но мне запретили говорить правду. Могу лишь сказать, что я зачем-то понадобилась ведьмам, и госпожа Жаннета должна была меня от них спрятать.

Латифа невозмутимо кивнула:

- И пристроив тебя во дворец прислугой, она поступила мудро. Сейчас сюда ни одна ведьма не проберется.

- Ага, как же! Я тоже так думала сначала. Но в том-то и дело, что сегодня в купальне моя ведьмина метка отозвалась. А святейший отец Винтер предупредил, что метка отзовется, только если рядом окажется ведьма. И что она тоже меня почувствует! Вот поэтому мне и нужно встретиться с Жаннетой и попросить её забрать меня отсюда, потому что здесь совсем небезопасно!

Латифа неуверенно переспросила:

- Ты уверена?

- Уверена, - я задрала подол, оголив бедро. И ткнула пальцем в родимое пятно:

- Когда рядом ведьма, оно огнем горит! Вот я и хочу попасть сегодня на бал, разыскать там Жаннету и поговорить с ней.

Латифа покачала головой:

- Не получится. Тебя не пропустят. Да и как ты себе это представляешь? Госпожа в окружении именитых гостей и ты в платье прислуги? Не порть Сафрине вечер, она должна познакомиться с одним из женихов и произвести на него впечатление. Скандал с прислугой ей совсем ни к чему.

- А что же делать? Ведьма донесет своим, что я во дворце и мне хана.

- Не паникуй. Во-первых, на тебе не написано, что ты дочь оступившейся. А в купальне было много народу. Ты же не смогла понять, на кого среагировала твоя метка? Вот и ведьма могла не понять, кого почувствовала. Во-вторых, она может быть не причастна к тем ведьмам, от которых ты скрываешься. Но вообще, само появление во дворце ведьмы – это очень плохой знак.

- Почему?

Латифа отложила гребень в сторону и подалась чуть вперед:

- Как ты думаешь, почему ведьм строго настрого запретили пускать во дворец? Все из-за старого заговора, когда ведьмы хотели свергнуть короля. А если они опять задумали какую-нибудь пакость и проникли во дворец именно когда идет отбор невесты для принца? Ты понимаешь, что если им это удастся, то всем дочерям оступившихся будет хуже во сто крат, чем сейчас. На нас спустят всех собак!

- И что же ты предлагаешь? Рассказать о наших подозрениях госпоже Лаврелии?

- Нам не поверят. Скажут, что лезем не в свое дело. А потом, если вдруг что-то случится, во всем нас и обвинят. Потому что мы – дочери оступившихся. Надо сначала выяснить, на кого среагировала твоя метка.

Ой, ну вот этим я заниматься совсем не хочу! На звание детектива я не претендую, и влезать в сомнительные затеи не собираюсь. Мне уже и так хватило!

- Как ты предлагаешь это сделать? Давай лучше передадим записку Жаннете, а она сама уже решит, кому рассказать о наших подозрениях.

- Передадим. Но сначала попробуем выяснить. И я даже знаю, как это можно сделать. Сегодня ночью после бала все гостьи разойдутся по своим спальням. Тебе только-то и нужно будет пройти по коридору мимо дверей спален. И возле которой твоя метка отзовется, значит, в той комнате и проживает ведьма. А уж потом мы выясним у горничных, имя этой гостьи.

- Всего-то? Ты сама только что говорила, что по дворцу нельзя разгуливать просто так!

- Так ты ночью будешь разгуливать. И если на кого и наткнешься, то можно будет сказать, что заблудилась.

- И ты знаешь, в какой части дворца располагаются комнаты гостей? И как туда попасть?

Латифа покачала головой:

- Я не знаю. Но есть Наиза, которая знает всё и которая охотно делится своими знаниями. Вот у нее сейчас и выспросим как бы межу прочим.

Я даже и не предполагала наличие у Латифы таланта разведчика. А как еще назвать её способности, благодаря которым она как бы, между прочим, в разговоре о том и о сем выведала у Наизы необходимые нам сведения? Нет, нам вовсе не предоставили план дворца с помеченным крестиком коридором, в который выходили двери спален гостей. Но кое-что разузнать все-таки удалось. Латифа расспрашивала наставницу о порядках, установленных во дворце, дабы не попасть в неприятную ситуацию и не навлечь на свою голову угрозу быть выгнанной. Наиза была настолько словоохотлива, что мы узнали даже то, что нас вовсе не интересовало. А заодно Наиза намекнула, что есть лазейка, с помощью которой можно попасть в королевский парк, а уж из него прошмыгнуть поближе к дворцу и поглазеть из укромного местечка на разряженных гостей. Развлечение, конечно, так себе, но зато есть вероятность увидеться с Жаннетой. В общем, как и сказала Латифа, в лице Наизы мы обрели ценный источник информации.

После разговора мы с Латифой осваивали особенности быта прислуги во дворце. Где помыться, где поужинать, где можно привести свою одежду в порядок и так далее. Стоит ли говорить, что назначенное время для моей шпионской вылазки подкралось практически незаметно за всеми этими хлопотами? Но вот только энтузиазма я по- прежнему не испытывала. После тяжелого трудового дня мне хотелось вытянуться на узкой и жесткой кровати и уснуть сном сурка. Да и вообще, все эти шпионские страсти не для меня. Я даже детективы не читала, потому что меня больше интересовали любовные страсти, кипящие между прекрасными девами и благородными рыцарями. Но Латифа начала взывать к моей совести и чувству ответственности. Ведь каждый подданный короля должен сделать всё, чтобы отвести угрозу от коронованной семьи. Объяснять приятельнице, что я вообще-то к подданным их короля не отношусь, посчитала нецелесообразным. К тому же чувство усталости притупило инстинкт самосохранения, и я решила, что проще согласиться, чем выслушивать монотонные наставления Латифы.

Чтобы не вызывать лишних вопросов и подозрений у ненароком встретившихся нам по дороге, решили покинуть свою каморку через окно. Пробравшись через заросли жасмина, мы оказались во внутреннем дворе между пристройкой и самим дворцом.

Вот у разумного хозяина на ночь все ходы и выходы закрыты. Но это дворец! Тут столько дверей, ведущих в самые разные уголки каменного приюта королевской семьи, что считать замучаешься. А с учетом того, что у прислуги в отличие от аристократов забот хватает, то стоит ли удивляться, что и ночью жизнь во дворце пусть и не кипела, но теплилась.

От Наизы мы знали, что дверь, ведущая на королевскую кухню, ночью не запиралась. Потому что прислуга тоже люди, им тоже хочется любви. А семейным людям хоть на ночь сбегать домой, чтобы ранним утром вернуться