— Слушай, ты вообще понимаешь, что я говорю?

— Разумеется, мы же говорим на одном языке.

— Ты слышал, что я только что сказала? Никуда я с тобой не пойду. До чего ж ты упертый! Ты меня похитил!

— А ты меня отлупила, — и он приподнял край свитера на идеально атлетическом животе.

— И не играй тут своими мускулами, я не Валери, я на это не ведусь!

— Да, — подтвердил он, — ты Эллисон Мюррей. И я не понимаю: при чем тут мои мускулы и на что ведется Валери, в отличие от тебя? Я просто хочу показать тебе синяк, который ты мне оставила.

— Да ни при чем тут твои мускулы, забудь!

Еще это ему объяснять! Все эльфы такие тупые?

И фея Динь-Динь такая же? Она выдала Питера Пэна капитану Крюку. Из ревности.

— Пожалуйста, пойдем со мной.

— Что, простите?

— Я прошу тебя пойти со мной.

Попросил! Каких же усилий ему это стоило! Через себя перешагнул, по нему видно! Такому типу давно не приходилось никого ни о чем просить, если вообще когда-нибудь доводилось.

— Обещаю еще раз: ты вернешься домой целой и невредимой. — Он взглянул на постер One Direction. — И я тебе достану билет на концерт вот этих ребят.

— Да ты что?! А ты можешь?

— Я бы тебе лучше котенка подарил, но в интернате нельзя держать животных.

— Нет, ты скажи, ты мне организуешь билеты на концерт One Direction?

Он кивнул.

— Для меня и двух подруг, — уточнила я.

Он прищурился и снова кивнул.

— Ладно, порядок. Хотя вот еще что: ненавижу, когда решают за меня. Требую, чтобы сначала интересовались моим мнением.

Хватит того, что мои родители, не спросив меня, сначала все мое детство протаскали меня за собой по каким-то закоулкам планеты, потом, тоже без моего совета, запихнули меня в интернат. И время от времени вызывают меня в Лондон на какую-нибудь пресс-конференцию, где я, против своей воли, должна изображать их отважную дочку, а потом меня сажают в поезд и снова отправляют в Шотландию, а сами — опять в джунгли.

— Итак, я хочу, чтобы ты спрашивал моего мнения, — твердо повторила я, — и чтобы меня сначала попросили.

— Я тебя попросил.

— Но не спросил моего мнения! Одного «пожалуйста» маловато!

— Ладно. Пожалуйста, будь так добра, не могла бы ты последовать за мной?

Сарказм никуда не делся.

— Билеты на концерт — часть договора, — ответила я так же подчеркнуто вежливо и иронично.

— Согласен. Еще чего-нибудь желаете? Розы? Конфеты? Бриллианты?

— Спасибо, это лишнее. У нас ведь не свидание, — напомнила я.

Нужны мне твои розы!

— Тогда идем?

— Мне надо надеть чулки и ботинки.

— Других пожеланий точно нет?

— Точно.

Натягивая чулки и ботинки, я все думала: как бы ему сказать поделикатнее?

— Да говори уже! — рассердился Финн.

Ладно, скажу как есть!

— Я боюсь темноты! У меня приступы паники начинаются! Покрываюсь холодным потом и задыхаюсь!

Фу, призналась!

Он даже не улыбнулся.

— Факела достаточно? — нетерпеливо бросил Финн.

— А фонарика Maglite[16] у тебя не найдется?

На этот раз он ухмыльнулся, и эта ухмылка изменила все его лицо. Наконец-то он не выглядел как ангел мести.

— Есть кое-что в этом роде, — ответил Финн, — но за ним придется зайти ко мне домой.

Как же это так получилось, что я потащилась в сырые мрачные подземелья за подозрительным типом, который нагло пролез ко мне в комнату?! Я не могла, как мои подруги, похвастаться ни бирюзовыми глазами, ни потрясающей фигурой. А его спортивный кар в стиле «авто Джеймса Бонда» оказался древним и, очевидно, пережил не один ремонт. Правда, салон был отполирован до блеска. Но расцвет карьеры этой машины пришелся годы на 1960-е.

Финн повернул в сторону квартала Мюррейфилд. Зачем нам в самый аристократический квартал города, где обитает эдинбургский бомонд? Мы остановились перед строением, типичным для этого района: это была вилла девятнадцатого века, из светло-серого песчаника, с аккуратным палисадником и гаражом на два автомобиля.

Снаружи выглядело солидно. Внутри царила ветхость. В доме семейки Аддамс и то меньше паутины. Самое место для почитателей Тупика Мэри Кинг.

— Это музей? — спросила я, смахивая паутину с одежды.

Лестница в конце коридора вела на второй этаж.

— Нет, — бросил хозяин.

— Но человек не может жить в такой разрухе! — Я кивнула на обои, полосками свисавшие со стен.

— А люди здесь и не живут, — ответил Финн и исчез в темном конце коридора.

— Не оставляй меня тут одну! Мне идти за тобой или что?

В конце коридора загорелся свет, и я пошла в ту сторону. Под потолком светилась люстра, плотно затянутая паутиной, скупо освещая пыльные полки. Когда-то это была гостиная, теперь же, видимо, не то мастерская, не то склад инструментов. Очень странных инструментов. Это были не дрели, не пилы, но чудные щипцы с крюками, нечто вроде молотков, но с трехгранными остриями на концах, какие-то редкостные отвертки, напоминающие средневековые орудия пыток. На других полках лежало оружие: арбалеты, кинжалы, пики, алебарды и луки со стрелами.

— У тебя есть лицензия на хранение оружия, Финн?

Я уже пожалела, что пошла за ним. Бандитское логово! Идеальное место для преступления. В грязном подземелье и то безопаснее!

— Лицензия нужна только для огнестрельного оружия, — уточнил хозяин, не обращая на меня внимания и подходя к самой большой из полок.

Здесь горой были навалены лампы и фонари — от люстр до древних римских масляных светильников. Керосинки, свечи, терракотовые светильники, железные кованые фонари, смоляные факелы, канистры с маслом и фитили.

Финн взял с полки железный фонарь с голубоватым газовым светом, отвинтил крышку и проверил содержимое. Потом снова закрутил крышку, взял что-то с полки с оружием и спрятал в карман.

— Все, пошли.

— Зачем тебе нож, Финн?

— Кинжал, — поправил он сурово. — Устранить нежелательных свидетелей.

— Чтооооо?!

— Да успокойся ты, — фыркнул Финн. — Я же не знаю, что там, за Вратами. Подготовился как мог.