Между Россией и Германией шла война, в России царил абсолютный хаос, им, немцам, нужно было срочно что-то делать. Мать к тому времени уже лежала на кладбище, спокойно умерев еще в двенадцатом году, а вот отец Гюнтера, старый Фриц, бросив все, что еще было, долгими дорогами, через Турцию, сумел выехать с сыном в Германию. Маленький городок, откуда когда-то их дед уехал в Россию, принял их, сохранился даже родовой старый дом. Там, в Штарнберге, Гюнтер закончил лицей, а затем и факультет физики в университете в Мюнхене. Его дипломная работа была замечена в научных кругах, ив 1934 году он уже был ведущим специалистом одной из лабораторий по изучению энергетических атмосферных явлений. Молнии, шаровые энергетические образования, энергетически заряженные поля — все это увлекало молодого ученого до самозабвения. Его не интересовало в жизни более ничего, и когда в Германии к власти пришел Гитлер, Гюнтер узнал об этом не сразу. Его отец, уже очень больной, сказал ему странные для него тогда слова:

— Сын, мы смогли уехать из России, из Германии нам ехать некуда. Это наша Родина, живи с ней, как бы ни было плохо. Если надо, умри с ней. Вожди приходят и уходят. Это твоя Родина, это твой народ.

Гюнтер не смог понять тогда смысл этих слов, но отец больше уже не поговорил с ним. Он умер на следующее утро. Гюнтер остался один в большом доме. Похоронив отца, он полностью погрузился в работу. В 1938 году его гипотеза о природе Тунгусского феномена 1908 года вдруг нашла поддержку на самом высоком уровне, он выступил с коротким докладом на эту тему в университете и в этот же день был приглашен в замок Вевельсбург. Дальше его жизнь изменилась стремительно и бесповоротно. Ему была выделена крупная лаборатория и группа ученых. Денежное и продуктовое довольствие, охрана и автомобиль с водителем. После личной встречи с руководителем СС Гиммлером Гюнтер подписал ряд документов и был зачислен в особую группу специалистов «Аненербе», полное название которой означало «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков», — организации, созданной для изучения традиций, истории и наследия германской расы. Гиммлеру понравился фанатично преданный своей профессии ученый, с внешностью истинного арийца, ставящий перед собой задачу первостепенного достижения научных целей во благо великой Германии.

Гюнтер был очень доволен переменами в своей жизни, его гипотезы и идеи уводили его в далекое прошлое, в древнейшую историю. Он был почти уверен, что разгадка многих необъяснимых явлений лежит там, в глубине веков, в памяти народов. Он получил доступ к ранее недоступным для него источникам знаний, собираемым многочисленными службами совершенно секретной организации «Аненербе». Он окунулся в них с головой, изучил санскрит, чтобы в подлинниках читать древние тексты, собранные со всего мира и особенно привезенные экспедициями с Тибета. Его титаническая работа увенчалась успехом. В 1940 году его доклад о существовании на земле сверхмощного энергетического оружия был готов и требовал практической проверки. Когда краткое резюме его доклада попало на стол Гитлеру, Гиммлер получил прямое указание фюрера немедленно обеспечить разработку и проведение секретной экспедиции под кодовым названием «Северное сияние».

Более полугода ушло на подготовку, и только в марте 1941 года разведгруппа в составе шести человек, в том числе и Гюнтер Миттель, была высажена немецкой подводной лодкой на территории СССР в районе бухты Кожевникова моря Лаптевых. Три портативных, специально сконструированных снегохода, запас бензина и питания, исследовательская аппаратура и рации — все было подготовлено для быстрого перехода в условиях сибирской тундры и тайги в район реки Вилюй. Именно там, по расчетам Гюнтера, были расположены энергетические установки огромной мощности, уничтожившие в 1908 году падавший на поверхность земли огромный метеорит, названный впоследствии Тунгусским. Найти и исследовать эти установки — такова была задача экспедиции.

То, что она должна быть реализована на территории другого государства, значения не имело в связи со сверхважностью и сверхсекретностью проекта и мировым значением предстоящего открытия. Кроме того, Гиммлер прекрасно знал о плане «Барбаросса», и окончание экспедиции планировалось глубокой осенью 1941 года на территории уже захваченной России. Предполагалась дополнительная дозаброска групп в район реки Вилюй воздухом, по необходимости и условному сигналу. С этой целью на архипелаге Новая Земля должна была быть организована база немецких подлодок и аэродром поддержки. Но это все было реализовано позже и уже не в связи с работой Гюнтера, поскольку экспедиция, организованная «Аненербе», бесследно исчезла. На связь с дежурившей в море Лаптевых подлодкой она вышла один раз, сообщение было коротким: «Прошли 358 км, двигаемся по маршруту, все в порядке». Следующий сеанс не состоялся, в течение месяца связь не была восстановлена, и подлодка ушла.

Доклад о ситуации с экспедицией раздосадовал Гиммлера. Он дал поручение держать его в курсе событий, но напряженность последних месяцев перед вторжением в СССР затмила и отодвинула разрешение данного вопроса. Несколько рейдов подлодок также не дали результатов. Группа на связь не выходила. Война с СССР отложила на дальний срок столь неудачно начавшуюся операцию, и о ней просто на какое-то время «забыли». Ничего этого Вангол не мог знать, он просто спас обреченного на смерть человека, даже не обратив внимания на слова, что тот немец, это было не важно. Выпрыгнув вместе с ним из вагона, Вангол успел в воздухе подхватить абсолютно растерявшегося Гюнтера и, сгруппировавшись, принять удар бешено летевшей навстречу земли на себя. Да, именно этого немца приводил в чувство Вангол, оттащив его тело от насыпи железной дороги в лесополосу. Когда тот пришел в сознание, он произнес по-немецки «Спасибо».

На чистом немецком Вангол ответил:

— Не стоит благодарности. Как ваше самочувствие?

Гюнтер изумленно спросил:

— Как вы меня нашли?

Вангол помедлил с ответом, как бы приводя себя в порядок, и ответил:

— Сейчас мы должны идти, потом расскажете подробно, как вы оказались в этом эшелоне. Я искал вас в другом месте.

Произнося эту фразу, Вангол интуитивно почувствовал, что он совершенно случайно оказался близок к какой-то очень важной тайне, хранимой этим немцем, теперь он убедился, что спасенный им зэк на самом деле немец, и немец не простой. Вангол пытался разобраться в его мыслях, но там царил такой хаос, что он решил подождать более подходящей обстановки. Единственное, что он сделал, — это поддержал веру немца в то, что он действительно его искал.

— Сможете идти, Гюнтер?

Имя немца Вангол легко считал, это лежит на поверхности сознания человека.

— О да, смогу, — улыбнувшись сквозь боль, ответил немец и не без усилия встал на ноги.

— Тогда вперед, скоро будет станция. Я знаю, вы говорите по-русски.

— Да, — ответил немец.

— Прошу вас разговаривать на русском, пока мы на территории СССР, — улыбнулся ободряюще Вангол.

Гюнтер кивнул и облегченно вздохнул.

На станции Ачинск дежурный передал начальнику эшелона пакет с телефонограммой. Майор Вербицкий тут же вскрыл его и, прочитав, быстро пошел к теплушке, где ехали Арефьев и Макушев.