«росписать красками розными аспиды». Согласно записям, «пушки отданы на подряд» тяглецу Семеновской слободы Г. Тихомирову,

Эти небольшие орудия позже стали использоваться во время «потешных стрельб».

Весной 1684 г. Петр Алексеевич посещал Пушечный двор, а затем повелел стрелять из пушек по мишеням и метать бомбы. Сопровождавшие царя старались не допустить его к опасным огнестрельным делам, но, как говорят, царь сам взял в руки фитиль и выстрелил из одной пушки. На Пушечном дворе Петр Алексеевич сам наблюдал за ходом подготовки к литью, когда мастера делали «глиняные образцы», и за самим процессом литья, когда расплавленный металл вливался в вертикально поставленные формы.

На двенадцатилетие государя также производилась стрельба[182], за что Зоммер получил государево жалование и сукно английское. «Потешная огнестрельная стрельба» из деревянных пушек была устроена Зоммером и на следующий год в день рождения государя.

31 марта 1686 г. были взяты в «потешные пушкари» в село Преображенское Сергей Бухвостов, Яков Боронин, Данило Корчмин, Сергей Черков, Иван Нагибов, Иван Иевлев, Василий Бухвостов и др.[183]Пушкари знакомились с основами стрельбы из мортир и запусками фейерверков.

Впрочем, средства, полученные из казны на огнестрельные потехи в 1680-е гг., были незначительными – всего выдано было по фунту пороха, фунту дроби, 8 фунтов свинца, 10 затравок, 10 шомполов, пять пыжовиков.

Однако уже с 1687 г. «потешный наряд» был заменен вполне боевыми пушками и мортирами. На полигонах устанавливались артиллерийские батареи из 40–50 орудий.

Так, зимой 1687 г. в феврале месяце под селом Новым Воскресенским была стрельба по мишеням из 47 пушек калибром от 3 до 30 фунтов. 120 московских пушкарей произвели по два выстрела ядрами, а третий выстрел – пыжами. Тогда же был построен деревянный городок «о 8 башнях»[184], по которому стреляли гранатами из верховых пушек. На следующий год в феврале 40 пищалей калибром от 4 до 37 фунтов, обслуживаемые 153 пушкарями, вновь стреляли под Новым Воскресенским[185]. По царскому указу было оплачено производство 28 медных трубок «к ракетному наряду»[186].

Примерно тогда же стали совмещать стрельбы по мишеням и «огненные потехи» – фейерверки. На Масленицу 21 февраля московские пушкари, общим числом 130 человек, «стреляли из пушек и устроили фейерверк пред младшим царем в Воскресенском»[187]. В документах говорится, что стреляли «из больших и из полковых» пищалей»[188].

В начале 1690 г. как минимум 6 раз Петр участвовал в запуске фейерверков, некоторые из которых он делал сам (11, 16, 19, 22 января, 9, 24 февраля). А 25 февраля были стрельбы на Пресне – 50 орудий, от полковых до тяжелых, дали один залп по мишеням: 3 попали хорошо, 4 посредственно, 4 скорее худо, чем хорошо, остальные дали промах. 26 февраля была стрельба большими зарядами из двух орудий, затем вся артиллерия дала холостой залп. На переднем дворе были зажжены фейерверки[189].

В очередную годовщину рождения государя вновь была стрельба до самой ночи. Документы, к сожалению, сохранили не все сведения о стрельбах. Но даже отрывочные данные говорят о том, что стрельбы были достаточно частым явлением в Москве. 1 августа была стрельба после обеда, а 26 августа в честь тезоименитства царицы Натальи Кирилловны состоялась канонада из 21 пушки, а затем сожжен фейерверк. В Новый год, который справлялся 1 сентября, вновь грохотала 21 пушка в селе Преображенском. В «Дневнике» П. Гордона зафиксировано несколько несчастных случаев, но практически все они относятся к запуску фейерверков[190].

Пушечная стрельба 1694 г. Акварель Карла Гинценберга 1859 г.

Стрельбы, конечно же, производились не только для забав. Но-воотлитые орудия, поставляемые с Пушечного двора, традиционно проходили «прострел» на прочность и качество. 25 мая 1691 г. в Преображенском были испытания партии мортир «нового образца» – на том же полигоне, где производилась «огнестрельная потеха».

3 февраля 1691 г. «в Новом селе Воскресенском была пушечная стрельба из большого и ис полкового наряду, и великие государи… пожаловали… московских пушкарей, велели им дать… жалованья за тое их пушечную стрельбу в приказ против дач прошлых лет и 199-го году: которые убивали по мишени в яблоко и в средней и в большой круги, и которые стреляли ис пушки Ехидны по сукну аглинскому, а которые убивали по мишене около кругов и были у мишени в указе по сукну шиптуховом упортище мерою по пяти аршин человеку»[191]. Интересно отметить, что на стрельбах была задействована большая бомбарда «Ехидна», отлитая в 1576/77 г. Микулой Микулаевым. Пушка могла стрелять большими каменными ядрами калибром в 9 пудов[192]. В «Сборнике выписок из архивных бумаг о Петре Великом» Есиповым было пропущено упоминание о бомбарде[193]. Всего на раздачу пушкарям ушло 248 портищ. Двести двадцать девять пушкарей, судя по выдаче английского сукна, в цель попали, девятнадцать промахнулись и были вознаграждены только шиптуховым сукном. Как писал в воспоминаниях князь Ф. А. Куракин, «а который пушкарь убьет в цель, бывало награждение каждому по 5 рублей денег и по сукну красному или зеленому на кафтан»[194].

17 февраля 298 московских пушкарей и гранатных мастеров производили «потешную стрельбу» в Новом Воскресенским, за что были пожалованы «вместо сукон по 5 аршин человеку денгами по 16 алтын по 4 деньги за аршин, московским же пушкарям 93 человеком вместо сукон же шиптухов по 5 аршин человеку денгами ж по 10 алтын за аршин, всего 762 рубли»[195]. Как позже писали в челобитной пушкари, «во 193 и во 195 и во 199 и в сем годех пушкарем же и гранатчиком, которые бывали под новым селом Воскресенским у пушечных и у потешных огнестрелных стрелбах давано по сукну аглинскому и шиптуховому и анбуском на год человеку»[196].

Было задействовано большинство полигонов – в Ваганькове, Бутырках, Преображенском, на Воробьевых горах, под Новым Воскресенским. 5 июля 1692 г. вновь испытывались мортиры в Бутырках – бомба в полпуда была брошена на 400 шагов, не долетев 6 шагов. Такие же стрельбы бомбами продолжались 24 и 28 июля. К 22 июля 1692 г. гранатные мастера сделали «50 пакет ручных четвертных (т. е. в 4 фунта. – А. Л.) и полуфунтовых, 50 ракет, что по земле мечут»[197].

Таким образом потешные стрельбы и реальные испытания орудий часто совмещались.

Как и отец[198], молодой Петр увлекался артиллерийской наукой. С раннего возраста ему были интересны пушечные стрельбы. В 16-летнем возрасте царевич познавал основы артиллерийского дела у голландского инженера Ф. Тиммермана.

Но не только практические стрельбы привлекали молодого царя. Государя интересовали и теоретические навыки. Опись