь, в деревне, я повстречала Салеха. Он узбек, родом из Бухары.

Росс про себя отметил: «Надо будет переговорить с Салехом, прежде чем я отправлюсь в путь. А вдруг бухарец даст мне какие-нибудь ценные советы? Интересно еще, а не является ли этот узбек любовником Джулиет? Правда, он по возрасту годится ей в отцы, но это не имеет никакого значения». Карлайл решил сменить тему для размышлений:

— И поскольку ты восхищалась леди Эстер Стэнхоуп, то решила уподобиться ей и устроить здесь для себя небольшое королевство?

— Можешь считать так. — Джулиет поднялась и убрала пустые тарелки. Потом поставила на стол блюдо с жареным барашком, вокруг которого возвышалась горка риса с орехами и сушеными фруктами. — Мне надоели бесконечные переезды, захотелось где-то осесть. Деньги — это сила, и моих пятнадцати сотен фунтов в год хватило на то, чтобы вырыть новые колодцы, заново отстроить крепость, купить скот и семена. Как только люди поняли, что тут они будут в безопасности, все стали возвращаться назад. А теперь это уже большая община. Главным образом персы, правда, есть и узбеки, и афганцы, и даже несколько туркмен. Всем здесь рады, если они будут жить в мире. Это очень напоминает феодальное поместье, а я здесь лорд, хозяин усадьбы.

Росс неохотно признал, что Джулиет хорошо вложила его деньги. «А могла бы расточительно истратить их в злачных местах где-нибудь в Европе. Так нет же — она создала островок мира и процветания на этой многострадальной земле. Впрочем, чтобы здесь управлять, одних только денег мало: сереванские мужчины не стали бы подчиняться ее приказам, если бы она не завоевала их уважение».

— Кстати, раз уж у нас зашел разговор о леди Эстер Стэнхоуп. Ты не слышала, что она умерла? Около полутора лет назад.

— Нет, не слышала. Но думаю, меня это не слишком бы удивило — она ведь была в годах. Впрочем, она столько лет была легендой, что трудно поверить в ее смерть. — Джулиет опечалилась. — Будучи на Кипре, я хотела поехать в Сирию, чтобы повидаться с ней, но решила повременить с этим, пока не съезжу в Персию. Здесь я и осела, а теперь вот никогда больше ее не увижу.

— Возможно, это и к лучшему, — заметил Росс. — Она была весьма интересной особой, но мужчин любила гораздо больше, чем женщин, и скорее всего нелюбезно обошлась бы с молодой женщиной, которая весьма напоминает ей самое себя. Так же ты сохранишь все свои иллюзии.

Джулиет округлила глаза:

— Ты встречался с леди Эстер Стэнхоуп?! — И когда Росс кивнул, Джулиет воскликнула:

— Пожалуйста, расскажи мне о ней!

— Не сегодня. — Росс разлил остатки вина по бокалам. — А почему на тебе туарегский костюм?

Она улыбнулась:

— Костюм придает ауру таинственности, что не так уж неразумно на этой земле, где миф столь же силен, как и реальность, а может, и того больше. Затем вуаль защищает мое лицо от солнца и скрывает то, что я — женщина. Хотя, конечно же, здесь, в Сереване, все знают об этом.

— Звучит так, словно ты создала себе некую уникальную нишу. — Росс слегка помедлил, а потом ласково спросил:

— А ты была счастлива, Джулиет?

Она вдруг замкнулась, опустила глаза на тарелку.

— Я довольна. Так важно заниматься чем-то стоящим! — И тут, явно желая сменить тему, она спросила:

— А как Сара?

— Очень хорошо. Она ждет ребенка, он должен родиться в начале лета.

— А у нее еще есть дети? Думаю, на сегодняшний день у нее могло быть не менее шести отпрысков.

— Нет, учитывая, что она замужем менее двух лет, — ответил Росс. — Это ее первенец.

— А разве она не вышла замуж за того молодого человека, с которым познакомилась, когда стала выезжать в свет? — удивилась Джулиет. — Никто не сомневался в том, что они на пути к алтарю. Я забыла, как его звали, но его отец был виконтом, а дядя — министром, членом кабинета.

Росс не забыл имя того молодого человека, однако называть не стал.

— Нет, он не решился жениться на женщине, которая могла остаться калекой на всю жизнь. И поскольку официальной помолвки не было, ему было нетрудно отказаться после того несчастного случая с Сарой. Не очень честно, зато удобно.

Джулиет уже было поднесла бокал к губам, но, услышав слова Росса, отставила вино.

— Какого несчастного случая?

— А ты разве не знаешь? Я полагал, что твой адвокат передавал тебе новости наряду с банковскими чеками.

— Ему было приказано не сообщать мне ничего печального, если дело касалось моего скоропалительного брака. Он ничего не говорил мне о Саре. — Джулиет намеренно выбрала такой путь, потому что не хотела, чтобы ее мучила ностальгия по друзьям и семье. Теперь же ей открылось, чего она сама себя лишила.