Когда через двадцать минут машина остановилась перед магазином, где одевались самые известные звезды музыкального шоу‑бизнеса Нэшвилла и Такер открыл дверцу, Зои не сдвинулась с места.

— Зои?

— Ты хоть знаешь, куда мы приехали? — благоговейно прошептала она. Зои всю жизнь мечтала одеваться здесь.

— Как не знать, если я сам привез тебя сюда.

— Такер… — выдохнула она.

— Зои… — поддразнил ее он.

— Привет! — поспешила им навстречу какая‑то дерзкая блондинка. — Входите же. Меня зовут Марла. А вы, должно быть, Зои, — улыбнулась девушка, протягивая ей руку. — Мистер Тейт примерно сказал, что вам нужно. Присаживайтесь вон на тот диванчик, а я сейчас принесу пару нарядов. Если что‑то приглянется вам, мы это сразу же примерим.

Когда они шли к диванчику, Зои восторженно вертела головой по сторонам и врезалась в столик, чуть не свалив на пол стопку свитеров.

— Могу я предложить вам что‑нибудь выпить? — В зале появилась еще одна девушка. — У нас есть несколько марок вина, шампанское, соки, кофе и сладкий чай.

Зои хотела отказаться, но Такер сделал заказ за них обоих.

— Мокко для мисс Паркер, а для меня мой обычный черный кофе. Спасибо.

От него ничего не ускользало. Зои приятно поразило то, что Такер запомнил, что она любит горчицу и хрен, но не майонез, мокко и латте, диетическую колу, говядину средней прожарки, жареных цыплят и просто обожает жареную рыбу зубатку. Такер успел запомнить все эти повседневные мелочи за то короткое время, что они жили под одной крышей.

Он подвел ее к двухместному диванчику и присел рядышком. Зои чувствовала на себе оценивающие взгляды Марлы, стесняясь своей одежды и располневшей после родов фигуры, и нервно теребила край рубашки, чувствуя себя не в своей тарелке в этом роскошном магазине с его модно одетыми продавцами и покупателями.

Вскоре ее отправили в примерочную, где ее поджидал ворох одежды, включая юбки, блузки, джинсы, футболки, а также обувь, ремни, ожерелья и браслеты.

— Дорогая, вы выглядите чертовски хорошо для женщины, которая родила всего шесть недель назад, а ведь у вас даже личного тренера нет, — успокоила ее Марла, когда она неохотно начала снимать с себя одежду. — Я выбрала вещи, которые будут смотреться красиво на вас. Доверьтесь мне, хорошо? Это моя работа.

И надо сказать, девушка справилась с ней на отлично. Было всего два наряда, в которых Зои не захотелось выходить из примерочной, чтобы ее оценил Такер. Одним из них было шифоновое платье кораллового цвета длиной до середины колена. Марла предложила дополнить его ковбойскими сапожками с кружевными вставками, красивым ожерельем и ремнем с большой серебряной застежкой. Когда Зои все‑таки вышла из примерочной, увидев выражение лица Такера, она чуть не затанцевала от радости.

— Этот наряд способен произвести фурор, — заметила Марла, когда Зои вернулась обратно.

Зои не могла не согласиться с девушкой. Каждый раз, когда глаза Такера загорались огнем, наряд пополнял горку одежды, которую она собиралась купить. Когда Зои перемерила все вещи, Марла снова вручила ей коралловое платье.

— Вам захочется надеть его для сегодняшнего вечера. Я знаю, куда мистер Тейт отвезет вас на ужин. Этот наряд подойдет идеально.

Когда Зои вышла из примерочной, Такер как раз расплачивался за покупки. Он повернулся к ней и с улыбкой протянул ей руку.

— Вещи доставят к тебе домой, а мы отправляемся на ужин. Я умираю с голоду.

Только судя по тому, как он пожирал ее глазами, он готов был съесть ее саму. И, черт подери, это не могло не вызвать у нее улыбку.

Как романтично. Это первое, что пришло в голову Зои, когда машина остановилась перед одним из самых шикарных ресторанов Нэшвилла, размещавшимся в старинном особняке. Парковщик помог ей выбраться из автомобиля, а потом поспешил к дверце водителя. Такер, выйдя из машины, предложил Зои свою руку, что оказалось очень кстати, потому что она споткнулась, осматриваясь по сторонам и не глядя себе под ноги.

Этот ресторан славился своей едой, обслуживанием и атмосферой. Зои добавила его в список желаемых мест для посещения, когда увидела его в одной из телепередач. Она слышала, что столик зарезервировать здесь почти невозможно, а ужин обойдется в недельную зарплату такой певицы, как она.

Войдя внутрь, Зои снова споткнулась, когда шагнула на великолепный персидский ковер, лежавший на отполированном до блеска паркете. И опять Такер спас ее, помогая удержать равновесие и притворившись, будто это не она, а он был таким неуклюжим.

— Извини, дорогая. Меня вечно подводят мои большие ноги.

Если бы. Этот чертов мужчина двигался как танцор. Или боксер. Каждое его движение было грациозным и уверенным. Такер крепче прижал Зои к себе, и она сделала вид, что не заметила, как от его прикосновения по ее коже пронесся электрический разряд. Также она не стала обращать внимания на то, как идеально вписывалась в его объятия. Они с Такером являли собой живой пример того, что «противоположности притягиваются», ведь именно это и происходило между ними.

Потом они сидели в укромном уголке у окна, выходившего на задний двор особняка, и Зои представляла, что находится в доме — с семьей, и она сама выступает в роли… Матриарха? Она поежилась, потому что это слово слишком сильно ассоциировалось с Эттой Смити.

Ее реакция не укрылась от Такера.

— Тебе холодно? — спросил он и, сняв свой пиджак, набросил его ей на плечи.

Зои тут же ощутила тепло его тела и запах его туалетной воды, напоминавший ей о морских брызгах, песке и небесной синеве.

Окруженная его заботой, она с трудом сдерживала свои чувства. Она сходила с ума по этому мужчине. Ей хотелось близости с ним. Кожа к коже. Сердце к сердцу. Какой‑нибудь поэт сочинил бы стихи об их душах, стремящихся ввысь, скрепленных такой бесконечной любовью, что они не могли жить друг без дружки.

Зои громко рассмеялась. Какая же она романтичная дура. Такер не был ее родственной душой. Ей просто повезло, что его воспитание не позволяло по‑другому обращаться с женщинами. Он не испытывал тех же чувств, что и она, и не смотрел на нее так, словно не мог дышать без нее. Хотя иногда, когда Такеру казалось, что никто не смотрит на него, он бросал на Зои или Нэша взгляды, в которых читалась тоска, нежность и сожаление, словно она с малышом представляла собой что‑то такое, о чем Тейт мечтал, но чего, по его мнению, никогда не сможет получить.

Не думая, что делает, она потянулась к нему и коснулась его щеки.

— Такер, что мы делаем?

— Ангел мой, я понятия не имею, но мне очень хочется узнать. А тебе?

По его глазам было видно, что он хочет ее. Ему даже не надо было выражать свои мысли вслух. Зои не была наивной девочкой и все прекрасно понимала. И хоть она убеждала себя, что ей не стоит начинать новые отношения, она ничего не могла поделать с собой. Она просто не могла устоять перед Такером.