перебросили и два самолета (это были британские BE2s), которые сразу приступили не только к разведке вражеской обороны, но и к составлению примерных карт местности. В то же время обороняющиеся тоже получили подкрепление в виде двух дополнительных пехотных батальонов и артиллерийской батареи.

Очередную атаку британцы запланировали на 24 июля, но османы решили опередить их и атаковали в ночь с 23 на 24 июля. Им удалось подойти к позициям англичан, где турок снова расстреляли в упор.

Британскую атаку 24 июля возглавила 12-я бригада, на наступление работали все имеющиеся орудия. Шедший первым английский батальон сумел ворваться во вражеские траншеи, а следующие за ним индийские части развили успех. На другой стороне реки многократно измочаленная 30-я бригада тоже сумела захватить первую линию вражеских окопов. Для быстрой переброски сил с берега на берег прямо под огнем силами британских саперов начали возводить мост, но с ним все пошло не по плану. Треть саперов выбыли из строя, а баржа, вокруг которой они вели строительство, села на днище.

Тем не менее успех 12-й бригады на одном берегу привел к бегству османских солдат и на другом. Закрепиться на следующей линии обороны им не удалось из-за энергичных действий вырвавшихся вперед судов, которые вели огонь вдоль османских окопов, не позволяя отступающим бойцам занять их. Под командованием капитана Нанна корабли дошли до самой Насирии, где обнаружили оставленный противником город. Пехота традиционно заняла его лишь на следующий день.

Стоит отметить, что дополнительным фактором британского успеха стали начавшиеся при их приближении шиитские бунты в населенных пунктах за Насирией. Арабы активно нападали на турецкие обозы и небольшие отряды, так что защитники Насирии в прямом смысле оказались между двух огней. Через несколько дней индийский патруль взял в плен командира османской 35-й пехотной дивизии полковника Джавдеда. Раненого и раздетого до исподнего, арабские бандиты бросили его умирать в пустыне.

Захват Насирии стал еще одной громкой британской победой. Британо-индийские войска, преодолевая тяжелые климатические условия и упорное сопротивление противника, все-таки одержали победу и подняли Юнион Джек над очередным покоренным городом.

В тени остались некоторые всплывшие в ходе кампании проблемы, на которые за видимым успехом не обратили внимания ни в Басре, ни в Дели, ни в Лондоне. Британская логистическая система на театре военных действий дошла до предела возможностей. Для поддержания уровня материального обеспечения и переброски подкрепления для одной дивизии пришлось практически остановить снабжение всех остальных частей. Оборачиваемость судов увеличилась до десяти суток, не оставляя ни резервов тоннажа, ни времени на обслуживание самой причудливой коллекции плавсредств — от яхт до буксиров и колесных пароходов.

Еще хуже дело обстояло с медицинскими службами. Боевые потери были относительно невысоки (всего около 500 убитых и раненых), однако потери от болезней за месяц операции превысили их едва ли не втрое. Большинство госпиталей базировалось на Басре, и больным и раненым после первичной обработки приходилось плыть до них по 4–5 суток, лежа на голых стальных палубах пароходов и барж, зачастую без всякого ухода и присмотра, так как передовые части, сами испытывающие острый недостаток квалифицированного медицинского персонала, не могли выделить для этого санитаров и врачей. С увеличением плеча до Басры эта проблема значительно обострилась. Она не успела проявиться под Амарой из-за мизерных потерь, но наступление на Насирию стало громким звонком даже с учетом того, что слабость медицинского обеспечения в Индийской армии отмечалась еще в мирные дни. Увы, во время войны никто не собирался улучшать ситуацию.

Захват Насирии завершил оккупацию вилайета Басра и формирование зоны безопасности для Басры и персидской нефти. К августу 1915 г. в Месопотамии достигли куда больше, чем виделось в самых смелых мечтаниях осени 1914-го.

Но война еще только набирала обороты, причем с обеих сторон.

Глава VI

После окончания боев за Насирию сэр Джон Никсон, который всегда придерживался высказывания Дантона «дерзость и только дерзость», адресованного защитникам Вердена в 1792 году, считал, что следует немедленно двинуться выше по Тигру в сторону Кута. С ним полностью соглашался и его политический советник сэр Перси Кокс, который с момента высадки в прошлом году единственную достойную цель всей кампании видел в захвате Багдада, на пути к которому и лежал Кут. Кокс неустанно бомбардировал индийское руководство новыми доводами в пользу продолжения наступления, одновременно стараясь издалека дергать за все политические ниточки в Шимле, Дели и Лондоне.

Но пока над ними обоими довлел категорический приказ не вести военные действия за пределами виляйета Басра. Когда после захвата Насирии британская речная флотилия продвинулась на целых сто километров вверх по Евфрату, не встречая никакого сопротивления и только принимая капитуляции прибрежных деревень и городков, Горриндж запросил разрешения продолжить наступление. Но к его (и Никсона) огромному разочарованию, из Индии поступил категорический отказ.

После успеха под Амарой генерал Таунсенд взял отпуск по болезни и уехал в Индию. Очень многие, памятуя причудливые зигзаги и прыжки, которыми славилась карьера командира 6-й дивизии, подозревали, что он поехал монетизировать последнюю победу и хлопотать о переводе или повышении. Так ли это было на самом деле, в точности неизвестно, но во время отлучки с фронта генерал встретился со множеством гражданских и военных чинов вице-королевства, зондируя почву относительно перспектив продолжения наступления в Месопотамии.

Расспросы принесли неутешительные итоги. Чиновники министерства иностранных дел считали, что идея захвата Багдада имеет право на существование, однако для ее реализации не хватает ресурсов и политической воли. Главнокомандующий индийской армией сэр Бошамп-Дафф также не смог обнадежить Таунсенда.

Главком пребывал в плохом моральном и физическом состоянии. С самого начала войны он не справлялся с навалившейся на него ответственностью и объемом работы, поэтому неудивительно, что общение в основном свелось к выслушиванию его жалоб. «Чего я хочу, — рассказал он Таунсенду, — так это старшего генерала, в чьих способностях и верности я могу быть абсолютно уверен, чтобы он был моим заместителем, а я смог немного передохнуть»[14]. При этом сам главком не ушел с поста добровольно и не попросил заменить его. Бошамп-Дафф уклончиво ответил на вопрос о возможности продолжения атак, считая, что все зависит от решений политиков и выделяемых ресурсов в условиях военного перенапряжения сил. Таунсенд, в свою очередь, осторожно проинформировал командующего, что, несмотря на уверенность в успехе будущих наступательных операций, на театре военных действий уже остро ощущается нехватка сил.

Не в самом лучшем состоянии пребывал и индийский генштаб, сомнения в его способности руководить реальными боевыми действиями возникли задолго до войны. После ее начала штаб переживал настоящую