– По крайней мере мои легкие не выглядят как сопливый рождественский пудинг, козел, – и оставила в полном недоумении посетителя, спросившего только, где находится парковка.

Поскольку Марта была заядлой курильщицей, ее легкие вряд ли выглядели лучше, однако она разделяла оптимистичное заблуждение большинства курильщиков, будто у нее в легких встроен антираковый приборчик и легочная лотерея будет благосклонна именно к ней.

Седовласая банда решила, что Чарли – брат Ромашки и покалечился, пытаясь защитить сестру от Билли – ужасного бабника, гангстера и бывшего зека. Это, конечно, было интереснее, чем правда, но ненамного.

Ромашка отказалась от сэндвича с мясом, предложенного медсестрой, и устояла перед булочкой и чипсами, принесенными мясоедом-охранником (подобные деликатесы продавались в киоске при больнице, который снабжал пациентов всяческой отравой с редкими вкраплениями овощей). Чарли предложил привезти что-нибудь вегетарианское из дома но она отказалась и приготовилась произнести речь о неумении Чарли контролировать свой характер.

Чарли знал, о чем пойдет разговор, и опередил Ромашку:

– По крайней мере я бью не женщин, а неодушевленные объекты.

– Я знаю, но все закончится тем, что ты переломаешь себе все кости. Может, разберемся?

– Да нормально все, – возразил Чарли. – Все под контролем.

Ромашка переключилась на Билли:

– Что будем делать?

– Вот человек, которому надо контролировать гнев, – заметил Чарли.

– Слушай, есть же группы, где обсуждают такие вещи и помогают обуздать агрессию. Может, сходишь в одну из них и узнаешь, может ли это помочь Билли? Нужно что-то делать.

– Какого черта, – возмутился Чарли.

– Ну пожалуйста, – умоляюще попросила Ромашка. – Он ударил меня, избил Сару. Осталась только Марта, а она не в том состоянии, чтобы ее били. Во всяком случае не по животу.

– У нее такое брюхо, что наверняка родится какой-нибудь громила, – сказал Чарли, но понял, что подруга не отстанет, и сдался: – Ладно, схожу.

На следующий день Ромашка, несмотря на сломанное запястье, решила доехать до Марты на велосипеде, поскольку идти было далековато, а маршрут автобуса пролегал мимо школы для трудных подростков, а это значило, что в салоне обязательно сидел какой-нибудь прыщавый микроподонок, у которого только что конфисковали сигареты, и он направлялся куда-нибудь, чтобы в отместку ограбить пенсионера или обоссать автобусную остановку, предварительно обложив матом Ромашку.

На этот раз Ромашка проехала большую часть пути относительно спокойно до тех пор, пока не свернула на дорогу к дому Марты и с ней не поравнялся микроавтобус с двумя парнями.

– Прокатиться не желаешь, детка? – спросил сидевший на пассажирском сиденье парень с сальными патлами, чьим дыханием можно было травить садовых вредителей.

Ромашка, опустив голову, продолжала молча крутить педали.

– Эй, носатая! – крикнул второй – серьезный претендент на звание Самой Нездоровой Бледности и Самого Вонючего Кардигана года. – Не надо нас игнорировать!

Ромашка отвернулась и почувствовала, как Лондон лишает ее очередной порции душевного равновесия.

«Надо научиться водить машину, – подумала она – По крайней мере, можно поднять стекло».

Она приехала к Марте с испорченным настроением, но не упомянула об инциденте, поскольку слегка стеснялась того, сколько раз ее нос являлся предметом обсуждения для граждан Лондона, не подозревая, что Марта занижала количество издевательств над своей полнотой по той же самой причине.

Марта впустила Ромашку в свою вонючую, грязную конуру с извинениями.

– Я так устала. Это все из-за Живота. Не могу заставить себя навести порядок.

Ромашка знала, что Живот здесь ни при чем, а лень и раздолбайство – лучшие друзья Марты.

– Когда у тебя срок?

– Недели через три.

– Хочешь, помогу навести порядок и попробую создать подобие уюта для ребенка в этой пещере?

– Было бы здорово.

– Ну так давай займемся этим, а в процессе продумаем список возможностей разобраться с Билли.

Марта взяла старый конверт и, достав из-под дивана карандаш, написала на конверте «Билли».

– Закажем его? – спросила она – Или сами прибьем ему яйца к монастырской стене?

Ромашка выдавила смешок:

– Наверное, нам надо с ним поговорить, – она попыталась перекричать пылесос, который зарычал и выплюнул клуб подозрительного дыма, равнодушный к просьбам всосать скопившийся за месяц мусор.

– Что? Попросить его прекратить это и посмотреть, выполнит ли он обещание как хороший мальчик? – прокричала в ответ Марта, стоя на коленях, опасно прижав Живот к полу и собирая валяющиеся повсюду газеты, чашки с растущей в них плесенью и неприглядного вида трусы.

– А вот сарказма не надо, – обиделась Ромашка – Я уверена мы могли бы прийти к какому-нибудь соглашению, если бы поговорили с ним. Поправка я могла бы прийти с ним к соглашению. После разговора с тобой он, скорее всего, выйдет на улицу и расстреляет из автомата всех собак в округе, так ты его бесишь.

– Прекрасно, – отозвалась Марта – ты с ним мило поболтаешь, поставишь его на место, и, если это его излечит от склонности к насилию, я почищу ванну.

Желание Ромашки разобраться с Билли только усилилось.

– А что подумает Сара, когда узнает, что мы вмешались? – поинтересовалась она.

– Мы ей не скажем, – ответила Марта, которая всегда тяготела к тактике плаща и кинжала.

– Ты что? – опешила Ромашка. – Она практически теряла рассудок, если приходилось лгать.

– Слушай, она нас за это не поблагодарит. Он ей ничего не скажет о нашем разговоре, потому что ему будет стыдно. Как ни крути, лучше ничего ей не говорить.

– О господи! – завопила Ромашка.

– Что? – удивилась Марта и, повернувшись, увидела как Ромашку чуть не стошнило на найденные ею под журналами «Мать и дитя» остатки обеда.

– Может, пойдем в кафе и будем считать, что уборка удалась? – предложила Марта.

– Пожалуйста! – попросила Ромашка.

Они осели в кафе рядом с домом Марты, в котором, неожиданно для такого района, работали два нормальных человека, готовивших здоровую еду, а это значило, что посетителей у них было немного.

Список вариантов «Как разобраться с Билли» пополнился, и от идеи переговоров подруги перешли к совершенно безумным предложениям.

– Как насчет того, чтобы их поссорить? – предложила Марта.

– Но они любят друг друга! – возмутилась Ромашка.

– Типа как Генрих Восьмой любил Анну Болейн, да? Слушай, он навешал ей плюх уже два раза и останавливаться на этом не собирается, так что, если мягко поставить его на место не удастся, понадобятся запасные варианты.