Итачи? — медленно повторила Сарада, заглядывая в глаза напарнице.

— Учиха Итачи, — Шинко посмотрела вдаль, словно в подробностях вспоминала образ своего сокомандника. — Он малой еще был, а за пояс всех нас заткнул, ага. Вторая причина, почему я решила уйти. Это тяжело, знаешь. Когда видишь каждый день рядом такого гения и понимаешь, шо тебе до него очень-очень далеко.

Сарада впала в ступор. Судьба над ней словно насмехалась. Почему из всех возможных заведений в Конохе ее приняли именно в чайной, где работала бывшая напарница ее дяди?

Но что-то не вязалось.

«Шинко уже взрослая. Ей лет шестнадцать, — размышляла Сарада. — Дяде было лет пять, когда родились папа и Нанадайме. Сейчас Седьмой почти такой, как дядя в день нападения Кьюби. Значит, Учиха Итачи должен быть моим ровесником. Может, даже младше. Тогда как они могли работать с Шинко в одной команде?»

Она недоверчиво покосилась на новую знакомую.

— Семпай, но сколько лет Итачи? — с сомнением спросила Сарада.

Шинко задумалась.

— Где-то столько же, сколько и тебе.

— Но тогда как вы…

— Ах, ты об этом? Так ведь он же гений. Итачи в первый же год окончил академию и выпустился вместе с нами, двенадцатилетними. Вот нас в одну команду и объединили, ага.

В первый год обучения…

Сарада вспомнила того маленького уверенного мальчика, который тащил ее сквозь хаос разрушения, и свои мысли: «Каким же он будет?»

— Какой он? Учиха Итачи…

Шинко вновь призадумалась.

— Он был маленький и серьезный. Молчаливый еще. Говорил только по существу. Дурак Тенма к нему лез вечно, а Итачи словно и не замечал. И все у него было схвачено, ага. Любую миссию, любой план контролировал и выстраивал он, даже Миназуки-сенсей соглашался и не возражал. — Шинко вздохнула. — Идеальный шиноби. Бесчувственный, хладнокровный и очень талантливый.

— Но если он Учиха, — неуверенно произнесла Сарада, — то его талант объясним. Шаринган…

— А ты много знаешь о шиноби, ага? — удивилась Шинко. — Нет, когда мы работали в одной команде, у него не было шарингана. Итачи пробудил его уже потом, когда я ушла. Я понимаю, шо ты хочешь сказать. Учиха — мощный клан. Но Учиха Итачи — гений даже среди своих.

Сарада глядела перед собой на дорогу. Глупый прокол спросить про шаринган. С Шинко было легко беседовать, но семпай не должна была знать, что она тоже шиноби. Однако Сараду очень интересовал старший брат отца.

«Позаботишься о воле Итачи? — когда-то спросил папа их противника. — Ты ничего о нем не знаешь».

Что такое воля Итачи?

«Загадочный дядя, гений клана Учиха. Кто он такой, что о его воле рассуждают спустя столько лет, когда его и в живых-то нет?»

— Кстати, — вдруг сказала Шинко. — Вы похожи с ним. Он такой же черноволосый и черноглазый, как и ты.

Она звонко рассмеялась.

— Ты случайно не Учиха, Сарада?

— Глупости.

Сарада поправила очки и обиженно нахмурилась, будто Шинко попыталась ее оскорбить.

— О, снова посетитель. Я пойду, а ты хочешь еще посиди, если устала. Весь день на ногах тяжело поначалу.

Шинко подобрала с лавки поднос и упорхнула в чайную.

Сарада поняла, что имела в виду Шинко, когда говорила о дешевых ночлежках. В каждом городе есть такое место, куда лучше не ходить, — клоака, где ошивается всякий сброд. В Конохе подобное местечко тоже имелось. Сарада вышла на улицу, где, по словам семпая, можно было переночевать за бесценок, и тут же пожалела, что вообще решила сюда сунуться.

«Может, на крыше не так уж и плохо?» — безнадежно подумала Сарада.

На стенах домов пестрели неприличные слова. Эти же слова озвучивали двое ругающихся пьяных мужчин: один, более трезвый, держал другого за ворот кофты, встряхивал и бил спиной о деревянный забор. Доски под ударами поскрипывали, и Сараде казалось, что с новым ударом ограда просто рассыпется. Грязный босой человек со спадающими на лицо длинными волосами сидел у дома прямо на дороге. Глаз его видно не было. Может, он спал, а может, внимательно следил за девочкой, которую занесла нелегкая в район, совершенно неподходящий для детских прогулок.

От одного вида этой улицы Сарада почувствовала себя неуютно. Как шиноби она могла дать отпор обычным гражданским, если бы к ней вдруг стали приставать, но Сарада не хотела выдавать себя, и от ненужных столкновений лучше было воздержаться. А то объясняй потом Военной Полиции Листа, откуда у тебя шаринган.

Шинко одолжила немного денег, чтобы она могла где-нибудь переночевать, и накормила ее ужином в чайной, благо хозяйка относилась к своим работникам внимательно и позволяла им питаться прямо в своем заведении.

Сарада настороженно пробиралась по улице и твердила: «Мне еще повезло». Ей действительно повезло. Повезло, что Шинко попала в одну команду с дядей. И что дядя оказался гениален, а добродушная девушка, глядя на него, решила отказаться от карьеры шиноби и устроилась в чайную. Повезло, что Шинко нужна была помощница. Повезло…

Она заметила косую вывеску ночлежки, прошла во дворы, сторонясь очередной подозрительной компании в вонючем переходе, выдохнула и поднялась в помещение, которое за небольшую плату обещало стать ей новым домом.

За стойкой сидел низенький узкоглазый мужичок, жевал сушеные корешки и читал газету. Сарада кашлянула, пытаясь привлечь его внимание. Мужчина не отреагировал.

— У вас можно остановиться? — громко спросила Сарада.

Узкоглазый человечек оторвался от газеты и жадно впился в нее взглядом.

— Деньги.

— Сколько? — взволнованно уточнила Сарада.

Мужчина кивнул на картонку с ценами.

Сарада, прикусив губу, выложила на стойку монеты. Мужичок сгреб их, тщательно пересчитал, сделал запись в мятой тетради и сообщил:

— Женщины налево. Душ там же, напротив.

Несколько секунд Сарада пыталась понять, что он имеет в виду, а поняв, двинулась в сторону женской спальни. За закрытой бумажной дверью мелькали тени. Сарада отодвинула седзи и осторожно заглянула внутрь.

Прямо на полу пустой комнаты лежали футоны. Полуодетые женщины разных возрастов, но в основном молодые, сидели на своих постелях, громко разговаривали, расчесывали волосы, или наоборот пытались спать, несмотря на царящий в ночлежке галдеж. Компания у стены, сдвинув футоны, играла в кости. Несколько женщин с вялым интересом обернулись на нее, другие же и вовсе не обратили внимания. Сарада прикрыла за собой створку седзи и робко застыла у стены.

И что теперь?

Женщины чувствовали себя совершенно свободно. Сарада наблюдала за ними, прислушиваясь к гулко бьющемуся