– Что вы можете сказать по этому поводу? – сурово вопросил принц, пока я, пользуясь случаем, пыталась прочитать комментарии к снимку. Отвлеклась и чуть было не выдала ему: «Шикарная работа», но вместо этого, наивно хлопая ресницами, сказала:

– Но это же вчерашний день! Вы обещали, что прессы не будет! – И перешла в наступление: – А вдруг нас кто-нибудь вчера видел вечером? Если появится компрометирующее фото, меня могут выкинуть с отбора!

– Не переживайте, Лара! Не выкинут! – удивительно просто попался на удочку принц.

– А вдруг? – не унималась я. – Что будем делать?

Колвин поморщился, но ответил:

– Если это вдруг и произойдет, то я возьму ответственность на себя. Скажу, что вы мне помогали. Устроит такой вариант?

«Как замечательно!» – Я торжествующе улыбнулась и перевела разговор в другое русло. Не зря сделала вчера пару снимков. Они мне пригодятся.

– Это все? – Я с сожалением отложила бульварный листок (просто пялиться в него дальше было бы подозрительно) и начала подниматься, но Колвин велел сесть на место.

– Вообще-то мы считаем, что подослана одна из конкурсанток, – заявил он. – Кто-то из вас ведет съемку.

– Поэтому и рыдала Лилиана?

– Да… – принц поморщился. – Ее дядюшка входит в совет директоров «Имперского вестника».

«Надо же, я и не знала», – подумала я, а Колвин посмотрела на меня и с тоской произнес: – Вот как у тебя получатся, Лара, уводить меня от темы?

– Я никуда не увожу! Кто-то вчера был во дворце и снимал наш отбор! То есть этот кто-то мог снять меня голой в ванне или в обнимку с вами. Если ваш хваленый полог невидимости дал сбой – это катастрофа! – пафосно воскликнула я и снова присела на стул, принявшись обмахиваться руками, словно пытаясь унять жар.

– Иди, Лара, – устало махнул он на меня рукой. – Ты свободна!

– Что значит «свободна»? – Я уже поймала кураж и уходить не хотела. – А что мы будем делать?

– Мы не будем делать ничего, – принц сделал ударение на слове «мы». – А я продолжу искать.

Он вытолкал меня из допросной, и я устремилась по коридору, стараясь не обращать внимания на то, как дрожат колени. Когда выходила, скорчила как можно более несчастную рожицу, чтобы остальные конкурсантки прониклись, а потом галопом помчалась к себе в комнату – запускать еще одного жучка в редакцию. Мы с принцем Колвином вышли просто шикарно. Было жаль хранить такие чудесные снимки у себя в коробке. Принца ждет скандал с невестой. Я предпочла не думать о том, что ждет меня. Колвин всегда держал слово, а значит, не даст мне вылететь. А если и даст… что же, моя работа всегда сопряжена с риском.

Я считала, эти снимки поднимут рейтинг «Имперского вестника» и создадут мне алиби. Если же я ошибаюсь и из-за них меня выгонят с отбора… что ж, значит, плохая из меня вышла Королева горячих новостей.

Но у себя в комнате я какое-то время сомневалась. Все же запустить собственный провокационный снимок в печать, было несколько странно и смело. Но что не сделаешь ради любимой работы? Я достала бережно спрятанного жучка и выпустила его в приоткрытое окно. «Надеюсь, ты не попадешься», – шепнула ему вслед и задернула штору. Створки прикрывать не стала. Пусть проветрится. Хотелось свежего воздуха и голову проветрить тоже.

До приема осталось еще минут сорок. Я быстренько написала несколько строчек в редакцию, засняла жучком, уничтожила листочек бумаги, как и всегда, и поняла, что делать нечего. Мне стало скучно. Стоило, наверное, пойти познакомиться с другими конкурсантками. Это правильно и нужно для работы, но мне не хотелось, и я уселась в кресло.

На журнальном столике лежали несколько любовных романов: «Моя пленительная страсть», «Двенадцать чувств Эллисон» и еще что-то в этом же духе, а также несколько модных глянцевых журналов. Я не была фанатом ни первого, ни второго, но, подумав, все же открыла журнал, так и не рискнув заглянуть под красочную обложку «Страсти». Подозреваю, что новые модели платьев меня способны меньше травмировать, нежели книжные гипертрофированные чувства. Я всегда с подозрением относилась к таким романчикам и считала, что они рушат адекватное восприятие реальности, так как принцы в этих книгах красивы, благородны и им хочется отдаться. Зато моя сестра такие романы просто обожала, наверное, поэтому я сама никогда даже не открывала яркие обложки.

Полностью насладиться всеми моделями популярного в этом сезоне цвета шампань, я не успела. Раздался стук в дверь. Когда я открыла, на пороге лежала записка с королевской печатью.

Участницам конкурса необходимо было прибыть ровно через двадцать одну минуту в главный зал королевского дворца на бал. Именно этим балом официально открывался Королевский отбор. Знать бы еще, где этот зал находится.

Я отложила листок и вышла в коридор, в котором уже начали появляться первые конкурсантки. Я не стала суетиться и быстренько пристроилась следом за Дианале ле Саройн, вполне логично предположив, что она-то точно знает, куда идти. В отличие от меня, Дианале ранее бывала и во дворце, и на дворцовых балах.

Следующая за нами Мелиса тоже быстро сообразила, кого следует придерживаться, и очень скоро к нам примкнули и остальные девушки. Дальше мы отправились гуськом.

– А если я вдруг иду в туалет? – поинтересовалась Дианале, даже не пытаясь скрыть раздражение от того, что мы увязались за ней следом. Она сейчас напоминала курицу-наседку, которая ведет цыплят к миске с водой.

– Ну уж! – фыркнула Мелиса. – А чем тебя в комнате унитаз не устраивает? У всех же одинаковые!

– А мне, может, особенный нужен? – ощерилась аристократка, но скорость не сбросила.

– А ежели ты на унитаз принца претендуешь, то очень даже хорошо, что мы все за тобой пошли. Так будет честнее!

– Да уж куда тут честнее! – простонала рыжая аристократка и спорить прекратила, осознав бессмысленность этой затеи.

Дальше мы шли молча, петляя по коридорам. Нас замечали, оборачивались вслед, и в спину летело, «Невесты принца». Сложно понять, насколько уничижительным было обращение.

Признаю, веселой гурьбой мы смотрелись забавно, поэтому я даже не удержалась и запечатлела нашу компанию во главе с гордой и недовольной Дианале. Подумала, что название «Дружным строем маршируем на бал» очень точно охарактеризует ситуацию. Главное, не забыть его за вечер.

У входа в главный бальный зал нас ждала леди Таниса в темно-синем платье с серебряной вышивкой. Выглядела дама безукоризненно и строго – дорогая ткань платья, холодно поблескивающие бриллианты и весьма скромное декольте. Рядом с нами она выглядела истинной леди.

– Так, девочки, быстрее, быстрее, сейчас все начнется! – скомандовала она. Было странно видеть нашу «надзирательницу» взволнованной. – Построились по цвету… быстренько!

– Как по цвету?.. – опешила Мелиса. – Каким образом?

Леди Таниса страдальчески закатила глаза и воздела руки к потолку в показном отчаянии. За нее ответила Каринара.