Выйдя из здания, они тут же попали под обстрел фотокамер. Делая вид, что ничего не замечает, Арман обнял Кристи за плечи и провел к машине. Усадив на переднее сиденье, сел сам и быстро тронул авто с места.

Посмотрев по сторонам, она сняла с пальца кольцо, отчего руке сразу стало холодно, а сердцу — одиноко, и протянула его Арману.

— В целях сохранности.

Он молча взял кольцо, небрежно опустил его в маленький нагрудный карман и, не глядя больше на Кристи, уверенно погнал машину.

Внезапно до нее дошло — да он же делает все, чтобы заставить ее сдаться. А репертуар у него весьма обширен! Он ею просто манипулирует! Решив держаться до последнего, она неловко поерзала на сиденье, всей кожей чувствуя ледяную тишину, установившуюся в салоне.

Подъезжая к ее дому, Арман хмуро предложил:

— В последний раз предлагаю тебе собрать вещи и поехать ко мне. Вот увидишь, это наилучший вариант. У родителей мощная охрана, и чужие нам жизнь не портят.

Чужие не портили жизнь и Кристи, она даже не подозревала, что это такое, поэтому строптиво отказалась.

Пробормотав:

— Ну смотри, я тебя предупредил! — Арман остановился возле ее подъезда, дождался, когда она выйдет из машины, и быстро уехал, бросив ее, как выяснилось, на растерзание бесцеремонным репортерам.

Не успела Кристи подойти к дому, как из окрестных машин высыпалось человек двадцать с фотокамерами, микрофонами на длинных штативах и яркими фотовспышками. Окружив ее непробиваемым кольцом, они принялись наперебой задавать ей вопросы весьма интимного свойства:

— Как давно вы спите с Арманом Гамилтоном?

— Сколько стоит подаренное им обручальное кольцо?

— Где вы собираетесь жить после свадьбы?

Ошарашенная подобной наглостью, Кристи принялась молча расталкивать не пропускающих ее к подъезду папарацци, с ужасом думая, сможет ли она открыть дверь под столь беспардонным прессингом. На ее счастье, та распахнулась без ее участия и внутрь ее втянула чья-то сильная рука.

С облегчением вздохнув, она искренне поблагодарила спасителя, но в ответ услышала неприязненный, скрипучий голос домовладельца:

— У нас тут приличный дом, мисс Адамс. И лишние неприятности нам ни к чему. Сегодня никто из жильцов не смог нормально попасть в свою квартиру, всем досаждали эти нахалюги. Думаю, вам тут не место. Богатые должны жить в богатых домах.

Хозяин был немцем, поэтому иногда очень забавно строил фразы. Но на этот раз Кристи было не до смеха. Она протестующе заявила:

— Но я всегда вовремя плачу за квартиру и не нарушаю правила!

Мистер Манштейн язвительно возразил:

— А как насчет пункта восемь «не мешать соседям»?

— Я им никогда не мешала!

Тут, как нарочно, в подъезд с трудом ворвалась почтенная пара с десятого этажа.

— Что за безобразие! В собственный дом войти невозможно!

Они сердито смотрели на Кристи, будто это она была во всем виновата.

— Если это будет так продолжаться, мы найдем себе более приличную квартиру! — Эти слова были обращены уже к мистеру Манштейну, который неприятно оскалился, услышав такое.

Заверив жильцов, что ничего подобного больше не повторится, он повернулся к онемевшей Кристи.

— Поскольку вы заплатили до конца месяца, то можете жить в квартире еще ровно десять дней. Но после этого попрошу вас съехать! — Потом повторил свою идиотскую фразу: — Богатые должны жить в богатых местах! А мой дом вовсе не богатый! Он для достойных людей!

Поняв, что из числа достойных людей ее исключили априори, Кристи поднялась к себе, сердито шмыгая носом и перебирая возможные варианты своей дальнейшей жизни, из которых ни один ей не нравился.

Как же ей быть? Можно, конечно, поискать другую квартиру, но где гарантия, что и там ее не возьмут в осаду нахальные папарацци? И снова, как здесь, ей не придется срочно уезжать?

Может, Арман прав и ей лучше жить у него? Но это значит согласиться на все его условия и распрощаться со столь дорогой ее сердцу независимостью.

Настроение было отвратительным, но Кристи, решительно сказав себе, что утро вечера мудренее, приняла душ и легла спать, не забыв, однако, завести будильник.

Однако уснуть ей не удалось. Зазвонил телефон, и она подняла трубку, недоумевая, кто бы это мог звонить в такой час. И сразу услышала наглый вопрос, заданный напористым женским голосом:

— Арман Гамилтон хороший любовник?

Выпустив из рук трубку, будто та ее неожиданно ужалила, Кристи отключила звонок и снова легла в постель, чувствуя, что сон ушел. Если подобное будет продолжаться и дальше, то выдержит она недолго. Как же ей быть? Так не хочется соглашаться на прагматичное предложение Армана. Но, похоже, другого выхода у нее нет. И в этом целиком его вина. Она показалась себе пичужкой, запутавшейся в умело раскинутых силках, и зашмыгала носом от внезапно нахлынувшей жалости к себе.

С трудом справившись с этим неконструктивным чувством, Кристи вытянулась на кровати и представила, что Арман признается ей в любви нежным и искренним тоном, — и ее сердце тут же пронзила острая тоска. Поразившись собственной реакции, задалась нелепым вопросом — неужели она так жаждет его признаний? Что-то внутри нее ответило «да», и Кристи вовсе сникла. Как она могла умудриться полюбить абсолютно не подходящего ей человека? Ведь это совершеннейшая глупость! Где же ее здравый смысл и самоуважение?!

Ее так кидало от надежды к отчаянию, что уснула она только под утро. И чуть не проспала. Проснувшись от отчаянного завывания будильника, почувствовала, что две такие ночи подряд — это явный перебор. Ей очень хотелось упасть обратно и снова заснуть, но она упрямо встала, приняла освежающий душ, приготовила себе крепкого черного кофе и, надев легкие светлые брюки и голубую, в цвет глаз, блузку, отправилась на занятия.

Влетев в аудиторию одновременно с преподавателем, устроилась на своем обычном месте у окна и всю первую пару откровенно клевала носом, боясь уткнуться в кафедру и уснуть. Но, как только прозвенел звонок на перерыв, сон у нее тут же улетучился.

Окружившие ее однокурсники тараторили ничуть не хуже вчерашних папарацци:

— Когда ты познакомилась с Гамилтоном?

— Когда у вас свадьба?

— Как тебе повезло — отхватила лучшего жениха Америки!

Вопросы и комментарии сыпались со всех сторон, и у Кристи голова пошла кругом. А когда она неосторожно призналась, что жутко хочет спать, оттого что не может толком выспаться уже несколько ночей подряд, вообще раздался гомерический хохот. Однокурсники заверили ее, что не болваны и прекрасно понимают причину ее недосыпа. Отрицать их догадки она и не пыталась, прекрасно понимая, что это будет напрасной тратой времени.

После занятий она поехала домой, гадая, будут или нет ее караулить папарацци возле подъезда или им надоела эта напрасная за ней погоня.