– Могу я вас кое о чем спросить? – начала я.

– А конкретно?

– Вы придумали женскую комиссию, пока разговаривали со мной по телефону, или этот проект уже находился в разработке?

Грант приподнял бровь.

– А вы от скромности не умрете, Айрленд. Президент многонациональной компании на ходу придумывает актуальнейшую инициативу, лишь чтобы провести немного времени с вами?

Я почувствовала, что краснею, и смущенно засмеялась.

– Да, это было бы невероятно.

Грант шагнул ко мне.

– И крайне неприлично, не правда ли?

Я могла поклясться, что в его глазах мелькнули смешливые огоньки! Что-то воображение у меня сегодня разыгралось… Надо уходить, и побыстрее.

– Безусловно. – Я встряхнула головой. – Ну, мне пора возвращаться к работе.

Сдерживая желание перейти на бег, я подошла к двери и уже взялась за ручку, когда сзади послышалось:

– Айрленд!

Я обернулась. Господи, какой красивый мужчина! Заглядевшись на такого, можно споткнуться на ходу. От таких красавцев лучше держаться подальше, особенно когда на его лице цветет эта дерзкая улыбка.

– Я рад, что мои ухаживания не были вам неприятны. До новых встреч… надеюсь, в ближайшем будущем.

В полном недоумении я вышла в коридор. Что это было? Я призналась, что мне нравятся его ухаживания, а он в ответ признался… в чем?

Повторяя про себя разговор, я направилась к лифтам. Получалось, что я раскрыла свои карты, а вот Грант в принципе ничего существенного не сказал. Более того, когда я спросила, не ради меня ли вся эта петрушка с женским комитетом, он тут же вывернул мой вопрос наизнанку. Я ведь так и не получила прямого ответа, правильно?

Грант

– Значит, женская комиссия? Да ты что, издеваешься?!

Я вздохнул, когда сестрица Кейт без приглашения ворвалась в кабинет.

– Насчет комиссии мы уже все обсудили, чего тебе еще?

– Я не закончила!

– Ну, еще бы, – буркнул я еле слышно.

– Зачем ты вообще вылез с этой инициативой? Должна же быть причина!

Я сделал вид, будто перебираю бумаги на столе.

– Я уже некоторое время обдумывал этот проект.

– Давно? – Кейт прищурилась.

– Что давно?

– Сколько времени ты его обдумывал?

– Порядочно. – Я сгреб бумаги в стопку и принялся выравнивать. Сестра молчала, дожидаясь, пока я на нее посмотрю. Я глубоко вздохнул и поднял глаза.

Кейт сверлила меня взглядом и наконец поинтересовалась:

– Почему я тебе не верю?

– Потому что ты нарциссистка, ненавидящая мужчин, – съязвил я.

– Не поэтому.

Я знал все интонации моей сестры – и взбешенную, когда Кейт считала меня негодяем и начинала терять терпение, и мягкую, человечную, с которой она раньше обсуждала дела, касавшиеся наших родителей. В основном я получал от нее едкие, ехидные комментарии (заслуженные), но только что прозвучавшая интонация означала, что Кейт взяла след и теперь станет копать под каждое слово, доискиваясь скрытых смыслов. Она прекрасно знала цену моим уверениям и кушать бы не смогла, не установив истинной причины, побудившей меня создать этот чертов женский комитет.

Я открыл ящик стола и вынул папку. Бросив ее на стол, я заявил:

– Через пять минут у меня деловая встреча. Отправляйся играть в детектива в свой кабинет. Если чего нароешь, пусть твоя секретарша пришлет служебную записку моей помощнице.

Взгляд сестрицы начал напоминать волчий.

– Ну ты и задница!

Я от души улыбнулся.

– И я тебя люблю, сестренка.

Кейт вытаращила глаза.

– Не забудь, что в пятницу благотворительный вечер нашего телеканала «Один мир». Ты придешь с Арлией?

– Мы с Арлией расстались.

Я мысленно поставил галочку сообщить об этом Арлии.

– Ого!.. Тогда кого ты приведешь?

– Я не обязан приходить на официальные мероприятия с дамой.

– Но раньше ты всегда приходил не один… – Кейт направилась к дверям. – Да, чуть не забыла: женщина, которую ты рекомендовал на место Бикмена, Мадлин Ньютон, предварительную проверку прошла. Я с ней лично говорила, и мы с директором телеканала согласились – она идеально подойдет. Я официально предложу ей повышение в конце недели. Так вот, можешь пригласить Ньютон, если хочешь. Бикмен неизменно посещал такие мероприятия, у нас по-любому окажется свободное место.

– Слушай, прекрасная идея.

Кейт повернулась, собираясь уходить.

– Погоди, – я остановил сестру. – А кого обычно приглашают на эти сабантуи, если у отдела, допустим, нет начальника?

– Никого, – Кейт пожала плечами. – Или исполняющего обязанности.

– Если по уму, официальное предложение лучше пока придержать. – И я начал вдохновенно врать, причем у меня получилось так правдоподобно, что я даже задумался, не угадал ли я, случаем, правду. – Я слышал, Ньютон хотела перейти в «Восточное телевещание». Вот бы выждать с недельку и посмотреть, как она поступит, не получив у нас немедленного повышения! Пробьем ее на лояльность – вдруг она решит не рисковать и не останется с нами!

Сестра удивилась, но поверила.

– О’кей, – отозвалась она, – хорошая мысль. Тогда я не стану приглашать Ньютон в пятницу, чтобы не наводить ее на мысль, будто повышение у нее в кармане. Придется звать временного ИО.

Отлично, Кейт, ты сама додумалась пригласить Айрленд. Я сделал вид, будто остался не в восторге от перспективы встретиться на вечере с ВРИО, разодетой в до чертиков сексуальное платье, и махнул рукой:

– Делай, как знаешь.

Кейт взялась за ручку двери, но я вновь ее остановил.

– И еще, раз уж на совещании всплыла тема сексуального харассмента, мне нужно перечитать нашу внутреннюю политику – вспомнить протокол действий в таких случаях… и как мы поступаем в случае романтических отношений между сотрудниками.

Видимо, я все-таки заврался: брови у Кейт так и подскочили.

– Ты хочешь ознакомиться с внутренней политикой компании?!

– Да, хочу.

– Ну, конечно, все когда-нибудь бывает в первый раз… Разумеется, у нас есть пункты против харассмента, но корпоративные правила не запрещают коллегам встречаться и заводить романтические отношения. Восемьдесят процентов сотрудников либо были свидетелями, либо участвовали в служебных романах, так кто мы такие, чтобы требовать от людей, работающих по девяносто часов в неделю, отказаться от права на личную жизнь?

Я поскреб щетину на подбородке.