сказал Илай, и они пожали друг другу руки. Тим посмотрел на Джен и мило улыбнулся. Ей захотелось провалиться сквозь землю, только захватить еще с собой в дорогу кусок пирога, который они ели.

– Ну давай рассказывай, что у тебя нового? Гретта говорила про какие-то тренировки, соревнования.

– Да, будет велозаезд.

– Я, кстати, тоже участвую.

Эта фраза Тима запустила бурное обсуждение моделей велосипедов, педалей, гонщиков и прочих вещей, о которых Джен ничего не слышала. Она даже была рада, что можно было какое-то время не говорить, и думала, как будет объяснять Тиму, что представила его как коллегу, хотя не понимала, как должна была его назвать.

История Илая оказалась такой же прозаичной, как раньше. На этот раз он влюбился в дочь тренера по велогонкам, поэтому постоянно ходил на тренировки. В итоге все были так поражены его показателями, что отобрали в команду на заезд. Джен показалось, что Илай наконец-то был хоть немного счастлив, особенно после развода родителей, который, честно признаться, обрадовал только саму Джен.

Почти через час обсуждения Джен поднялась из-за стола. На часах было больше 11 вечера.

– Нам уже надо ехать, поздно и хочется спать.

– Так оставайтесь у меня, места хватит всем, – сказала Гретта и обвела комнату рукой, как бы доказывая, что там действительно было достаточно места.

– Спасибо за предложение, но как-нибудь в другой раз. Сейчас нам правда нужно ехать, – сказал Тим, поставил чашку и начал вставать из-за стола.

– Ну, смотрите, я всегда вам рада. Кстати, на следующих выходных после гонки я приглашаю вас всех ко мне. Отпразднуем соревнования!

– А если они не выиграют?

– И что? – сказал Илай.

– Ну что тогда мы будем праздновать?

– Дженни, это только ты везде хочешь выигрывать. Нормальные люди получают удовольствие и просто от участия.

– Это все придумали неудачники. Ни один адекватный человек не идет на соревнования только чтобы поучаствовать. Все хотят выиграть, даже если объективно понимают, что пока не в лучшей форме.

– У тебя просто с детства пунктик на победы.

– А у тебя нет.

– Поэтому я получаю удовольствие от жизни, а ты постоянно карабкаешься куда-то и даже сама не знаешь, куда.

Тим следил за их разговором как за партией пинг-понга.

– Так, перестаньте! Вы так давно не виделись и сразу спорить, – вмешалась Гретта. Тим улыбался.

Джен закатила глаза, откинула с лица прядь волос, выдохнула и стала надевать кроссовки, шнурки на которых предательски развязались.

– Что это за кроссы у тебя? Такие яркие, – отметил Илай и усмехнулся.

– Ну да, яркие, а что?

– Да ничего, так на тебя не похоже. Ты же никогда такое не покупала.

– Ну теперь покупаю.

– Понятно… но тебе идет, – сказал Илай после того, как ему не удалось вывести сестру на эмоции.

– Ты что здесь ночуешь? А как же дочка тренера?

– Да, сегодня останусь здесь, – ответил Илай и проигнорировал вопрос сестры.

Джен и Тим собрались, обнялись на прощание с Греттой и Илаем.

– Милый парень, – прошептала Гретта на ухо Джен. Та слабо улыбнулась.

Когда они сели в машину, Тим сказал: «Еще никогда не видел тебя такой».

– Какой такой?

Тим повел машину, но продолжил говорить.

– Даже не знаю, как объяснить. Но ты немного другая с Илаем, да и с Греттой тоже. Даже смотришь по-другому на них.

– Да? Не замечала. Наверное, оно само собой как-то происходит. Ну а если ты про спор с Илаем, то это нормально. Привычка с детства.

– Спор ради спора?

– Иногда да.

– Да мне просто показалось, что в естественной для тебя среде у тебя нет никаких рамок.

– А в какой среде есть?

– Ну, на работе, да даже со мной.

Тим улыбнулся, посмотрел на Джен, а затем перевел взгляд на дорогу. Возникла тишина.

– С тобой? Тебе не понравилось то, что я представила тебя как коллегу?

– Был несколько удивлен.

– Ммм, официальный тон. Чувствую себя на королевском приеме.

– Почему официальный? Я правда удивился, что ты так сказала.

В лобовое стекло машины светили фары проезжающих по встречной полосе машин. Дорогу освещали стоящие через каждые 10 метров фонари.

– Я просто не знала, что сказ…

Джен дернулась от испуга – их неожиданно обогнал какой-то лихач на ауди. Было трудно предположить, с какой скоростью он ехал, так как и машина Тима двигалась очень быстро. Джен проводила взглядом гонщика, через несколько секунд он скрылся, оставив за собой эхо от мощного двигателя.

– Как бы ты хотел, чтобы я тебя назвала?

– Тем, кем я являюсь.

– И кем ты являешься? – чуть слышно сказала Джен.

– Но это уж ты сама для себя должна решить.

– А мое ощущение не зависит от тебя?

Джен чувствовала, что начинала переживать и собственными руками все усложнять. У нее было ощущение, что на ее голове с каждой секундой все плотнее затягивали широкий ремень, который сдавливал мозг. Она вдруг осознала, что может потерять то чувство, которое только что у нее появилось.

– Зависит, конечно, но если у тебя ощущение, что мы коллеги… То есть только коллеги…

– А я для тебя не только коллега?

– Нет. Так для информации, я не целуюсь со своими коллегами под сломанными карнизами и на кухне, не отвожу велосипеды к их братьям, не показываю бар Робби и не отправляю сообщения с пожеланием спокойной ночи, где бы ни находился.

Джен вспомнила тот вечер, когда Тим пошел к Робби после их разговора и внутренне улыбнулась. Она поняла, что сильно задела самолюбие Тима и чувствовала, что его голос становился тверже и он явно боялся сказать прямо, что был не просто удивлен, что его назвали коллегой, а находился в недоумении и ощущал себя то ли преданным, то ли обманутым.

– Тим, да не коллега ты для меня. Ну, то есть и коллега в том числе. Но мы вместе очень короткое время, наши поцелуи можно по пальцам пересчитать. Если честно, я не понимаю, что происходит. Тут этот велосипед, Гретта со своим взглядом и манерами свахи, Илай с подколами про розовые кроссовки, и я между вами и всем этим круговоротом, в котором есть еще и орущий на меня Джон, падающие карнизы и сыплющаяся как из грузовика работа с недовольной Моникой! И все от меня чего-то хотят, и я сама от себя тоже чего-то хочу, только не понимаю, чего именно. Да, мы встречаемся, пусть и не так давно. Ты – мой парень, я твоя девушка. Теперь у нас такой социальный статус.

Джен говорила так эмоционально. Было ощущение, что она как будто сняла с грудной клетки булыжник