— Спи. — Я улыбнулась сквозь слезы, чувствуя себя жалкой и разбитой, словно это меня избивали в подворотне. Стивен попробовал кивнуть и болезненно зажмурился. Следующие несколько минут я вслушивалась в его дыхание, прерывистое и короткое, пока он опять не заснул. Лечь бы рядом, уткнувшись носом в его плечо…

Резкий звонок выдернул из полудремы, в которую я успела погрузиться. Посмотрев на продолжавшего спать Стивена, я тихо вышла, взяла трубку. Пришла сиделка, представившаяся Мартой. Миловидная женщина неопределенного возраста сочувствующе улыбалась, пока я вводила ее в курс дела.

— Все в порядке, миссис Нортон, не беспокойтесь. Я прослежу, чтобы все было хорошо, а вы идите спать. У вас был тяжелый и долгий день.

Благодарно кивнув, я посмотрела на открытую дверь спальни Стивена и со вздохом пошла к себе. Долго не получалось уснуть, разболелась голова, а когда я все-таки уснула, спала обрывочно и видела что-то неприятное и страшное. Неудивительно, что проснулась совершенно разбитой и подавленной. На улице шел дождь. В комнату заползал запах лекарств, напоминая, что за стенкой лежит больной.

На кухне неслышно хлопотала Эмили, вполголоса переговариваясь с Мартой. Они замолчали, стоило мне появится, и Марта поспешно поднялась.

— Он уже проснулся, миссис Нортон.

— Спасибо, Марта. Скажите, а как долго… насколько ему…

— Несколько дней, миссис Нортон. Пока мистер Нортон не может вставать, я буду рядом. Потом он вполне сможет обойтись без моей помощи.

Я кивнула, раздумывая, стоит ли заглянуть к Стивену. Хотелось посмотреть на него, но так же сильно я мечтала сбежать из дома и не появляться здесь ближайшие несколько дней. Переехать и вернуться, когда он снова будет похож на самого себя. Меня пугал его вид. Это настолько не вязалось с привычным мне Стивом, что впору было бояться, что его подменили в Греции, и настоящий Стивен сейчас продолжает отдыхать и вернется сегодня вечером.

— Видеть близких в таком состоянии всегда больно, — словно прочитав мои мысли, сказала Марта. — Зайдите к нему, уверена, он будет рад вас видеть, чувствовать вашу поддержку.

Как раз в этом я сомневалась, но медленно кивнула, нервно пригладила волосы и направилась в его комнату. Отчего мне казалось, что за ночь что-то изменится? Он лежал так же прямо, вытянув руки вдоль тела, и тихо дышал. Спал? Пройдя несколько шагов я остановилась — при свете дня просто подойти и взять за руку казалось плохой идеей.

— Дороти? — Стивен приоткрыл налитые кровью глаза. — Пришла позлорадствовать?

— Зачем ты так? — Я подошла ближе и все-таки опустилась на кровать. — Пришла узнать, не нужно ли чего.

— Для моих нужд есть сиделка. — Он отвернулся. — Уходи.

— Я просто зашла узнать, как ты…

— Узнала? А теперь уходи.

Нет, Стивена ничто и никогда не изменит. Тяжело вздохнув, я встала и вышла, не оглядываясь. Твердо пообещав себе, что и шагу не ступлю в эту комнату. Пусть лежит и страдает, если ему так хочется. В конце концов, он это заслужил.

Весь день я пыталась работать. Просматривала почту, размышляла над концепцией продвижения сыворотки, делала пометки в рекламной компании… И ни разу не зашла к Стиву. Марта, видимо узнав у Эмили характер наших отношений, больше не пыталась просить меня заглянуть к нему. Еще вчера я отвела ей одну из гостевых комнат, стараясь не думать, какую именно помощь следует оказывать лежачему больному. Стараясь вообще не думать, каково это — из пышущего жизнью мужчины в одночасье превратиться в разбитого человека, когда малейшее движение отдается болью во всем теле. Не думать не получалось. Все мысли постоянно крутились вокруг Стивена, и сердце ныло, буквально заставляя быть рядом. Это я должна была помогать ему. Я должна была сидеть рядом.

После обеда заглянул Гамильтон. После осмотра сказал, что все в порядке, осложнений нет, и если в ближайшие два дня не поднимется температура, можно выдохнуть и спокойно ждать выздоровления. Я кивала, бросая косые взгляды на полуоткрытую дверь, но после ухода врача вернулась к себе и больше не выходила.

Понедельник начался как обычно. Завтрак, сборы на работу, дорога. Вечерний разговор с пресс-секретарем не внушал оптимизма — в прессу все-таки просочились и драка и ее последствия. У входа в офис уже ждало несколько репортеров, странно, что они не караулили под нашим домом.

— Миссис Нортон! Как себя чувствует мистер Нортон?

— Нападавших уже нашли?

— Как скоро он поправится?

— Что вы чувствуете, узнав, что с вашим мужем отдыхала неизвестная женщина?

Сандерс помог дойти до входа, распихивая журналистов. Внутри уже ждал Дэвис, и его огромные испуганные глаза сразу сказали, что малой кровью мы не отделаемся. Мы стремительно пересекли холл. Стоило дверям закрыться, я требовательно уставилась на него, заранее сжимаясь внутри.

— Насколько все плохо?

— Пока только слухи и домыслы, но у них есть фотографии из аэропорта. Не знаю, кто слил им информацию, нападение скрыть уже невозможно.

— Хорошо. — Я выдохнула, медленно сосчитала до пяти и продолжила: — Что говорят про…

— Якобы любовницу? — подсказал Дэвис, видя мое замешательство. — Мы созвонились с теми, кто отдыхал с мистером Нортоном. Они подтвердят, что девушка не имеет к нему никакого отношения.

— И на том спасибо, — пробормотала я еле слышно.

— Что, простите? — Дэвис внимательно посмотрел на меня.

— Вы отлично работаете, Дэвис.

Двери лифта разошлись, и я поспешила к себе, чувствуя, как начинает болеть голова. Отличное начало дня. Стивен вляпался, а я должна разгребать эти Авгиевы конюшни.

До обеда все время было занято составлением пресс-релиза и попытками замять разгорающийся скандал. Наши акции потеряли три пункта, и телефон накалился от звонков обеспокоенных дебиторов. К обеду я была не просто на взводе — я ненавидела весь мир и центр его — Стивена. Будь он сейчас рядом, я с удовольствием сломала бы ему вторую ногу. Поэтому сообщение секретаря о том, что ко мне пришел мистер Хамфри, пришлось как нельзя кстати.

— Доротея, я слышал про Стивена, мне так жаль, — начал он с порога, подходя к столу и заглядывая в глаза.

А я вдруг успокоилась. Алан смотрел с искренней заботой и участием, именно теми чувствами, которых мне так не хватало последние несколько часов. Захотелось уткнуться ему в плечо и вволю выплакаться. Отчего-то я была уверена, что, поступи так, он бы не оттолкнул, а наоборот прижал бы к себе крепче и зашептал что-нибудь успокоительное и глупое. Невольно улыбнувшись, я кивнула в кресло.

— На самом деле, когда-нибудь что-то подобное должно было случиться. — Равнодушно пожав плечами, посмотрела на него. — Это всего лишь небольшой кризис, ничего смертельного. Переживем.

— Значит ли это, что между нами ничего не изменилось? — выжидающе посмотрел Алан.