– Ты уже знаешь наверняка, куда едешь? Могу я на тебя рассчитывать?

– Только приблизительно. Знаю, что в Коламбус и в Майами точно. Клаус намекал на Латинскую Америку, но как-то туманно. А окончательный список, как говорят у нас в России, – это все тайны мадридского двора. Если они это обнародуют сейчас, начнется третья мировая война. Все пойдут жаловаться, почему он, почему не я.

– Если они опять пошлют в Латинскую Америку кого-нибудь читать презентацию по бумажке, я больше там никогда не смогу показаться без стыда. Ты уже летишь в Штаты, перелет через Атлантику – основная часть расходов, поэтому с точки зрения экономии логично тебе остаться и на Латинскую Америку. Обещаю не приставать, но возьми какое-нибудь сексуальное нижнее белье, на всякий случай.

– Но ведь наша экономия на расходах не подразумевает, что мы должны жить в одной комнате?

– Только если ты будешь настаивать.

– Кстати, а Сан-Хосе – это в Калифорнии?

– Нет, в Коста-Рике. Там как раз будет сезон ураганов. Впрочем, как и во Флориде. Так что вдвоем летим в Майами, потом в Огайо, потом в Сан-Хосе. После Коста-Рики – Мексика и Перу, и возвращаемся к концу месяца. В Огайо может быть торнадо.

– А там хоть где-нибудь безопасно?

– Я-то думал, ты русская!

Надо бы узнать, что собой представляет деловая одежда в Латинской Америке? Там ведь не нужны колготки? Какие на фиг материалы для тренинга, когда надеть нечего!

Вернулся Андреас.

– Я слышал, что ты теперь летишь и в Латинскую Америку.

– Меня еще не одобрили официально.

– А про Азию ты ничего не знаешь?

– Андреас, я тебе не соперник, ни в Азии, нигде. И вообще ты теряешь со мной время. Вот вакансия руководителя проекта в соседнем отделе свободна, это прямое продолжение твоих нынешних обязанностей, иди проситься.

– Они меня не возьмут.

– Ну так иди хоть попробуй. Что ты теряешь?

– Если я им нужен, они сами предложат. Не хочу просить того, что заведомо отдадут кому-нибудь из иностранцев.

– Так иди и продемонстрируй, что ты дипломатичный и умеешь общаться с людьми.

– Все знают, что я не дипломат. Я говорю все как есть. Мне нравится Азия, я бы с удовольствием еще раз там побывал.

– Андреас, это не дипломатия, а профессионализм. Хочешь в Азию, докажи, что им нужны именно твои знания, предложи помогать Бин, изучи их типовые ошибки, предложи взять на себя новые обязанности. И будет тебе Азия.

– Профессионализм тут ни при чем. Просто меня не любят.

(Ну и дурак!) Вдруг подумалось вот о чем. Моим немецким коллегам около сорока, и почти все они из маленьких городков Западной Германии, закончили местные высшие школы в каком-нибудь Зигбурге или Ахене. Классический средний класс, оплот здоровой экономики. В других странах есть так называемые престижные университеты, куда сложно попасть и откуда выходят настоящими звездами, если не все, то через одного. В Германии почти все университеты считаются хорошими. На самом деле многие из них просто средние. Возможно, инженеров или учителей учат в Германии лучше, но финансисты из немецких университетов выходят просто никакие. Они без запинки назовут вам все функции денег [20] , но понятия не будут иметь, как отражать в учете cash in transit [21] .

Еще пять лет назад мои немецкие коллеги почти не путешествовали по миру и не говорили по-английски. Они хорошо выполняли свою работу и аккуратно платили по счетам, экономили каждую копейку и опасались заводить детей. Их более удачливые и амбициозные одноклассники или соседи тем временем съездили на стажировку в Англию или закончили МВА в Америке, устроились работать в инвестиционные банки, а то и вовсе остались в США.

Тем временем в Германию понаехали всякие гастарбайтеры. Луис, например, закончил университет в Буэнос-Айресе, работал на бразильскую кофейную компанию, и получив MBA в IE , стал финансовым директором иберийского филиала. Камилла в двадцать пять лет уже руководила в Таллине отделением международной финансовой корпорации. Тамаре еще нет тридцати, а у нее три диплома и почти десятилетний опыт работы.

Или посмотрите на мою подругу Катерину: она блестяще закончила школу и университет в России, уже почти три года как работает в Германии, учится в экономической аспирантуре Университета Франкфурта, недавно вышла замуж. И ей всего 21 год! Вообразите, как у меня отвисла челюсть, когда я об этом узнала. Ладно, моя-то челюсть всякое в жизни повидала, а представьте себе немецкие челюсти! На такое и я не отказалась бы взглянуть.

Главная черта Катерины – умение предельно ясно излагать свои мысли; более здравомыслящего человека я пока еще не встречала. Мы обе терпеть не можем чиновников (это часто взаимно) и слово «нельзя» (наверное, здесь есть взаимосвязь). Встретившись впервые у Кельнского собора, мы выяснили, что обе любим красно-фиолетово-сиреневую гамму. Причем, любовь к красному у Катерины прекрасно сочетается с имиджем аудитора.

На самом деле все просто. Катерина хорошо и легко училась, поэтому закончила российскую школу на пару лет раньше графика, поступила в университет в Саратове в пятнадцать лет и на третьем курсе приехала в Германию по студенческому обмену. Ей тогда было семнадцать. Учила языки, работала на разных практиках, экстерном сдавала экзамены в Саратове, закончила университет в девятнадцать лет, поступила в аспирантуру. Потом нашла постоянную работу в одной из Big 4 [22] . Ничего сказочного.

Мне понравилась история поступления Катерины в аспирантуру. Ее будущий профессор все время путешествовал и никак не мог сосредоточиться на заявке, чтобы дать окончательное согласие на прием. В очередном имейле он попросил Катерину рассказать о себе и прислать фотографию. Тогда моя решительная и бескомпромиссная подруга отправила пляжные снимки с Кубы. Решение о приеме было принято в тот же день! Я восхищаюсь Катериной, потому что в ней совершенно нет ложной скромности. Если можно использовать фото в бикини для поступления в аспирантуру – почему бы и нет.

Так уж получается, что лучшие из лучших немецких специалистов к сорока годам уже начинают править миром. А те, кто не начал, как Андреас или Кристофер, – просто средние. Наверное, в любой стране так: если вовремя не успеть на поезд, то после сорока лет он стремительно уходит вдаль без тебя.

Консалтинг – это спринтерские забеги по диким джунглям. Тут редко получается мирно дождаться пенсии в тишине и покое. Разве что в отделе кадров. Консалтинг – это постоянное соревнование, у кого больше chargeable hours [23] , у кого выгоднее проекты, к кому чаще возвращаются заказчики. Начинающие консультанты боятся, что их выгонят за медлительность и нерасторопность, поэтому в еженедельном timesheet [24] частенько пишут, что справились с заданием за пару часов, а на самом деле сидели всю ночь. Зато, если проект по каким-то причинам выходит из бюджета, менеджер проекта напрямую запрещает ассистентам и консультантам включать отработанные часы в официальную статистику, чтобы не создавать впечатления, что работа была плохо спланирована и безобразно организована. Людей не хватает хронически. Норма жизни – когда на тебя сваливается срочный проект и помощи ждать неоткуда, потому что всех ассистентов уже разобрали. Новоиспеченному менеджеру очень важно подружиться с толковыми ассистентами, чтобы убедить их в нужное время работать именно на тебя, а не на соседа. Учитывая, что новый менеджер – это вчерашний ассистент, которого повысили, обойдя при этом вниманием оставшихся, можно себе представить, с какой радостью и пониманием тебе помогут.