Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бродить в темноте было неприятно по двум причинам: во-первых, казалось, что прошло уже не меньше трех часов его бесцельного блуждания, а проверить это не имелось никакой возможности; во-вторых, все время чудилось, что рядом кто-то идет, дышит в затылок, заставляя раз за разом оборачиваться. Но когда парень резко разворачивался, взгляд натыкался на ствол дерева или куст – никто его не преследовал.
В конце концов Птенец почувствовал, что окончательно вымотался и буквально валится с ног. И тут неожиданно в стороне затеплился огонек. Он так обрадовался, что чуть было не ринулся на свет, но вовремя взял себя в руки, понимая, что, если побежит сломя голову, то запросто может запнуться о корень и сломать себе что-нибудь. Поэтому он стал осторожно подбираться к огню, надеясь увидеть там людей, от которых он теперь точно просто так не уйдет.
Каково же было его удивление, когда он вышел к костру, у которого безмятежно сидели Николай Иванович и Борис. Он решительно направился к огню и с улыбкой сел обратно на свой рюкзак.
– Мы уж думали искать тебя идти, – взглянул на него из-под бровей угрюмый Борис. – Запор у тебя, что ли?
– А разве меня долго не было? – немного театрально «удивился» Петр. Ему отчаянно хотелось рассказать, что он побывал в будущем, где познакомился с проводником по имени Филин, который подарил ему артефакт «Вятки».
– Минут пятнадцать, – прикинул Борис, а Волкогонов лишь мельком взглянул на парня, но ничего не сказал.
Петр был бы рад удивить Волкогонова, показать тому чудесный браслет (ведь наверняка именно он помог ему отыскать товарищей!), но вдруг он осознал, что при Борисе не стоит ничего такого рассказывать. Чего доброго, тот наставит на него пистолет и отберет диковинку.
«Расскажу после, когда останемся наедине с Николаем Ивановичем», – решил Птенец, сделав вид, что ничего не произошло. Хотя по его меркам прошло не меньше пяти-шести часов блужданий по ночному лесу. Зато теперь он уже не так боялся Территорию. Она будто убедила его, что опасаться тут нечего.
– Вам нужно отдохнуть, – проговорил Волкогонов, смотря, как языки огня лижут поленья, – поспите, если сможете.
– Да какой тут сон! – вспылил Сложный. – Мне все кажется, что, стоит на секунду закрыть глаза, как снова мимо побегут люди… И хорошо, если только люди!
– А я вот не прочь подремать.
Своим комментарием Петр изрядно удивил Бориса. У парня такой психотип, при котором кошмары видятся буквально наяву, а любой посторонний звук из глубины леса способен довести до истерики. Это ведь Борис должен был лечь у костра как ни в чем не бывало! Ему-то и впрямь было не привыкать ночевать… в любой обстановке. А в итоге именно желторотый цыпленок подложил рюкзак под голову и почти сразу засопел!
– Нервы у сопляка – как стальные канаты, – сварливо пробормотал Борис и посмотрел на проводника, но тот снова никак не отреагировал.
Сложный решил, что будет выглядеть еще более глупо, если вслух выкажет свое беспокойство, поэтому просто лег на спину, уставившись на звезды, и положил руку на пояс, где покоился верный пистолет. Однако сон не шел. Мысли все время возвращались то к одному, то к другому – к событиям, что беспокоили его последние сутки, к испытаниям, которые только предстоит преодолеть. Нечто точило его изнутри, заставляя окунуться в воспоминания многолетней давности, когда он был еще молодым, никому не известным парнем, вернувшимся из горячей точки…
Волкогонов оторвал взгляд от пламени и перевел его на Птенца, который спал так безмятежно, будто ночевал на «Вятке» далеко не первый раз. А вот Сложный дергал щекой, постанывал в полудреме и беспрестанно вздрагивал, сжимая рукоять пистолета.
Проводник вздохнул, бросил в костер несколько поленьев, помогая пламени разгореться пуще прежнего, и закрыл глаза, безмолвно спрашивая «Вятку»: ну? что дальше?
Глава четвертая
Группа Рябого
Клиентами Рябого стали двое – девушка (или, скорее, молодая женщина) и одышливый упитанный мужчина, страдающий астмой (на каждом привале он доставал из кармана ингалятор и со свистом делал хрипящий вдох).
– Так, дамы и господа, – обратился Рябой к своим клиентам, глядя в спины уходивших на Территорию Волкогонова и его двух подопечных, – нам с вами предстоит серьезное приключение, и я очень надеюсь, что каждый из вас полностью отдает себе отчет, что только от него самого зависит, выйдет он с Территории или нет. Для начала предлагаю познакомиться поближе. Меня вы можете называть Вячеславом Алексеевичем или Славой – кому как удобнее, я в этом смысле непривередлив. А вас как звать-величать?
– Ирина, – мотнула головой женщина и убрала рукой прядь темных волос за ухо. – Просто Ирина, без отчества.
– Как прикажете, – простодушно пожал плечами Рябой. – А вас, простите, как зовут?
– Андрей Петрович Овручанский, – официально представился мужчина и сделал отчетливый кивок, точно прусский офицер девятнадцатого века, разве что каблуками не щелкнул.
– Ну хорошо, Андрей Петрович. – Рябой несколько раз повторил про себя его имя и отчество, чтобы не забыть, а вот фамилия тотчас вылетела из головы. Впрочем, для проводника она не имела ни малейшего значения.
Женщина и мужчина проводили взглядом троицу Волкогонова: та как раз вошла в какой-то убогий сарай и больше из него не вышла. Оба тут же с неподдельным интересом воззрились на своего проводника.
– Вячеслав Алексеевич, нам тоже туда? – недоумевая, ткнул пальцем толстяк.
– Нет, у нас другой маршрут, – успокоил их Рябой, после чего попросил обоих вытряхнуть вещи из рюкзаков «для инспекции». – Так, дамочка, – пробубнил он, откладывая в сторону помаду и тушь для ресниц, – это на Территории вообще ни к чему: лишний вес, да и краситься там не для кого. – Туда же, в сторону, отправились блокнот и ручка, а также несколько женских безделиц, назначения которых Рябой и вовсе не определил, но, видя, как спокойно Ирина отнеслась к этим потерям, смекнул, что эти вещицы для нее не так уж и важны.
– А это что за приблуда? – Он взял в руки два запасных ингалятора Андрея Петровича и покрутил в руках, не зная, оставить или выбросить от греха подальше.
– Понимаете, – заискивающе начал объяснять Овручанский, – у меня астма, я без ингаляторов никуда!
– Здрасьте-приехали! – Рябой шлепнул себя ладонями по ногам. – Ну и как мы с вами будем топать
