– А давайте положим гонтовую кровлю, – предложил пастор Хуусконен.

– Правила противопожарной безопасности запрещают класть гонтовые крыши в домах, ну, или берлогах, куда, наверное, проведут электричество.

Оскари Хуусконен сказал, что электричество в берлоге нужно непременно: кому сейчас понравится сидеть в кромешной темноте, а ведь убаюкивание медведя может занять недели. Без книг время будет тянуться долго. Кроме того, научное исследование зимней спячки тоже требовало электричества.

– А водопровод будет?

– Было бы, пожалуй, хорошо, если бы можно было хоть руки помыть и глотнуть свежей воды. Чтобы не приходилось выползать наружу и будить медведя.

Инженер Сойнинен еще предложил пастору Хуусконену установить в гостевую часть берлоги маленький кондиционер. У его двоюродного брата был такой в домике по таймшеру в Португалии.

– Он на удивление бесшумный и стоит недорого, – расхваливал Сойнинен. Он ходил к брату в гости, и на отдыхе жара не мучила. – Если понадобится, то кондиционер может и обогревать берлогу.

Пастор, разумеется, хотел ее кондиционировать: бесспорно, такое устройство эффективно устранит затхлость, которая неизбежно будет там царить в противном случае.

– Ну, я начерчу место для прибора и трубу. К этому каналу можно было бы подсоединить еще и перископ. Что думаете?

Разумная идея. Лежа на своем матрасе и убаюкивая Черта, пастор мог бы при необходимости посмотреть через перископ и узнать, что происходит снаружи. Выбираться на улицу придется не всегда. В некотором смысле медвежья берлога – она как подводная лодка: плывет в стране снов под снегом, окна наружу не выходят.

– Телефон, радио?

– Конечно. С наушниками, чтобы медведь не просыпался от звонка телефона или звуков радио.

А еще был бы полезен телефакс. Исследовательница Сонья Саммалисто из Университета Оулу сообщила, что факсовое соединение необходимо для ее исследований, поэтому берлогу подключили к телесети.

Сойнинен обещал спроектировать в гостевой части берлоги углубление, чтобы поставить туда термосумку. Из нее можно было бы при желании доставать холодное пиво и что-нибудь перекусить. А будет ли в берлоге печка или электроплитка? Убаюкивание косолапого и исследование его спячки – дело долгое, человек будет скучать по теплой еде, в отличие от пукающего во сне медведя.

– Если я возьму туда микроволновку, она не будет шуметь и останется чистой, – решил пастор Хуусконен.

Строительный контролер Сойнинен пообещал подготовить чертежи и представить их строительной комиссии.

– На сооружение такого маленького помещения разрешение, собственно, не нужно, но характер прецедента требует вынести его на рассмотрение комиссии. Надо еще подумать, под каким названием эта берлога пройдет по документам. Строительные нормы не предусматривают берлог.

– «Приют для животных» подойдет? – попытался помочь в решении бюрократической проблемы пастор. Сойнинен одобрил этот вариант, сказав, что он совершенно точно первый в мире инженер, которому выпала честь представить заявление на получение разрешения для строительства берлоги.

– Когда мы еще раздобудем с лыжного холма снежную пушку и набросаем на крышу берлоги метровый сугроб, получится по-настоящему естественно и красиво.

Глядя, как метатель копья в высоту Яри Мякеля сколачивал из непропитанных досок берлогу, медведь зевал во всю пасть. Не то чтобы он много понимал или хотел. Ему было просто приятно участвовать во всех этих хлопотах с пастором Оскари Хуусконеном и инженером Таави Сойниненом. Вдова Сайми Рехкойла то и дело предлагала Черту большие и вкусные куски, например копченого свиного бока или вареной колбасы, а еще он часто лакал приправленную медом кашу из макарон. После еды мишке хотелось поваляться.

Стоял конец октября, и моросил холодный дождь. Результат Яри Мякеля в метании копья в высоту составлял уже 16,47, и его увлечение привлекло многих рьяных приверженцев нового вида спорта. Он основал спортивный клуб, зарегистрированную ассоциацию «Метатели копья в высоту из Нумменпяя», которую местное отделение «Лайонс-клаб» уже успело проспонсировать, заказав сборной футболки с набивным локтем на рукаве метающей руки и надписью на спине

ПУТЬ КОПЬЯ

К НЕБУ ВЕДЕТ МЕНЯ

Зарегистрированная ассоциация

«Метатели копья в высоту из Нумменпяя».

– Берлога у Черта будет что надо, – хвалил свою работу Яри Мякеля. – Вот было бы хорошо, если бы человек тоже ложился спать на всю зиму. По крайней мере, мы, фермеры, могли бы себе это позволить. Например, за телик можно было бы платить только летом – во сне-то кто его смотреть будет? И газеты не надо было бы разносить, как летом, – философствовал метатель копья в высоту.

Пастор Оскари Хуусконен отметил, что церкви тоже закрывались бы на зиму, ведь священники находились бы в спячке.

– Похороны тогда проходили бы в мае, и заодно и причастия. А рождественских заутрень вообще бы не было.

Инженер притащил на стройплощадку рулон черного фетра и сказал:

– С нашим климатом зимний простой был бы исключительно на руку строительному бизнесу. Проводить литейные работы и прокладывать водопровод было бы значительно легче, когда земля не мерзлая.

Сайми Рехкойла тоже придерживалась мнения, что зимняя спячка могла бы принести человеку пользу:

– Не было бы рождественской выпечки и уборки снега, хотя одинокой вдове Рождество все равно отмечать не обязательно. Но осенью пришлось бы делать генеральную уборку, стирать постельное белье и чистить ковры, чтобы весной, когда придет время просыпаться, дом не приходилось сразу начинать драить.

– Если думать масштабно, то вся национальная экономика выиграла бы от зимней спячки, – размышлял инженер Сойнинен. – Например, всю сферу обслуживания можно было бы на зиму остановить и только производственный сектор оставить на неспящих гастарбайтеров, ну, еще и экспорт, конечно, шел бы как летом, так и зимой. Сейчас безработные бьют баклуши весь год, а если бы на зимнюю спячку перешли официально, тогда период безделья сократился бы только до летних месяцев. Порядочное было бы облегчение национальной экономике в теперешние напряженные времена, – подчеркнул инженер, начав прибивать фетр к крыше берлоги поверх обшивки из вагонки.

Из Оулу на праздник стропил приехала со своим компьютером, книгами, проводами, датчиками и тому подобными вещами исследовательница Сонья Саммалисто. Сонья, языкастая женщина за тридцать, была очаровательна и говорила на северном диалекте. Она нагрянула на стройплощадку на такси и выразила желание поселиться, если можно, у Рехкойла, хотя бы на несколько недель – развернуть свое исследование.

– Значит, тебя зовут Черт, какой ты славный медвежонок! Мы прицепим к тебе провода и посмотрим, какие сны наш дружок видит и о чем думает, пока спит зимой, и вообще, есть ли у медведей во время спячки мыслительная деятельность.