Только в середине дня Франческа вспомнила про женщину из Вермонта, ответившую на ее объявление. Она набрала указанный в письме номер и услышала молодой голос. Новая претендентка на жилье была, похоже, ровесницей Франчески, по телефону ее голос звучал жизнерадостно и приветливо. Франческа сообщила, что комната все еще свободна, и постаралась поточнее описать ее, не приукрашивая. Да, комната невелика, полноценной квартирой ее никак не назовешь, зато из нее открывается симпатичный вид на сад, к тому же рядом кухня и есть отдельная ванная.

Ее собеседница, которую звали Мария Дэвис, сразу же объявила, что ее все устраивает. Простор ей не нужен, а вот кухня пригодилась бы, и довольно часто. Можно ли будет пользоваться ею?

— Пожалуйста, ведь я работаю шесть дней в неделю до семи, поэтому редко бываю дома даже по вечерам, как и другие жильцы. Правда, один из них работает дома, но он почти не выходит из своей комнаты. А другая квартирантка — недавняя выпускница колледжа, учительница, — уходит каждый вечер. В доме тихо, кухней пользуются редко. Я обычно слишком устаю, чтобы готовить, поэтому ограничиваюсь салатом или покупаю еду навынос по дороге домой. Остальные тоже готовят редко, так что кухня в вашем распоряжении.

Никто из жильцов Франчески еще ни разу не приготовил на новом месте ужин, по вечерам они почти не виделись.

— Это было бы чудесно! На следующей неделе я приеду из Вермонта и посмотрю комнату, если вы не возражаете. Вы не могли бы до того времени придержать ее? — Мария вдруг забеспокоилась так откровенно, что Франческа рассмеялась.

— В очередь за ней пока что никто не выстраивается. Правда, сегодня я собиралась звонить еще одному человеку, но раз позвонила вам первой, вам и предпочтение. Когда вы хотите приехать?

— Можно в среду? — с надеждой спросила собеседница.

— В самый раз!

Они назначили время, и Франческа сделала в ежедневнике запись о встрече на всякий случай, чтобы не закрутиться и не забыть. Разговор закончился. Собеседница произвела на Франческу очень приятное впечатление, а еще одна кандидатка, которой она позвонила чуть позже, уже нашла другое жилье. Начинался февраль, времени на поиски двух жильцов ушло довольно много — может, наконец-то повезло отыскать третьего? Франческа не думала, что дело окажется таким долгим. С другой стороны, она осторожничала, соглашалась показать жилье далеко не всем, многим отказывала сразу. Только Эйлин и Крис внушали ей доверие, да может, еще эта женщина, которая искала недорогое жилье. Мария упомянула, что недавно овдовела, потому и решила переселиться в Нью-Йорк. И добавила, что ей опротивели суровые вермонтские зимы.

Занявшись другими делами, Франческа вскоре забыла о разговоре с ней и вспомнила лишь во вторник вечером, увидев запись. В минувшие выходные она опять виделась с сыном Криса — незадолго до того, как отец увел его к матери вечером в воскресенье. Специально для Йена Франческа прихватила из галереи леденец на палочке — она держала на рабочем месте вазу с конфетами для детей. Она попросила у Криса разрешения угостить мальчика, и тот не стал возражать. Поход в гости к белому медведю имел шумный успех, вдобавок оказалось, что в зоопарке недавно родился тигренок. Йен обрадовался леденцу, а на прощание помахал Франческе рукой. Мальчик и вправду оказался очень милым. Знакомство даже с самыми симпатичными детьми никогда не вызывало у Франчески желания иметь своих. Детей ей заменяли пятнадцать подопечных художников, которых ей хватало по крайней мере пока, а может, и на всю жизнь. Особенно теперь, когда в ее жизни больше не было мужчины. Краткого общения с такими детьми, как Йен, оказывалось достаточно, чтобы испытать естественное умиление. Большего Франческа и не желала. Но она не могла не замечать, как привязан к сыну Крис. На Йена он смотрел сияющими глазами.

Мария, женщина из Вермонта, появилась на пороге дома на Чарлз-стрит на следующий день, за пять минут до назначенного времени. Она была в лыжных брюках, теплых высоких ботинках и парке с капюшоном, впрочем, и в Нью-Йорке день выдался морозным. Ее седые волосы были подстрижены элегантным коротким каре. Франческа не ожидала, что гостья выглядит именно так и что она старше, чем показалось по телефону. Мария сказала, что ей пятьдесят девять и она совсем недавно потеряла мужа, скончавшегося после долгой болезни. Но несмотря на утрату, чувствовалось, что Мария умеет радоваться жизни. Гибкая и сильная, она обо всем судила молодо и решительно. Франческа оторопела, сообразив, что гостья почти ровесница ее матери: найти двух более непохожих друг на друга женщин было бы просто невозможно.

Кухней Мария заинтересовалась гораздо больше, чем своей комнатой, которую осмотрела мельком и объявила, что ее все устраивает.

— Насколько я понимаю, вы любите готовить, — улыбнулась Франческа.

— Верно, люблю. Еще в детстве увлеклась. Мне невероятно повезло — могу заниматься любимым делом, от него я никогда не устаю. Его и работой-то не назовешь.

Франческа вдруг поняла, кто перед ней. Как она сразу не догадалась? Это же Мария Дэвис, знаменитый повар, автор полудюжины популярных кулинарных книг, две из которых стояли у Франчески на полке! Мария принадлежала к числу самых преуспевающих шеф-поваров, специализировалась на французской кухне, упрощала ее для широкого круга читателей и занятых людей. Она раскрыла читателям секреты некоторых французских блюд, в том числе самых известных, и целую книгу посвятила суфле. И вот теперь она сидела на кухне Франчески, в доме на Чарлз-стрит, осматривалась и беседовала с хозяйкой.

— Я пишу новую книгу, — сказала Мария. — Вот и подумала, что хорошо было бы на время сменить обстановку. Там, где я живу, слишком тихо, особенно когда в доме пусто. — Она уже не скорбела, просто грустила.

— Ваш муж тоже был поваром? — спросила Франческа, охваченная любопытством. Ее собеседница, женщина с танцующими искорками в глазах и сияющей улыбкой, умела располагать к себе людей. Такой теплоты и дружелюбия Франческа еще никогда не встречала. При этом знаменитая гостья держалась скромно и в этой кухне смотрелась как в родной стихии. Франческа сразу поняла: если Мария решит поселиться здесь, всех обитателей дома ждут настоящие пиры.

Выслушав вопрос Франчески о покойном муже, Мария улыбнулась:

— Нет, он был не поваром, а банкиром, но поесть любил и был тонким ценителем французской кухни. Каждый год мы проводили месяц в Провансе, там я опробовала новые рецепты. Вдвоем нам было так хорошо. Как я по нему скучаю! — просто добавила она. — Я подумала, что неплохо было бы недолго пожить в другом месте. В Вермонте все равно придется бывать время от времени, проверять, как там наш дом. Поздней весной там очень красиво. Но зимой я бы лучше пожила в городе, ведь я теперь даже на лыжах не катаюсь.

Мать Франчески в свои шестьдесят два и не думала отказываться от лыж. Почти ровесницы, эти женщины были далеки друг от друга, как небо и земля. Мария Дэвис, умеющая пошутить, цельная и талантливая, поражала глубиной натуры, Талия не обладала ни одним из этих свойств. Беседуя с Марией, Франческа вдруг поняла, что буквально наслаждается разговором. Удивительная женщина! Как приятно познакомиться с ней, тем более что теперь они будут жить под одной крышей. Франческа поняла, что ей повезло со всеми тремя жильцами.