Через несколько минут ходьбы мы свернули с главной дороги, прошли немного вглубь леса и сменили форму фрей на свою одежду, удобные темные одеяния Королевских Теней.

— Мы определенно не вызовем подозрений, — хмыкнула Арлим, оценивающе меня разглядывая.

— Так удобнее и быстрее, — улыбнулась я ей в ответ.

Дальше шли по лесу. Один раз пришлось отбиваться от какой-то наглой крупной птицы, которая хотела поживиться нашими глазами, о чём она нам сама и сообщила, упав с неба. Наглый птиц был бит и, кривовато улетая, обижено обозвал нас жадинами.

Ещё минут десять шли по зарослям в спокойствии, а потом случилось ожидаемое: обиженный в лучших чувствах птиц вернулся, позвав с собой друзей. Друзья были биты, наглый вредный злопамятный птиц был бит повторно. И улетали они красивой хромающей стайкой, жалобно каркая и обещая вернуться.

Не вернулись, но друзей у птица оказалось много, поэтому следующими на нас напали какие-то местные маленькие животинки, спрятавшиеся среди фиолетовой листвы и кидающиеся в нас какими-то крепкими плодами. Первый снаряд угодил мне в плечо, от второго я Арли спасла, третий перехватила прямо в полёте, а за ещё тремя последующими внимательно проследила, чтобы, предположив местонахождение врагов, пригнуться от очередного снаряда и запулить плод им обратно.

Свистнул ветер, зашуршала листва, а затем гулкое «Бум!» и писклявое «Айя-а-а!», после которого на землю упали несколько тех самых плодов и маленький пушистый светло-коричневый кто-то.

— Фу! — Скривилась я.

— Какая прелесть! — Тут же заулыбалась Арли, прижала руки к груди и поторопилась помочь пострадавшему зверьку.

Все мои слова о том, что эта мохнатая гадость может быть заразной и опасной, она просто игнорировала, бесстрашно беря зверька на руки и прижимая к своей груди. А зверьку явно хорошо было, особенно когда его по пузику чесать начали. Он от удовольствия даже лапкой подёргивал.

И, в общем, дальнейший путь мы продолжили уже втроём, причём лично я была категорически против, Арли просто против, а наглая мохнатая морда всеми конечностями за. В смысле, он всеми шестью лапами вцепился в ладонь моей сестры, и даже хвостом запястье обвил, всем своим видом показывая, что мы без него не уйдём.

Не ушли — он не отцеплялся!

— Да ладно тебе, Арвэн, — с улыбкой глядя на эту гадость, остановила Арлим мои попытки его от неё отодрать, — он милый. Давай его себе оставим?

Как можно отказать, когда они вдвоём так жалобно смотрят? А вот можно, и я даже отказала, но тут снова вернулся говорящий птиц, каким-то образом умудрившийся перемотать себе пузо и обе лапы зелёной травой на манер бинтов, и мне пришлось отвлечься на закидывание его бессовестного клюва валяющимися на земле снарядами.

Победила я, а когда опомнилась, Ар своего мохнатика уже на плече держала, осторожно за острыми ушками почёсывая.

А затем звоночек внутри меня тревожно зашевелился, заставляя напрячься всё тело, обостриться слух и приготовиться меня к атаке.

И она не заставила себя ждать.

Они действовали быстро и слаженно, появившись сразу с трёх сторон, и нападали чётко на меня, даже не взглянув в сторону Арлим, которую я успела оттолкнуть и убрать с траектории нападения.

Первым делом дёрнулась к тому, кто заходил слева и был ближе всех. Перехватила запястье левой рукой, отводя занесённый для удара кулак, и дёрнулась вперёд, наваливаясь на руку и вкладывая в свой удар в челюсть весь вес своего тела. Когда ты слабая женщина — это лучшая тактика.

Мужик, затянутый в чёрную одежду с ног до головы, дёрнулся, отступил, но не смог отойти дальше. В этот раз я дёрнулась в другую сторону, приседая и одновременно уходя от удара и уволакивая удерживаемого мной мужчину за собой.

Он ушёл легко, не до конца отойдя от полученного дезориентировавшего его удара, и навалился на второго нападающего, такого же тёмного и не отличимого от двух других.

И, к сожалению, замешкалась, пропустив удар от третьего мужчины. Плечо прожгло острой болью, от удара в лицо я успела увернуться. Пригнулась, перекувырнулась, вскочила, парой ударов отправила обратно на землю одного из поднявшихся на ноги мужчин, а затем рывком развернулась и с трудом успела отскочить на шаг назад.

Его рывок, замах, мой чёткий блок и кулак в лицо, его блок, ответный удар в грудь. Сжав зубы, я не позволила воздуху вылететь из лёгких, быстро освободила свою руку и ударила в ответ в солнечное сплетение.

Силы были определенно не равны, а потому он лишь едва пошатнулся, вновь отводя руку назад, замахиваясь для удара.

Пришлось торопливо отступать, уклоняться от двух атак, ударом ноги в корпус отправлять снова вставшего на ноги одного из напавших, а затем уделять всё своё внимание наиболее сильному противнику.

Вовремя! От летящего в лицо кулака уклонилась в сторону едва ли не в последний момент, затем успела перехватить чужое широкое запястье и, не тратя времени и не позволяя ему освободиться, дважды ударила ногой в живот. Этого хватило, чтобы мужик согнулся пополам, открывая мне доступ к собственной спине. Подпрыгнув, выставила локоть и всем телом обрушилась на основание его шеи, отправляя напавшего в бессознательность.

С двумя оставшимися разобралась куда быстрее. Не прошло и половины минуты, как все трое уже лежали на земле, не находя в себе сил вырваться из болезненного сна.

— Арвэн, ты цела? — Обеспокоенно посмотрела на меня прижимающаяся к дереву Арлим.

Беспокойство её было самым искренним, заставившим сжаться что-то внутри меня.

— Конечно, малыш, — улыбнулась ей подбадривающее и пошевелила плечами, оценивая масштаб повреждений. Жить буду точно. — Пошли отсюда.

Арли не стала возражать, торопливо подошла и испуганно посмотрела на меня. Её широко распахнутые глаза немного блестели от набежавших слёз, губы едва заметно дрожали вместе с подбородком.

Надеюсь, она не будет плакать. Я не переношу, когда она плачет, это просто выше моих сил. Особенно вот в таких случаях, когда слёзы её вызваны страхом. И вроде бы нет больше повода бояться, я устранила угрозу, но ей этого не объяснишь. Теперь Арли будет бояться каждого куста. И, конечно, в целом будет права, но всё же нельзя превращать осторожность в паранойю.

Я крепко сжала её ладонь, пытаясь без лишних слов показать, что всё хорошо. Но говорить всё же пришлось, потому что весь вид Ар говорил: она ужасно боится.

— Тебе не о чем волноваться, — заверила её с непоколебимой уверенностью, — я не дам тебя в обиду. Мы разберёмся, хорошо?

— Что, если кого-нибудь из нас убьют? — Прошептала она с ужасом, а затем подалась вперёд, обвила меня руками и крепко обняла, пытаясь вдавить в собственное тело, спрятать от всего на свете…

— Никого не убьют, — твёрдо проговорила я, обнимая сестру в ответ и прижимая так сильно к себе, что свело руки и заныли рёбра, — я не допущу этого, Арлим. Ты веришь мне?