– Мы самозанятые, – отрезала я, забираясь на пассажирское сидение. – Если удастся продать эту статью, обязательно вам сообщим.

– М-м, хорошо, – ответил он, закрывая дверь. Бесс повернула ключ зажигания. – Кстати, отличная у вас машина. Знаете, мы не одни сражаемся против этого фильма. У них в лагере держат пум. В районе Ривер-Хайтс они уже лет пятьдесят как не водятся. Поговорите с местными фермерами. Спросите, рады ли они тому, что у нас снова появились пумы! – крикнул он нам вслед, когда Бесс выехала на дорогу.

К фургону инструктора я пришла чуть позже, чем собиралась. Донна Ли Коллинз уже меня ждала, но ничего не сказала про моё опоздание. Она болтала с Джейком Бригамом о том, как работала на Бродвее, и, похоже, хорошо проводила время.

Донна Ли сразу показалась мне знакомой. Я посмотрела на плакаты и фотографии на стене фургона и быстро вспомнила, что видела её в передаче на историческом канале.

Первым делом она научила меня говорить по-старомодному, но так, чтобы это выглядело естественно и не глупо.

Мы тренировались с зеркалом, и я видела, как двигаются мышцы моего рта. Потом она записала на камеру, как я произношу свои реплики – так я могла послушать себя со стороны.

Джейк принёс канарейку, которая играла Мюриэл, любимицу Эстер Рэкхем. Она уже знала, что ей делать, а вот я ещё нет. В одной из сцен Мюриэл садилась мне на палец, и я кормила её лакомствами.

Конечно, я бывала в гостях у тех, кто держал канареек, но у меня самой никогда не было домашней птички, и я не знала, что кормить её с рук не так-то просто. Надо давать ей ровно столько еды, сколько надо, и держать ровно так, как надо, чтобы Мюриэл не выронила лакомый кусочек или не клюнула случайно мой палец.

Джейк и Донна Ли терпеливо мне всё объясняли, и к тому времени, как пришёл Бен Альварез, я уже была готова к репетиции со своим братом Россом Рэкхемом.

– Как Люк? – спросила я, пока Джейк и Донна Ли двигали мебель, подготавливая фон для сцены. – Он ещё в больнице?

– Нет, вчера вечером вернулся в отель, – ответил Бен. – Правда, лицо у него было ещё зелёное. Сегодня ему вроде уже лучше. Кстати, вы с девчонками всё-таки устроите нам экскурсию по Ривер-Хайтс?

– Да, обещаю. Скажешь, когда Люк будет готов.

Репетиция прошла отлично. Хорошо, что я нашла время выучить свои реплики. Нас отпустили на получасовой перерыв, и я заглянула к Джейн и Дейву – рассказать об интервью с Мушкетёрами Мускоки. Они согласились, что вряд ли мушкетёры стоят за всем, что происходит в лагере.

Потом мы с Беном и Джейком тренировались ездить на повозке, только в этот раз лошадьми управлял Бен. На практику ушло несколько часов, зато последние несколько заходов получились очень удачные, и в конце мне на время передали вожжи. Правда, я подозревала, что мне ещё не раз придётся репетировать эту сцену.

К половине шестого устал даже сам Джейк и объявил: «Репетиция окончена». Мы с Беном пошли к палатке миссис Фейн.

– Джордж! – воскликнул Бен, увидев, как она несёт блюдо с фруктами к столу. – Ты теперь здесь работаешь? Сколько же у тебя талантов?! Компьютерный гений, великий повар … Выходи за меня! Прямо сейчас! – Он прижал ладонь к сердцу и упал на одно колено.

– Вставай, Ромео, – с усмешкой ответила Джордж. – Мне ещё рановато думать о свадьбе. Обращайся лет через десять.

– Ранен! – вскричал Бен. – Ранен в самое сердце юной девой с глазами цвета горько-сладкого шоколада! Как сладок её взгляд и как горек её отказ!

– Ну хватит, – проворчала Джордж, но при этом вскинула бровь и широко улыбнулась.

Мы поели, завернули с собой сэндвичи и пакетик сока для Бесс, а ещё четыре стакана латте и печенье на всех нас. Нам удалось отвлечь Бесс от работы и устроить спонтанный пикник на краю утёса. Любуясь закатом, мы с Бесс рассказали Бену и Джорджу о нашей встрече с Мушкетёрами Мускоки.

Когда мы с Бесс шли к машине, обе чувствовали себя вымотанными. У меня всё тело болело после долгой езды на тряской повозке, и я хотела скорее принять горячий душ и нырнуть в тёплую кровать, но всё же мы заехали в больницу проведать Лютера.

Там нам встретилась Алтея. Она тоже пришла его навестить. Лютер выглядел уже почти здоровым и сказал, что отлично себя чувствует и завтра вернётся к работе. Они оба обрадовались моему разговору с Мушкетёрами Мускоки, но очень удивились новостям о ссоре Морриса и Джека Хэллорана.

– Не представляю, что в сценарии могло так его рассердить, – сказала Алтея.

– Это вы отправили ему копию?

– Нет, конечно. Я бы вручила её лично! Какая неприятная история.

– Я попробую с ним поговорить, – пообещала я.

– Что ж, если раньше можно было поверить в то, что фильм проклят и попытка Алтеи перенести тёмную историю братьев Рэкхем на экран взбудоражила их неупокоенные души, то теперь совершенно очевидно: это дело рук живого человека. Правда, я всё ещё считаю, что мушкетёры тут ни при чём, – произнёс Лютер с полуулыбкой.

– А вы не думали, что призраки братьев Рэкхем вершат свой суд через потомка, Джека Хэллорана? – предположила Алтея.

– Верится с трудом, – признался Лютер. – Хотя есть такая возможность.

– А мне вообще во всё это трудно поверить, – пожаловалась Бесс. – У фильма крошечный бюджет …

– Большинство актёров – новички или почти без опыта, – добавил Лютер.

– Сценарий от какой-то неизвестной писательницы, – вставила Алтея.

– Кому мог помешать такой мелкий проект?! – заключила Бесс.

– Нэнси, скажи что-нибудь, – попросил Лютер.

Все трое выжидающе уставились на меня.

– М-м, мне надо ещё подумать. Похоже, пора всерьёз взяться за расследование.

Лютер с Алтеей сели заново просматривать сценарий. Мы попрощались с ними и ушли.

* * *

В среду утром вернулось большинство из тех, кто подхватил сальмонеллу, но, несмотря на это, в лагере царила унылая атмосфера. Казалось, хуже просто не будет. Все эти происшествия вымотали всех как физически, так и морально. Даже победы Бесс и Джордж и вкуснейшая еда миссис Фейн не смогли поднять дух команды.

Я зашла в студию звукозаписи. Там Моррис собирался отснять пробные сцены, прежде чем ехать в хижину в лесу. В том числе сцену с канарейкой, которую я повторяла вчера с Беном, и ту, в которой Люк рассказывает брату о пароходе с деньгами.

Последний раз мы с Моррисом виделись после его ссоры с Джеком Хэллораном. Он выглядел встревоженным и задумчивым, но вёл себя как всегда дружелюбно.

Сначала всё шло хорошо. Мы отрепетировали первую половину сцены и отсняли не меньше шести дублей.

А потом, когда дошли до части, в которой я должна была кормить Мюриэл, Моррис объявил:

– Повторять не будем, сразу начнём снимать. А то птица наестся до отвала к тому времени, как мы возьмёмся за камеры.