вы сами изволили присутствовать и все видеть.

— Запальная трубка остается в трех вариантах?

— В трех положениях, — поправляет меня один из ракетчиков, — да, так мы называем, но только для удобства, Ваше Сиятельство. Короткая взорвет вышибной заряд через пятьдесят саженей или сто метров, средняя через триста саженей, а длинная через версту. Ракеты летят на две версты. Думаем сделать еще и очень длинную на полторы версты.

— Я хочу услышать мнение наводчиков, — киваю я, — а если с рук запустить из трубы одну ракету?

— Так это труба особая нужна, — вступает Кирилл, — со станиной не удержишь. Да и рожу попалит. Как есть, без глаз оставит. Без защиты никак не можно.

— Одной трубы мало, — хожу я посредине кабинета, — Это сейчас мы запускаем от поджига. А бенедиктианец уже сделал динамо, которое дает устойчивую искру. Через месяц будет машинка, что рукоятку покрутил, и бахнет. Но это для залпа с большой установки. Сейчас речь о другом. Нужна пусковая труба для малой ракеты, с которой совладает один человек. И запуск через спусковой крючок, как у ружья. Нажал и полетела.

— А что! — Загорается Фрол, — от ружья и приспособим замок для начала.

— Не так все просто, — сомневается ракетчик, — мысль понятна, но уж больно нова. Про пусковую трубу надо думать. Чтоб и ракета не выпала, и запал не долго горел, и запальная трубка через нее правилась в нужное положение. И щиток поставить придется для сбережения стрелка.

— Вот, разумные речи. Ракету доработать тоже. Три положения, согласен. Но первое сразу после запуска. Чтоб метров через пять вышибло картечь из стакана. Второе метров на пятьдесят. А третье пусть сто будет. Должна получится картечница ручная. Нет, назовем ручной гранатомет. Не только же картечные картузы метать будем. Может, и зажигательные, и разрывные гранаты потом зарядим. Ручной пехотный гранатомет, РПГ сокращенно. Чтоб никто не догадался.

Мы еще долго рисуем, спорим, доказываем. Ближе к ночи народ понял, что я хочу. Нет, не понял, все же пока принял. Мысль, что один человек сможет дать картечный выстрел, сравнимый с пушечным, уляжется в головушках не сразу. Кажется фантастическими прожектами, кои пачками отметает артиллерийское управление. Я рисую им картины боя. А если десять человек с такими трубами? И не надо тяжелый лафет с четверкой лошадей. Или парой. Совсем можно без лошадей. Но тяжеловато. Все равно, не меньше двух человек в расчете надо. Зато везде пронесут. А если калибр меньше сделать? Народ разошелся окрыленный.

А я с грустью достал чертежи дирижабля. Повздыхал. Еще раз прикинул, какие материалы нужны. Прорезиненные ткани Веретенников делает. Нужен гелий. Нет гелия. И пока не будет. Есть водород. Но с ним страшно. А если аккуратно? Сколько аварий было! Пока «аккуратно» уровень культуры не позволяет. Одни мечты эти дирижабли. Но очень хочется. Пусть полежит еще.

Управление запускать тоже нельзя. Ко мне приезжают и приходят на доклады, но я стараюсь дать старейшинам родов и вождям большую самостоятельность. Правда, под тайным плотным контролем. Они знают про это и не возражают.

После событий в Москве поползла уйма слухов. Часть их мы сами распространяем, невыгодные пресекаем. Цель простая — чтобы никто, по возможности, всерьез нас не воспринимал, а лучше и вовсе не знал. Но в то же время боялись, как боятся привидений или призраков на кладбище. Днем все храбрые, а как до дела дойдет ночью пройтись, так не многие соберутся.

Другая забота, это расширение территории. Я скупаю все возможные земли по обе стороны болота, прилегающие к моим владениям. Заселяем своих людей. А их уже не мало. Одних учтенных бойцов под ружьем двенадцать тысяч. Не считая прочих.

Управляющий Рыбин давно нанял помощников. Он слывет умелым хозяйственником и к нему приезжают учиться. Действительно, есть преданные ученики. Вербовал их он сам, но на присягу приводит ко мне. За свое сельское хозяйство я спокоен.

Мысли прервались милым воркованием. Алена позвала обедать. Готовят нам прекрасно, но пришлось переменить несколько поваров, пока не появилась Глаша из староверов. По рекомендациям того же Алексея, держателя явочного трактира. Блюда простые, но в них такая энергия, какую встретить редкость. На столе много фруктов даже зимой. Это не исключение. Многие помещики имеют оранжереи и выращивают не только яблоки и груши, но и хорошие сорта вишни, черешни, слив, абрикосы и персики, виноград, арбузы и дыни. Промышленных масштабов такое садоводство не достигает, но обеспечивает своих хозяев полностью.

Перед самым Рождеством я получил плохую новость. На Охтинском пороховом заводе взорвалась экспериментальная лаборатория. Причем, во время опытов с нашими бездымными порохами. Засядко сам не пострадал. Два человека погибли. Сейчас все работы остановлены до особых распоряжений.

Это погрузило меня в раздумья и уныние. А не преждевременно ли все это? Мне этот порох зачем? Стрелковым оружием я пока не занимаюсь. Подобие кольта сделают и на обычном порохе. Орудия с тем белым порохом, что есть, или разрывает или полет ядра не предсказуемый из-за крайне неравномерного горения. Оружием я в таможне мало занимался. Помню, что доведение до ума бездымного пороха шло очень долго. Лет сорок, если не больше. А у меня нет ни специалистов, ни лабораторий нужного уровня. Да и желания пока тоже нет.

Те оружейники, кого удалось сманить к себе, а некоторых и просто купить, долго продумывали патрон современного типа. И на Крещение, мне в утешение такие патроны принесли. Пока десять штук. Блестящие латунные цилиндры обжимают темную свинцовую пулю привычного вытянутого вида. Почти во все дно кругляш капсюля.

— Андрей Георгиевич, все по чертежам, — начальник оружейной лаборатории заглядывает в лицо, — так ли получилось?

— С виду вроде так, — пересыпаю я изделия в руках.

— Я вот чего хочу спросить, — опустил голову главный оружейник, — говорят, что вы теперича нас отсюда не выпустите?

— Не выпущу. Ты же сам присягу давал. У тебя жалование в трое от прежнего. Дом каменный. Жена в нарядах наилучших. Дети в костромской гимназии пристроены. Выучатся, по твоим стопам пойдут. Что не так?

— Дак так-то так. Я не про то.

— А про что?

— Когда еще я предложил капсюли отдельно втыкать, а вы не согласились, то тогда еще подозрительно стало. Такое новшество, а впечатления не произвело. И стрелял бы тот пистоль пять раз подряд. Ухватились бы заводчики за такую идею. И господа офицеры для себя купят. Ан, нет. Таким вас не пронять. Но теперь ясна задумка.

— Говори прямо уже!

— Боимся, что живыми не выпустите.

— С чего это?!

— После таких изобретений страшно по земле ходить. А я видел оружие