Магда мучительно колебалась – рассказывать ли Томке про Антона? С одной стороны, хорошо бы той знать, что за урод этот ее любимый Антон. Да и посоветоваться бы не мешало. Томка, несмотря на свою взбалмошность, девка умная. Она знает Антона лучше, чем Магда. Что все-таки могут означать эти его «ты пожалеешь» и «считай, что тебя уже нет»?

С другой стороны, Томке будет больно. Так же, как сейчас ей, Магде. Нет уж, пусть узнает как-нибудь сама, не от нее…

С третьей стороны, простит ли ей Томка, если все-таки узнает, что Антон делал ей предложение, причем не от нее? Поймет ли она, почему Магда ей ничего не сказала? Или почувствует себя одураченной и преданной?..

Промучившись весь день и так ничего не решив, Магда в субботу купила тортик, настрогала объемистый тазик салата из помидоров, огурцов, зеленого лука и укропа и приготовила любимое Томкино блюдо – картофельное пюре с жареными сардельками.

Томка приехала с пакетом молодых кедровых шишек и бутылкой сладкой наливки под названием «Кедровка», купленной в каком-то сельском магазинчике. Магде она привезла подарок – искусно вырезанную из дерева сову, купленную там же, «во глубине сибирских руд». Сова была симпатичная, глазастая, ушастая. Обеими крыльями она прижимала к перистой груди букетик цветов. Магда сразу же поставила ее на тумбочку возле дивана и окрестила Лушей.

Томка мгновенно заполнила собой почти все пространство, совершенно затискала Васюгана, который, в конце концов, удрал от нее под кресло, и заявила, что если ей сейчас же не дадут еды, то она, как человек желудочно неудовлетворенный, превратится в черную дыру и начнет поглощать пространство и время.

Магде сразу стало веселее и легче, как будто вернулись старые времена, когда они с Томкой сидели за одной партой, взахлеб читали фантастику братьев Стругацких и хохотали над «человеком желудочно неудовлетворенным».

Под вкусную наливочку они от души поели, попили чаю с тортиком, взяли пакет с шишками и переместились на диван. Васюган, которому в честь праздничного обеда тоже дали сардельку, растянулся во всю свою немалую длину на спинке дивана и сонно замурлыкал, время от времени приоткрывая глаза и следя за происходящим.

Они грызли орешки и разговаривали. Магда рассказала все, за исключением своей последней встречи с Игорем, сказать о которой не поворачивался язык, и странного визита Антона. Она рассказывала и чувствовала, что она наконец-то перешагнула через себя вчерашнюю, свое отчаяние, слабость, слезы, беспомощность… Слез больше не будет, она справится с собой и будет жить дальше. Она еще не знала, что это будет за жизнь, но это будет именно жизнь, а не «круговорот соплей в природе».

А пока что слезы лила Томка. Она сдирала чешуйки с шишки и хлюпала носом, повторяя:

– Ну как Игорь мог, как мог! Он же такой хороший человек! Хороший человек не может поступать не по-человечески!

У Томки всегда были очень душевные отношения с Игорем, почти нежные. Игорь называл ее Лушечкой, а она его – Игорюней. Но это были отношения без всякого сексуального подтекста. Томка никогда не «феромонила» Игоря, и Магда никогда не ревновала Игоря к подруге. Это была ничем не омраченная дружба. И Магда понимала, что Томке до смерти жалко этих теплых отношений. Как никто понимала!

Подняв мокрые зареванные глаза на Магду, Томка повторяла:

– Ну как он мог! Нет, я ни-че-го не понимаю в жизни! Я-то думала, ну сгулял мужик налево, бывает! Житейское дело! Повинится, помиритесь и снова заживете! А чтобы вот так… И не только ваши отношения – все порушил, все! И фирма продается, и из страны уезжают!.. Ну как это может быть, как?..

«И это ты еще не все знаешь», – подумала Магда.

– А как у тебя с Антоном? – осторожно спросила она.

– А-а!.. – Томка порылась в кармане, достала платок и шумно высморкалась. – Ни шатко ни валко! Ты же знаешь, это я его люблю, а он – нет… Ну это часто так – один любит, другой позволяет себя любить… Взаимная любовь бывает редко. Житейское дело…

– Томик!.. Брось ты его! – решительно сказала Магда. – Ну не подходит он тебе! Он… он холодный! Ты теплая, живая, а он – другой… Знаешь, бывают животные холоднокровные – змеи, лягушки… У них все другое – обмен веществ, среда обитания… Они другие…

– Ну зачем ты так про Антона, – обиделась Томка. – Между прочим, в постели он очень даже горячий!

– Да я не про постель! – досадливо поморщилась Магда. – Ну не будет у тебя с ним ничего хорошего, он тебя бросит, и все!

– Да знаю я, – мрачно пробормотала Томка. – Не слепая, вижу. Только есть такие люди, которыми болеешь. Я болею Антоном, вот и все. Нужно просто подождать, когда болезнь пройдет.

«А если не пройдет?» – подумала Магда. А если и у нее не пройдет? Она ведь тоже болеет Игорем…

Она хотела еще спросить у Томки, знает ли она о том, что Антон покупает фирму у Игоря, но вовремя прикусила язык. Томка начнет расспрашивать Антона, тот решит, что Магда рассказала подруге о его визите, как-нибудь проговорится, и заварится такая каша, которую не расхлебаешь… Нет, этой темы лучше не касаться…

Больше она не станет заводить разговоров об Антоне. Бесполезно. Если Магда расскажет, что он приходил делать ей предложение, Томке будет больно – и только. Никакого другого результата она не достигнет. Томка не перестанет «болеть». Она сделала все, что могла, и на этом – точка!

Они еще раз попили чаю, Томка умяла остатки салата и сарделек. Потом поболтали, уже без слез, Томка рассказала про гастроли – где была, что видела, какие гадские номера откалывали ее коллеги и как она ставила их на место. Магда возмущалась, сочувствовала, хохотала – Томка со своим выразительным лицом не рассказывала, а просто играла спектакль. Вот артистка! Ей бы не на скрипке пиликать, а выступать в юмористических шоу!

Время летело незаметно, и когда они спохватились, за окном было уже темно.

– Вау! – взвизгнула Томка, вскакивая с дивана. – Скоро же транспорт перестанет ходить!

– Оставайся у меня, – предложила Магда. – Ляжешь на диване, а я в кресле посплю.

– Не могу, – Томка сбегала в прихожую, где она бросила сумку, и вернулась с телефоном. – Бабули-мамули мои наскучались без меня, строго-настрого велели возвращаться, не скитаться по чужим углам.

Она быстро нажимала кнопки телефона и сокрушалась:

– Вот я свинья! Они часа два уже звонят, а я не слышу. Полно пропущенных вызовов! Уже, поди, опились валерьянкой, одуванчики мои, цветики степные! – Бабуля, спокойно! – заорала она в трубку. – Я жива-здорова, скоро буду дома! Возьми таблетку валидола, положи под язык. И мамуле дай! Все-все-все! Е-ду! Чмок-чмок-чмок!

Магда влезла в босоножки и пошла провожать Томку до остановки. На улице было прекрасно – тихо, тепло и безлюдно. Пахло привядшей травой и флоксами.

Они простояли на остановке, подошел пустой троллейбус, Томка заскочила в ярко освещенный салон и помахала Магде рукой. Она немного постояла, глядя вслед троллейбусу, и потихоньку пошла домой. Спешить не хотелось. Вечер был таким приятным, а воздух – душистым! Окна домов горели разноцветными огнями, в придорожных кустах посвистывали ночные птицы, в траве уже во всю мощь запели-застрекотали ночные насекомые. Жизнь, несмотря на все неприятности и подлости, была прекрасна…