Тёмный двор перед трёхэтажным каменным зданием был пуст, движение проходило за высоким плетёным забором. Ползущие по нему растения с бледно-розовыми мелкими цветочками закрывали весь вид, но я определенно видела примерно с десяток человеческих фигур, идущих куда-то влево.

Звон издавали именно они, совмещая его с каким-то тихим заунывным пением…

— Арвэн, быстро в дом! — Обеспокоенно велела появившаяся прямо из темноты крииса, что просто затолкала меня внутрь и тут же закрыла дверь.

Ещё и засов с тяжёлым скрежетом задвинула, после чего с искренним страхом покосилась но окно, будто боялась, что его в любой момент могут выломать. А там Арли сидит, так что мне тоже как-то волнительно стало.

— А что происходит? — Так очень осторожненько спросила сестра и поднялась из-за стола под нашими выразительными взглядами.

— Это кто? — Задала я более важный вопрос.

Звон, пение, гуляют по ночам и пугают народ. Только не…

— Храмовники, — скривилась женщина с короткими седыми завитушками волос и очень добрыми светло-голубыми глазами.

А затем обе они с укором взглянули на меня, когда я сказала кое-что короткое, эмоциональное и ёмкое, но очень некультурное.

— Ар, ты ничего не слышала, — тут же добавила я с самым невозмутимым видом.

— Думаю, вам лучше на улицу не выходить, — извиняющимся тоном проговорила женщина, поджимая губы, — завтра я разбужу вас пораньше и проведу в умывальню, хорошо?

— Да без проблем, — с улыбкой заверила я её, после чего взяла Ар за руку и потянула в коридор.

— Спокойной ночи! — Крикнула сестра громким шепотом. — И спасибо вам за все!

Крииса Марви что-то там ей отвечала, но я уже не слушала, затаскивая Арли за собой вверх по деревянной лестнице. На второй этаж, затем на третий, почти пустой, после через тёмный коридор и в самый конец, налево, в деревянную светлую дверь, за которой была не очень большая, но очень чистая комната с мягкой постелью, занавешенным окном, небольшим сундуком под ним и ковром посередине комнаты.

— Так, тебе сюда, — решила, заволакивая сестру внутрь, — ложишься спать, к двери и окну даже не приближаешься, я поставлю защиту…

— Я не маленькая, Арвэн, — мягко укорила она меня.

На сестру я посмотрела с праведным возмущением.

— Ещё как маленькая! — Уверенно проговорила. — А ещё беззащитная, излишне добрая и наивная настолько, что тебя убить проще простого.

— Ну, знаешь ли, — покачала она головой недовольно.

— Знаю, — подтвердила решительно, подходя к внешней стене и прикладывая обе ладони к прохладной поверхности, — всё я знаю.

Ненавижу ставить защиту. Я умею, просто нельзя не уметь, и мне уже приходилось делать это ранее, но я просто не переношу этот процесс. На физическом уровне, серьёзно. Ненавижу выплетать все эти полсотни плетений, зацикливая каждую на проявление различных магий и сущностей, вплетая до десяти видов щитов, оповещалок, порталов, если дело зайдёт слишком далеко и пытающийся проникнуть внутрь человек окажется сильнее меня.

Я просто ненавижу это.

Но понимаю, что не могу уйти просто так, пусть даже в соседнюю дверь. Не могу оставить Арли одну, без защиты и под огромной угрозой. Себя — пожалуйста, но не её.

На защиту у меня уходит чуть больше часа, за который Ар успевает свернуться на постели калачиком, обняв прижатые к груди колени, и уснуть. Во сне она ещё более очаровательная, невинная и беззащитная. И мне огромных усилий стоит просто накрыть её и выйти, тихо прикрыв за собой дверь, а не укрепить и без того практически безупречную защиту ещё больше.

Коридор третьего этажа встречает меня темнотой и тишиной, а я сама просто не смогла удержаться и поставила на лестнице срабатывающее на движение заклинание. Вот просто на всякий случай.

И пошла, но не к деревянной двери, ведущей в мою комнату, а к окну, чтобы осторожно то приоткрыть, вылезти по подоконнику на улицу, а затем на крышу. После, тихо ступая и пригибаясь, доползти до края и спрыгнуть на землю. Даже трёхэтажная высота будет полной ерундой, если ты знаешь, как правильно приземлиться. Я знала, поэтому и удара практически не ощутила, перекувырнулась через голову, перекатилась по зелёно-фиолетовой короткой траве к забору, быстро вскарабкалась по цветочным плетениям и спрыгнула на утрамбованную дорожку.

И, словно издеваясь, с неба вновь закапал пока ещё редкий, но крупный и холодный дождь. Очень вовремя я вспомнила о том, что не удосужилась даже переодеться, так и пошла — в просторной белой рубашке, чёрных штанах и ботинках. Холодно будет.

Но отступать вообще не в моих правилах, поэтому я просто пошла вперёд по мало освещённой улице с высокими заборами и отсутствием какой-либо жизни вообще. Остров будто… вымер. Даже свет нигде не горел, лишь только где-то далеко продолжался звон и неразличимое из-за расстояния завывание.

Стоит ли говорить, что именно на вой я и пошла?

И шла я, шла, временами переходя на бег, стараясь не обращать внимания на тишину и пустоту этого города, больше похожего на большую деревню, пока, наконец, не вышла на свет от полудесятка зажженных факелов.

Их было ровно двенадцать, все в длинных белоснежных плащах с натянутыми до подбородка капюшонами, некоторые с факелами, один с двумя небольшими колокольчиками, и издающими этот беспрерывный звон. А ещё они выли. Каждый из них, не прерываясь и, кажется, даже не дыша. Тихо, немного жутко и беспрерывно.

Они были похожи на призраков. Такие неживые, с механическими движениями и отсутствием каких-либо эмоций даже в простых движениях. Никто из них даже по сторонам не смотрел, все медленно двигались вперёд, поэтому меня, оказавшуюся за их спинами, никто не заметил.

А потом ветер подул в мою сторону, и я почувствовала отчётливый сладковато-кислый цветочный аромат. Запах, что узнавался мгновенно, потому что от него тут же начинала кружиться голова и стягиваться узлами живот.

Запах Смерти, как называли его в наших кругах.

Аромат, производимый растущим далеко-далеко отсюда, в диких джунглях Морники, Цветком Смерти, ядовитым от самых корней до кончиков белоснежных листьев. Он был ядовитым настолько, что убивал даже своим запахом.

Тем самым, что я только что по неосторожности втянула полной грудью.

Эймот Аксэль Мьярис был слишком занят, чтобы следить за какой-то там приехавшей девчонкой. Примерно это он и говорил себе, когда проводил её удаляющуюся из замка фигуру тяжёлым взглядом. Об этом он думал, когда лично раздавал задания своему военному совету, распределяя некогда лучших из лучших по всем островам.

— Прости, Аксэль, раньше появиться не могли, — извиняясь, хлопнул его по плечу эймот Поуэр, его наставник, его учитель, его пример для подражания.

— Конечно, Лим, — кивнул тот в ответ, — я понимаю.