А ведь неплохо так писать книги. Смотри на человека и записывай все, что он делает. Тем более, если это человек неуловимый серийный убийца. Читатели с руками оторвут да добавки попросят.

Одним словом, Лефевр встретил утро с таким настроением, словно всю ночь провел в прозекторской на вскрытии и совершенно вымотался. Алита, которая спустилась к завтраку, тоже выглядела далеко не лучшим образом: под глазами девушки залегли темные тени, лицо осунулось, даже рыжие локоны, кажется, стали темнее.

— Вспоминала прошлое, — ответила она, когда Лефевр спросил, все ли в порядке. — Лучше бы не делала этого.

На кафедру артефакторики они приехали, перемолвившись едва ли десятком слов за всю дорогу. Лефевр косился на девушку и думал о том, что им надо бы развеяться. Например, выбраться в театр или музей, или просто прогуляться где-нибудь. Он очень любил столичный парк, настоящий лес в центре города, удивительно красивый в любое время года, но в дождь там не погуляешь, а погода старалась отличиться только ливнем и холодом.

Их встретил профессор Габерт, старый настолько, что его точнее было бы называть древним. Основав кафедру артефакторики шестьдесят лет назад, еще при дедушке государя Ахонсо, он сейчас и сам напоминал необычный артефакт, дарующий, допустим, неограниченные знания. Несмотря на почтенный возраст, профессор сохранил полную ясность ума, живость суждений и способность передвигаться без помощи трости. Поприветствовав своих гостей, он внимательно посмотрел на Лефевра и сказал:

— Я наслышан о вашей работе, дорогой друг. Вы делаете очень серьезное и важное дело. Чем могу помочь?

— Во-первых, сдать Ползучий артефакт в хранилище, — Лефевр передал профессору контейнер с заключенным в него пером и продолжал: — А во-вторых, я бы хотел узнать о том, как Ползучие артефакты меняют свои свойства в других мирах.

Профессор задумчиво взвесил контейнер в желтоватых морщинистых руках и спросил:

— Что же именно вам интересно?

— Все, — просто ответил Лефевр, и профессор рассмеялся.

— Право, вы очень основательно подходите к работе. Но нам ведь надо с чего-то начать, верно?

— Я видела такой артефакт, — подала голос Алита. Брови профессора слегка дрогнули — он придерживался старых традиций, которые считали женщину чем-то вроде приятной мебели, и эта приятная мебель уж точно не могла раскрывать рот, когда беседуют мужчины. Впрочем, он больше ничем не выразил своего неудовольствия и произнес:

— Даже так? Артефакт из другого мира? Продолжайте, дитя мое.

— Это металлическое перо, — сказала Алита. — В темно-красном корпусе. Находясь в одном из миров, оно записывает все, что происходит в другом. И с его помощью можно путешествовать из одного мира в другой. Вы что-нибудь знаете о таких предметах?

Профессор мягко улыбнулся и привлек Алиту к одной из раскрытых витрин. Артефакт, лежавший там на подушечке, был знаком Лефевру: Блюдце с яблоком было способно показывать людей или места, о которых думал владелец.

— Вот, дитя мое, презабавнейшая вещица, — профессор говорил ласково, словно показывал диковинку своей правнучке. — Подумайте о человеке и увидите на блюдце все, что он делает. Или представьте себе место и увидите, что там происходит. Уверен, что эта милая безделица поможет вам скоротать время, пока мы поговорим с господином Лефевром о крайне скучных вещах.

Алита со вздохом склонилась над блюдцем, а профессор взял Лефевра под локоть и со скоростью, необычной для его возраста, увлек в дальний угол музея и осведомился:

— Она не из нашего мира, верно?

Лефевр ощутил внутренний озноб, но постарался как можно быстрее взять себя в руки.

— Почему вы так решили? — спросил он, поражаясь прозорливости профессора. Тот усмехнулся и сдвинул маленькие очки в золотой оправе на кончик носа.

— По долгу службы я верю во множественность обитаемых миров. И артефакта, о котором она говорит, нет в нашем мире. Если милая девушка видела его, то явно пришла из другой реальности. Признавайтесь, Лефевр, где вы ее откопали?

Лефевр криво усмехнулся и неопределенно пожал плечами.

— Это государственная тайна, профессор.

Профессор понимающе покачал головой и, развернувшись к одному из книжных шкафов, со всей возможной осторожностью вынул толстый том в кожаном переплете и водрузил на специальную кафедру для чтения. Книга была очень старой, еще рукописной: судя по металлическим уголкам обложки, ее создали примерно в то же время, когда Ансельм Быкобор победил дракона и стал Ле Февром. Профессор благоговейно открыл книгу, аккуратно перевернул несколько страниц и сказал:

— Вот. Читаете по-старовалеатски?

— Очень слабо, — признался Лефевр. Профессор вздохнул — видимо, он очень удивлялся тому, что не все окружающие владеют его знаниями — и прочел, нараспев переводя с листа:

— Магический предмет, известный как Перо Господа, был впервые найден возле островного монастыря Сен-Со, когда море отступило, и на отмели появились следы, похожие на руны. Монахи, умудренные во многих тайных искусствах, прочли эти надписи и с подлинным трепетом нашли путь к Перу. Из древних рукописей известно, что Господь записал все будущее нашего мира и все судьбы его обитателей в Книгу жизни, а после выбросил ее в море, дабы стало ясно, что все в воле Его, но и человек не простая игрушка в руках высших сил, а может и до определенных границ сам управлять своей жизнью, — профессор откашлялся, прижав ко рту сморщенный кулачок, и продолжал: — Но случилось так, что Перо, бывшее в руке Его, решило, что и оно способно управлять, и стало переписывать судьбы людей, живущих в мире. Тогда Господь решил научить дерзкое Перо смирению и выбросил его в море. Волны вынесли его к стенам Сен-Со…

Профессор осторожно поддел страницу и перевернул. Лефевр заметил, что на безымянном пальце Габерта на мгновение вспыхнула вытатуированная защитная руна.

— …и позднее выяснилось, что Перо смирилось и утратило свою строптивость, — продолжал профессор. — Но Господь забыл о нем, и Перо, которое сохранило способность переписывать и менять судьбы, продолжило это делать в руках новых хозяев. Тогда монахи, умудренные в тайных искусствах, поняли, что Перо представляет крайнюю опасность, и, собрав мудрейших из мудрых, сумели выбросить его за пределы нашего мира. Говорят, что Перо обрело новую родину, но каковы были его приключения там, нам уже неведомо.

Профессор закрыл книгу и сказал:

— Такова легенда о Пере Господа. Когда я еще студентом собирал предания в Осколье, то мне рассказали сказку о том, что Перо не только записывало судьбы, но и могло выполнять желания. Напиши «У меня есть горшок золота» — и горшок появится. А еще Перо могло отнимать имена людей, потому что знало их все, когда им водила рука Божия, — Габерт помолчал и почти смущенно, будто понимая, что лезет не в свое дело, добавил: — Будьте осторожны, Огюст-Эжен. Если эта девушка из иного мира, то всякое может случиться.