И потекла горькая по стаканам. Пацаны оказались душевными, вспоминали Чечню, пацанов, оставшихся там, уехавших домой дембелей, учебку. Через некоторое время в кубрик ввалились еще несколько человек. Ими оказались наезжавшие в строю на Шаха танкисты.

– Да у вас здесь банкет, Вася! Вовремя мы нарисовались… Да не переживайте, мы с пойлом, и картошки пару подносов сейчас поднесут.

Пришедшая четверка разместилась за столом.

– Познакомься, Шах, это Пряник, Костя Мешалов – Михалыч в простонародье, Васька Артамон, ну и Ежик.

– Ты нас извини, братан, за непонятку на плацу. Думали, что ты душара блатной, а тут такой расклад, – выдал Михалыч.

– Да все путем, пацаны, не напрягайтесь. Рад знакомству. Жаль, что расстаться придется.

– Почему – расстаться? – спросил Вася.

– Да с комбатом перед поверкой разговор был. Говорит, что разведчики мне приговор объявили, что начштаба обиду затаил и что лучшее для меня при таком раскладе – перевод в 503-й полк. Так что завтра в дорогу.

– Подождите, пацаны. Надо вписаться за Шаха, подойти к батяне да переговорить. Взять, так сказать, на поруки – авось получится. Слышь, Артамон, ты комбата в Ичкерии от пули спас, тебе и идти к нему, – продолжал Михалыч. – Да Комарчука подключить, чтоб слово замолвил. Он Шаха уважает. Сам говорил: пару б таких на батальон, так разведчиков бы опустили. Давайте разбежимся сегодня пораньше, чтоб без залетов, а завтра с утра будем действовать.

Через некоторое время все разошлись по кубрикам. Пацаны сдержали слово, переговорили наутро с комбатом – но тщетно. Тот уже созвонился с 503-м полком и договорился о переводе.

Прощались с Сергеем все. Напоследок обнялись с Фиксой. Молча похлопали друг друга по плечу, Шах сел в «уазик».

Сопровождающий прапорщик завел Сергея к кадровику 503-го полка.

– Товарищ майор, рядовой Шахов из ОТБ доставлен для перевода.

Майор протер очки и взглянул на Сергея.

– За что переводят, боец? – обратился он к Шаху.

– Неуставные взаимоотношения, самовольное оставление части.

– Ну-ка, прапорщик, дай мне личное дело бойца.

Майор пять минут перелистывал личное дело, время от времени поглядывая то на Сергея, то куда-то вдаль, и, захлопнув папку, сказал:

– Забирай своего бойца да вези назад в свой ОТБ! Мне завтра батальон в Чечню вводить, а тут такой фрукт.

– У меня приказ, товарищ майор, бойца оставить здесь, – сказал прапорщик.

– Передай своему командиру, что у меня достаточно своих отморозков. Все, свободны!

Через час прапор с Сергеем стояли перед Багаджиевым.

– Как не взял? У меня же договоренность с командиром полка была. Сейчас позвоню ему.

И комбат стал соединяться с командиром 503-го полка.

– Товарищ полковник, подполковник Багаджиев на связи. ОТБ, да, да. Отправил к вам сегодня бойца, про которого говорили, так ваш кадровик отправил его назад, мест, говорит, нет. Хорошо, спасибо, отправляю, – сказал он и повесил трубку.

– Так, мухой назад! Если будут проблемы с майором, напрямую идешь к комполка. Давайте дуйте.

Через час майор 503-го полка, посмотрев на прапора, выдал:

– Ты нерусский, прапорщик? Я ведь тебе сказал, что именно этот солдат у нас служить не будет. Ты на лицо его посмотри: бандюг бандюгом.

– Товарищ майор, есть договоренность с вашим командиром полка.

– Мне об этом ничего не известно. Кругом и шагом марш!

Прапор с Шахом поднялись в кабинет командира 503-го полка. Тот, посмотрев на Шаха, спросил, за что его переводят.

– Неуставные взаимоотношения, самоволка, – ответил Сергей.

– Ладно, идите в кадры, я позвоню.

Прапор с Шахом в третий раз зашли к кадровику.

– Ну, все, прапор, ты меня достал… – вставая из-за стола, выдал тот.

В этот момент зазвонил телефон.

– Да, товарищ полковник. Да, здесь. Да, понятно… Да это рецидивист какой-то – и полгода не отслужил, а шлейф за ним… Он на свободе меньше, чем на губе… Считаю нецелесообразным и, более того, невозможным. Завтра полк вводят в Чечню…. боюсь, что да. Хорошо.

– Так, прапорщик, бойца этого мы не берем. Передай Багаджиеву, пусть присылает трех любых взамен, если хочет, но не этого. Надеюсь, ты меня правильно понял? – протирая очки в золотой оправе, сказал майор.

– Разрешите идти?

– Валяйте.

В батальон вернулись после обеда. Комбат был на совещании в дивизии, и Шах до вечера остался в казарме. Вечером в кубрик к Сергею заглянул дневальный:

– Тебя вызывают к командиру батальона…

Через пять минут Сергей стоял возле двери комбата.

– Разрешите, товарищ подполковник?

– Заходи, – комбат устало посмотрел на парня. – Не знаю, что с тобой делать, боец. За тебя сегодня утром хлопотали бойцы 3-й роты с прапорщиком Комарчуком, обещали взять тебя на поруки, я им отказал – а тут такие дела. Может, тебя в разведбат перевести? – проговорил комбат и хитро улыбнулся.

– Делайте, как считаете нужным, – ответил Шах сухо.

– Ладно, подумаем, что с тобой делать. Но учти: еще один залет – и отправлю хоть на Северный полюс. Гарантирую, там от тебя отказаться не смогут. С сегодняшнего дня возвращаешься в 3-ю роту. Командир роты капитан Нияковский. Ну и будем посмотреть, как говорится, на твое поведение. Ступай в роту.

Сергей зашел в канцелярию 3-й роты. За столом сидели четверо во главе с худощавым капитаном с темненькими усиками.

– Разрешите, товарищ капитан? Рядовой Шахов прибыл в 3-ю роту для прохождения службы.

– Я командир 3-й роты капитан Нияковский, это командиры взводов – старший лейтенант Большаков, лейтенант Валиев и лейтенант Волчихин. Служить будешь во 2-м взводе под командованием старшего лейтенанта Большакова Владимира Владимировича. Старшину роты прапорщика Комарчука ты знаешь. Кстати, он нам про тебя тут понарассказывал, что ты прямо Рембо какой-то! Запомни, никаких залетов. Ну, а насчет разведчиков ты прав: кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет. Молодец! Что за форма на тебе, боец?

– Да махнул не глядя на гауптвахте.

– Вкус у тебя хороший, не откажешь. Но переодеть придется. Подойдешь к Комарчуку, пусть форму даст. Вопросы есть?

– Никак нет.

– Ну иди, селись в седьмой кубрик к Артамонову.

Вечером в седьмом кубрике собрались вчерашние застольщики. Шах подтянул Фиксу из ремвзвода, и было обмыто возвращение блудного сына. Чуть позже в кубрике появилась гитара, и Васька Левикин спел гимн ОТБ.

Мы российские танкисты,

Мы в дороге день за днем,