и выпалила все, что было под ним. По ногам как будто бегал ток, но при всем этом она ощущала неимоверное облегчение.

– Извини, мне надо было самому все объяснить. Просто я еще никогда не встречал таких как ты, и чувствую, что я все делаю не так. На работе ты вела себя по-другому, а после похода в бар у меня полностью изменилось впечатление о тебе, – сказал Тим и сделала резкий выдох.

Он оставил правую руку на руле, левой потер лоб и висок, а затем как будто безжизненно положил на колено. Затем вернул обратно на руль.

Джен потерла глаза, потом вспомнила, что на них была тушь и резко убрала руки от лица.

– Тим, я просто очень устала. Я не знаю, почему не сказала Гретте про нас. Если тебя так беспокоил этот вопрос, то мы могли бы обсудить его по дороге, а в итоге получился экзамен, где есть правильный вариант ответа. Я, конечно же, выбрала неверный. Мне не нравится это ощущение, зачем это вообще?

– Я не хотел устраивать тебе экзамен, честно. Просто как 15-летний мальчик ждал, что ты меня назовешь своим парнем, потому что ты мне очень нравишься.

– Я тебя поняла, – сказала Джен и замолчала. Ее начинало клонить в сон, несмотря на эмоциональный разговор.

– Если бы мы снимались в кино, то на этом моменте мы бы смотрели друг на друга, нас бы сняли крупным планом, а потом кадр бы сменился на момент, как машина уезжает за горизонт.

Тим рассмеялся.

– Нет, не за горизонт.

Тим включил правый поворотник и свернул к кафе.

– Я хочу картошку. Давай быстро заедем? – сказал он, подъезжая к окну, где женщина в смешной кепке принимала заказы.

– Вот теперь экзамен для тебя.

– Так, слушаю, – удивленно сказал Тим.

– Кисло-сладкий?

– О господи, нет, терпеть его не могу.

– Ты сейчас серьезно?

– Ну да, он же противный, пахнет старыми носками в сахаре.

Джен улыбнулась.

– Так я прошел тест? Какой был правильный ответ?

– Прошел, – сказала с улыбкой Джен.

– Ты тоже его не любишь, да?

– Вообще нет, а все вокруг меня просто обожают.

– Оказывается, не все, – сказал Тим и положил руку на колено Джен. Она заправила за ухо прядь волос, а затем откинула ее назад. Он продолжал на нее смотреть.

– Тим, окно.

– В смысле?

– Окно открой, тебя спрашивают.

Они сделали заказ, забрали его в соседнем окне и поехали дальше, обсуждая по дороге предстоящую неделю и скорое появление Джона на работе. Затем Тим привез Джен домой, они поцеловались, и она поднялась в квартиру. Оказавшись дома Джен внутренне произнесла: «никаких мыслей и самоанализа». Через 20 минут она рухнула на кровать под свое любимое одеяло и уснула.

********

Следующая неделя прошла относительно спокойно. Джен и Тим после работы часто заходили к Робби или ужинали где-нибудь.

– Он из девушек сюда еще никого не приводил. Только вас, – в один из дней сказал Джен Робби и многозначительно поднял указательный палец, пока Тим разговаривал по телефону. В тот момент между ними возникла неловкая пауза. Но Джен быстро отмела все сомнения, потому что знала, с кем встречается, и до этого была иногда не по своей воле посвящена в подробности личной жизни Тима. Однако Робби понял, что попытка сделать комплимент оказалась не совсем удачной.

– Джен, я не должен был так говорить. Простите, я не то имел в виду.

– Робби, все в порядке. Ничего такого вы не сказали, и я поняла, что вы имели в виду.

Джон так и не появился в редакции. Врачи продержали его еще несколько дней в больнице, а потом отправили домой, где он большую часть дня спал или, чтобы забыться, готовил по немыслимым рецептам из кулинарной книги, подаренной коллегами на какой-то праздник. Илай и Тим продолжали готовиться к заезду, который должен был состояться в субботу, но его перенесли еще на неделю. Джен это не очень радовало, потому что Тим все больше времени проводил в зале и после тренировки сразу шел домой. В один из дней он сказал, что придет к ней и они посмотрят фильм, но он уснул в кровати на ее любимом одеяле, пока она относила тарелки на кухню и ставила чайник. Джен умилила эта картина, хотя она надеялась провести вечер и ночь немного иначе.

В субботу за Джен заехала Гретта и они вместе поехали к старту заезда. Туда приехали и ее родители под предлогом поддержать Илая, хотя Джен была на 200 процентов уверена, что Гретта разболтала всем про Тима. Но родители держались нормально и не вели себя наигранно. Джен весь день провела с телефоном в руке, снимая происходящее на видео и делая сотни фотографий, проносящихся мимо велосипедистов. На заезд пришел Джон, он отказался от участия, но был в состоянии понаблюдать за гонкой.

– Все, Джен, тебе осталось только накачать губы, нарастить волосы и будешь типичной девушкой спортсмена на соревнованиях.

– Джон, ты встречаешься с таким количеством людей, а все еще мыслишь стереотипами.

– Если бы я мыслил стереотипами, то не взял бы на работу девушку, которая пришла ко мне на собеседование в белой рубашке и черных брюках.

– Да я говорила тебе уже, что они были синие.

– Ну да, ну да. И я бы не поверил, что вот эта девушка в таком наряде станет классным журналистом.

– А я стала?

– Пока еще щенок, но задатки есть.

Джен закатила глаза, а потом посмотрела на Джона и улыбнулась.

– Пошли ближе к финишу, они скоро доедут.

Джен был рада, по ее телу разлилось тепло. Все не было идеально, но было какое-то ощущение, что как будто вещи стали становиться на свои места. У нее больше не тряслись коленки, когда она разговаривала с Джоном, она не подбирала слова и по большому счету ей было все равно, что и кому рассказала Гретта. Она следила за проезжающими участниками. Вот показался Тим, а затем Илай.

Дочь тренера бросилась к Илаю и почти повисла у него на шее. Джен и Джон спокойным шагом пошли к Тиму. Джен уже была готова обнять его, но в ее руке завибрировал телефон. Она повернула его экраном вверх. Это было сообщение от Эммы, менеджера Норфа: «Джен, добрый день! Можем встретиться? У нас есть к вам предложение». Джен застыла.

Продолжение следует…

Обложка: Диана Волкова

Корректура: Александра Очеретина