Выглядел он несколько уставшим, но на удивление довольным — видимо, как следует вызверился на управляющих. Сунув карточку в карман, Дэн подошёл к Анечке и заглянул ей через плечо.

– Что ты купила? – тут же возмущенно воскликнул он. – Зачем? Так и знал, что зря потратишь мои деньги!

Анечка удивленно подняла на него глаза. Стоявший так близко, прямо за спиной Дэн начинал её пугать. Казалось, он так рассержен, что способен её сейчас ударить, и даже нож в руках не внушал Анечке уверенности — да и как можно навредить собственному мужу?

– Это хорошие овощи, – попыталась оправдаться она. – Свежие, местные. И мясо...

– Я не про это, – хмуро отрезал Дэн. – Что ты собралась делать?

– Суп куриный, – пробормотала Анечка, будто признаваясь в ужасном преступлении. – И пюре.

Дэн тихо зарычал сквозь стиснутые зубы. Схватил второй фартук, повязал на пояс и бедром оттолкнул Анечку от разделочной доски.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Сгинь! – приказал он.

А затем случилось то, чего она никак не ожидала: быстро и ловко муж принялся выполнять её работу, попутно кидаясь обидными, хлесткими, но правдивыми фразами. И пусть Анечка считала, что она хорошо готовит, в этот день она убедилась в обратном.

Куриный бульон был сварен совсем из других частей тушки, а температура воды изменена. Овощи чистились не ножом, а специальным приспособлением, позволявшим куда быстрее снимать более тонкий слой — Анечка видела такое впервые. Часть овощей отправилась в кастрюлю, а картофель Дэн запретил резать заранее. Зато подготовил какие-то совсем непривычные специи и процедил готовый бульон в другую кастрюлю. А еще не стал использовать «бульонные» куриные ножки для второго, а обжарил с двух сторон тонкие куски говядины и буквально взбил пюре каким-то необычным способом, приготовив его из отваренного целиком картофеля с большим количеством масла и добавлением молока.

Аккуратно выложил всё это на тарелки, смахнув салфеткой малейшие капли, расставил на столе и сделал приглашающий жест рукой.

Анечка, завороженно следившая за каждым его движением, ошеломленно уселась на стул, взяла ложку и, зачерпнув немного супа, поднесла ко рту. Аромат был сногсшибательным. А вкус — еще лучше. Пюре и вовсе показалось ей невесомым, тающим во рту наслаждением. Она медленно повернулась к гордо сложившему руки на груди Дэну.

– Ты учился в кулинарном? – спросила Анечка. – Потому что это просто восхитительно.

Дэн лишь неопределенно хмыкнул.

– Основная профессия у меня «экономист», – ушел он от ответа, снимая фартук и тоже садясь за стол.

– Теперь я понимаю, какими жалкими и оскорбительными были мои попытки, – невесело улыбнулась Анечка. – Моя стряпня действительно казалась тебе отравой, прости.

Дэн бросил на неё чуть удивленный, короткий взгляд, но промолчал, принявшись за еду. Он не ожидал такой быстрой капитуляции.

– Но знаешь, – продолжала Анечка, скромно вырисовывая на пюре завитушки зубчиком вилки, – говорят, что приготовление обеда для кого-то — это жест признательности и любви. Я хотела бы научиться готовить хотя бы вполовину так же хорошо, как ты. Научишь?

– Делать мне больше нечего, – буркнул Дэн.

Он доел первым и ушел, оставив Анечку обедать в одиночестве. Однако через пару минут вернулся, кинув на стол толстенную книгу.

– Хочешь — учись, – произнёс он и окончательно вышел из кухни.

Отлично. Теперь, если она как следует постарается, он хотя бы будет есть дома.

– «Признательности и любви», – недовольно ворчал Дэн, стягивая с себя рубашку и швыряя её прямо на пол. – Что за романтичная дурочка?

Он открыл непривычно пустой шкаф, отыскал футболку и уже собирался отправиться в душ, как отрывисто пиликнул мобильный. Дэн поднёс экран к глазам, прочитал короткое сообщение и стал мрачнее тучи. Что это еще за новости?! Он давно вышел из возраста, когда родители приезжают без приглашения!

Первой мыслью было схватить жену в охапку и нагло уехать из дома прямо перед носом отца. Но ничто не помешает ему явиться завтра. Не бегать же каждый раз. Второй — оставить на его растерзание Анечку. Но и от этой идеи Дэн отказался — мало ли, что она наболтает. Поэтому, взяв в себя в руки, он решил встретить незваного гостя как и подобает хозяину дома.

После короткого душа Дэн заглянул на кухню и увидел читающую Анечку. Она уже успела убрать и помыть посуду, поставила на стол две чашки чая — и, заметив мужа, выжидающе подняла на него глаза.

– Что ты мне этот чай пихаешь? – недовольно спросил Дэн, тем временем делая крупный глоток. Непривычный букет пряно кольнул нос, отозвался во рту свежим послевкусием.

– Холодно, легко простудиться, особенно после душа, – спокойно пояснила Анечка и невольно передернула плечами.

– Это тебе холодно, потому что ты тощая, – резонно заметил Дэн. – Ну ничего, начнёшь нормально питаться... – Он внезапно оборвал себя, осознав, что говорит. Почему он решил, что она вообще здесь надолго останется? Дэн резко сменил тему, заговорил о том, из-за чего вернулся на кухню: – Отец вечером приедет.

– Что я должна делать? – напрямую спросила Анечка, стараясь не показывать свой испуг. Она очень боялась, что когда-нибудь Волков-старший сюда заявится. Слишком цепким, пронзительным, проницательным казался его взгляд — будто этот мужчина уже знал все твои тайны.

Дэн задумчиво нахмурился.

– Пока не знаю. Рот не открывать — это точно. На глаза не попадаться... Приведи себя в порядок, чтобы не испугать, принесёшь кофе — и проваливай.

Анечка не выдержала, сжала кулачки.

– Не думаю, что твой отец будет доволен, встретив тут служанку, а не жену. Разве он...

Дэн резко шагнул к ней, и Анечка осеклась, поздно понимая, что сделала.

– Ты сейчас что, пыталась мне перечить? – тихо процедил Дэн, глядя ей в глаза — и от этого взгляда мурашки шли по телу. – Лезть в мои отношения с отцом?

– Нет, – сглотнув, едва слышно выдавила Анечка.

– Вот и заглохни, – жестко оборвал он и, порывисто развернувшись, вышел в спальню.

Анечка зло закусила дрогнувшую губу, мысленно обещая, что отыграется.