— Вы весьма необычно показываете, что хотите помириться со своей бывшей подружкой.

— Я не хочу обсуждать Лотти, — сказал он, стараясь не затрагивать эту тему.

— Поздновато говорить это. Я уже выслушала о ней целую сагу!

— А я и не понял, что вы ревнуете.

— Я…я…

— Нет необходимости делать это, — сказал он успокаивающим тоном. — Мои отношения с Лотти очень сложны, а с вами — гораздо более открыты.

— Я просто восхищаюсь вашей способностью разделять с кем-то вашу жизнь, Дрю, — презрительно усмехнулась она. — Не знаю, что вы имеете в виду, но… — начала она.

— Вы все прекрасно знаете. Я нахожу вас сексуально привлекательной, а вы находите меня…

— Невероятно дерзким! — воскликнула она, задыхаясь. Лотти, очевидно, предназначалась для отношений, имеющих глубокий смысл, а она — для мимолетной связи! Понимал ли он, что оскорбляет ее? — Как вы думаете, хотелось бы мне иметь отношения с мужчиной, доказывающим себе, что перед ним невозможно устоять, только потому, что его бросила любимая?

— Без сомнения, эта теория верна, — спокойно согласился он.

— Вы все еще любите ее? — Она почувствовала, что подлизывается к нему, в ту минуту, когда эти слова соскочили с ее языка. К ее изумлению, он на секунду остановился, прежде чем ответить, и, казалось, серьезно обдумывал ее вопрос.

— Есть вещи, которые трудно выразить словами. — До этого момента он не испытывал особых трудностей! — Я не совсем понимаю, почему вы допрашиваете меня? Я живу один и готов принять эту жизнь такой, какая она есть.

— Вы с ума сошли. — Она попыталась отодвинуться на край стола, но он схватил ее за запястья. — Пустите! — сказала она, глядя на его пальцы — В последний раз, когда вы сделали это… — напомнила она.

— Я не оставлю следа на этой восхитительной коже.

— Я бы предпочла, чтобы вы вообще не прикасались к этой «восхитительной коже».

Он усмехнулся, наклонился поближе и слегка небрежно, свободной рукой прикоснулся к ее щеке.

— Лгунишка. — Он провел большим пальцем по ее скуле. — Скажите мне, почему вы были против объединения вечеринок?

— Мы не нуждаемся в благотворительности. Возможно, я и не могу позволить себе снять «Корону», но мы до сих пор обходились без ваших подачек! — В ее голосе была агрессия, но внутри вся она таяла. Наверное, он знал об этом; он был слишком искушен в таких вещах — жар и приступы дрожи, которые охватывали ее напряженное тело, прекрасно это доказывали.

Она закрыла глаза, потому что его лицо было слишком близко, и почувствовала, как от теплых слез покалывает веки. Его большой палец перестал двигаться, но все еще лежал на ее щеке.

— Я же говорил вам, что вы сделаете мне одолжение.

— Это другое. Все это попахивает командами «Вверх! Вниз!», — несдержанно обвинила она. Она же не могла сказать, что чем больше времени проводит в его обществе, тем больше ей это нравится. Хотя ее жизнь была бы намного проще, если бы слово «нравится» полностью описывало ее чувства к нему.

Он отпустил ее запястье, и вдруг ее лицо оказалось у него в руках. Ева чувствовала легкое прикосновение его губ к своим губам. Нежная кожа ее век задрожала, но они остались плотно закрытыми.

— Предполагается, что я не буду работать вместе с теми, кого вы наняли? — Ее голос звучал так, как будто исходил не от нее, а откуда-то издалека. Дрожа, она вздохнула, и ее пальцы, которые должны были убрать его руки, вцепились в мягкую ткань его рукавов.

Дрю посмотрел на ее пальцы, крепко державшие темную ткань, и его глаза засветились удовлетворением. Уткнувшись подбородком в ее лоб, он начал дышать глубже и быстрее. Его губы нежно скользили по ее волосам. Сквозь полуприкрытые веки Ева видела очертания его сильной шеи. Она хотела наклониться поближе, чтобы коснуться ее губами. Но как он отреагирует, если она это сделает? Каков будет его следующий шаг? Она знала, что делает то, чего решила избегать, но не могла остановиться.

— Я хотел бы встретиться с вами снова.

— И не можете понять, почему?

— Я не говорил этого…

— Но ваш тон подразумевал это.

— Я признаю, что был удивлен тем, насколько сильно я хотел увидеть вас снова. Наша последняя встреча заставила меня хотеть этого еще сильнее. — Его глубокий голос был таким же возбуждающим, как и его объятия.

Или он просто хотел использовать меня, чтобы заставить Лотти ревновать?

— Мы не должны делать этого, — прошептала она.

— Из-за Тео?..

Он все еще думал, что она принадлежит другому, но это не останавливало его. Он считал ее женщиной, которая поцелует его, даже если у нее есть друг. Вероятно, он думал, что она способна на большее, чем просто поцелуй! Его мнение о ней с момента их первой встречи почти не изменилось.

Он не имел ничего против женщины такого рода. Именно о такой он мечтал с тех пор, как Лотти бросила его. Он искал женщину, которая предавалась бы сексу так же беззаботно, как он. Но она не… не могла. Из всего того, что она слышала от Дэниела, было совершенно очевидно, что Дрю имел репутацию дамского угодника и сердцееда. Она не хотела стать одной из его добровольных жертв.

Возможно, она уже влюбилась в Дрю, a он наверняка все еще любит свою бывшую невесту. Секс с ним был бы прямой дорогой к неприятностям.

Ева решила, что самый быстрый способ заставить его остановиться — это рассказать ему всю правду. Но через минуту она уже забыла о своем мимолетном желании. На какую-то долю секунды Ева прикоснулась губами к его шее. Она почувствовала солоноватый привкус его влажной кожи, а затем выпрямилась.

— Я не хочу делать этого, — солгала она. Ей было интересно, скажет ли он правду.

Он застыл на месте. В этот момент мозг Евы работал в бешеном темпе. У нее в голове несколько раз промелькнула безумная мысль о том, чтобы отказаться от своих слов. Возможно, в его глазах она бы выглядела нерешительной, но, черт возьми, неужели это было хуже, чем чувствовать себя страдалицей? Это было не для нее. Она не предрасположена к страданию. «Да и что плохого в том, чтобы отдаться самому сексуальному мужчине из всех тех, которых она встречала или встретит?» — разложив все по полочкам, подумала она.

— И теперь она говорит, что не хочет. — Легким движением руки он начал приглаживать ее волосы, но вдруг остановился со сцепленными за головой пальцами.

К ее полному изумлению, он небрежно отодвинулся от нее. Когда он говорил, что в состоянии остановиться, Ева даже и не предполагала, что он сдержит свое слово с такой оскорбительной легкостью. Она знала, что излишне упряма, но ничего не могла с собой поделать.

По крайней мере мог бы притвориться, что сгорает в огне безумной страсти! Впечатление того, что он с одинаковой легкостью может поддаться желанию и отогнать его от себя, в то время как она испытывала сильнейшее за всю свою жизнь ощущение потери, превратило ее достоинство в пыль.