Мистер Мёрфи, по-видимому, принял дружеский интерес за угрозу. Мопс отчаянно заскулил, явно призывая на помощь.

– Вот – все видели?! – ахнула Тильда. – Мой крошка Мёрф очень чувствительный, и если он так реагирует на собак, значит… значит… – От ужаса у неё перехватило горло, и она только беззвучно открывала и закрывала рот, пока миссис Томпсон не взяла её под руку. Не удостоив нас и взглядом, женщины вместе с мопсом отправились в «Грэхам Инн» и пропали в судачащей толпе.

Стиснув зубы и кипя от гнева, я смотрела им вслед. Почему островитяне так напуганы? Заяц всего лишь пару раз похулиганил, но он не кровожадный зверь! Жаль, что Нана далеко – ей бы Тильда и остальные поверили.

– Пойдём, – сказал Ной, подталкивая меня локтем, – купим сладостей для лепреконов и перекусим.

Есть мне не хотелось, но если мой гнев и можно притушить, то лучше всего для этого подходит фирменный пирог Кэтлин. К тому же её добрая улыбка и нежные ароматы пекарни всегда поднимают мне настроение.

Однако ничего не вышло.

Едва переступив порог, я почувствовала: что-то изменилось. Пахло совсем не так, как прежде – то есть вовсе не какао, ванильным сахаром и сливками, незаменимыми ингредиентами воскресного пирога.

Кэтлин как обычно стояла за прилавком, но не улыбалась. Когда звякнул дверной колокольчик, она нервно выпрямилась и кивнула:

– А, это вы. Заходите, дорогие мои. – И принялась судорожно тереть тряпочкой прилавок, хотя на нём не было ни крошки. Впрочем, ничего съедобного вообще не было видно.

– Неужели пирога не осталось?! – спросил Ной с таким ужасом, как если бы хотел сказать: «Неужели сейчас наступит конец света?!»

– Всё есть! – ответила Кэтлин. – В холодильнике. Тёплые продукты – это питательная среда для микробов.

Мы с Ноем одновременно разинули рты.

В булочной Кэтлин прилавок всегда ломился от вкуснейшей выпечки. Даже думать о микробах здесь казалось безумием.

Кэтлин открыла холодильник и достала с верхней полки нечто напоминавшее поросший мхом кирпич.

– Что это?! – одновременно выдохнули мы с Ноем.

Кэтлин аккуратно поставила это перед нами.

– Воздушный торт с обезжиренным сливочным сыром, коричневым рисом и подсластителем, – объявила она, – без пшеничной муки и без сахара. Украшен зелёным виноградом, разумеется с косточками. Очень полезный. – Произнося эту речь, Кэтлин отрезала два ломтика от слегка покачивающегося торта и положила их на разрисованные цветами тарелки.

Я знала, что сопротивляться бесполезно. Наша Кэтлин – добрая и ласковая, но если речь заходит о её таланте кондитера – шутки неуместны. Поэтому я подцепила вилкой кусочек пирога, который продолжал дрожать, и положила в рот.

Вкус был не плохой. Но и не хороший. Честно говоря, вкуса вообще не было.

К моему удивлению, Ной заговорил первым, найдя вежливые слова, чтобы описать наши ощущения.

– Мне нравится консистенция, – заявил он, с заметным усилием проглотив пирог. – То, как… субстанция ощущается во рту.

Кэтлин вздохнула с облегчением.

– Буквально тает во рту, верно? – спросила она. – Если вам нравится, а дома всё кончилось, я с удовольствием упакую вам остатки торта! О, хочу надеяться, что Клео тоже понравится…

– Не нужно, – быстро возразила я, наконец протолкнув кусочек в горло. – У нас всё есть, и у Наны тоже. А… как насчёт вашего обычного воскресного пирога?

– О, я пеку его каждую неделю уже пятнадцать лет, – ответила Кэтлин. – Как и всё остальное в этой булочной. Это не только вредно для здоровья, но и скучно. Шоколад, сливки и сахар давно вышли из моды – разве вы не знали? Мы, жители острова, к сожалению, часто не представляем, какими нас видят люди со стороны.

И тогда я окончательно поняла, что случилось с Кэтлин.

– Миссис Сильвертон, – мрачно пробормотала я.

Кэтлин кивнула, не обращая внимания на мой тон:

– Да, рецепт предложила она. Он опубликован на сайте известного блогера. В Интернете, как выяснилось, можно найти замечательные рецепты диетических тортов, и не только для аллергиков.

На это заявление вежливого ответа у меня не нашлось. Рецепты от известных блогеров в булочной Кэтлин были совсем некстати, как и искусственные подсластители или разговоры о микробах.

Пока я в недоумении таращилась на Кэтлин, Ной съел не только свой кусок торта, но и мой. Какие всё-таки взрослые странные! Они видят детей насквозь, когда те лгут о несделанных уроках или утверждают, что грязные следы на полу оставил кто-то другой. Но когда их собственный дом вдруг превращается в холодный и неуютный угол, ничего не замечают. Сияющей улыбки как из рекламы зубной пасты оказалось достаточно, чтобы всех ослепить.

Глава 13

Чудовище идёт

Увидев, что мы явились без обещанных сладостей, лепреконы огорчились.

– Совсем ничего не принесли? – заныл один из них, поперёк себя шире. – Ни одной засахаренной ягодки? Ни сладкой малины, ни лимонной дольки…

– А ведь мы такие больные и слабые! – жалобно проскулил другой.

– Да, мы больные и слабые, а вы жадины, – подтвердил третий, не наделённый добротой и сердечностью.

– У нас есть кое-что получше, – сообщил Ной, открывая чёрный рюкзак. – Лекарства. Примете – и скоро поправитесь.

– Поправимся – и кое с кем расправимся, – тут же срифмовал третий лепрекон.

Я обернулась, отыскивая взглядом Зайца. Когда мы пришли в волшебную клинику, я как обычно спустила его с поводка, но теперь вдруг об этом пожалела. Беспокойство быстро уступило место угрызениям совести. Заяц мирно бродил по палате, то и дело принюхивался и вёл себя как самая обычная собака.

Хоть и большая.

«Не сходи с ума!» – мысленно приказала я себе и стала раздавать лепреконам еду и лекарства. К счастью, дуться им вскоре надоело. Они с удовольствием исполнили песню собственного сочинения о том, что лепреконы невероятно умны и проницательны и как гениальны сочинённые ими песни.

Когда все лепреконы, сытые и довольные, улеглись в кровати, мы направились в комнату к русалкам. Сегодня Эва и Аланна должны были перейти в чистые ванны и с нетерпением этого дожидались. Ванны мы с Ноем наполняли свежей морской водой из колодца, ведущего в туннель под полом. Феи наколдовали этот волшебный путь в океан, чтобы заболевшие морские обитатели могли сами приходить в лазарет.

Когда я проверяла рукой температуру воды, как всегда делала бабушка, мне вдруг стало не по себе. Внутри поднялась странная волна, одновременно жгучая и покалывающая – и я подумала: сейчас что-то случится. Всё ещё держа руку в воде, я замерла. Сердце забилось быстрее,