— Все современные карты, даже те, что выдаются за исторические, подправлены.

— Зачем?

— Затем, чтобы никто точно не узнал, где расположены Железные башни.

— А зачем кому-то сдалась эта рухлядь?

— В одной из них заперся Аррдеаниакас.

— Ну и пусть себе сидит… — Брюса вдруг озарила удивительная догадка. — Или вы к нему в гости хотите нагрянуть?

Она промолчала, неловко двинув плечом, но продолжая аккуратно переносить очертания мозаичного мира на прозаическую бумагу. Тщательно, с соблюдением всех примет и мелких знаков.

— Зачем?!

Она ответила после паузы:

— Потому что только он способен снять мое проклятие.

Следующий вопрос, готовый сорваться с языка, Брюс поймал на излете. Все-таки не зря его наняли находить опасные места еще до того, как в них вляпаешься. Было что-то такое в позе девушки, в напряжении осанки, в повороте головы, что ясно дало понять: про проклятие лучше не спрашивать.

А жаль. Многие в Стогорах ухо отдали бы за разоблачение тайны баронской дочки.

— Видно, дела ваши впрямь нехороши, коли вы отчаялись и готовы поверить в сказки.

— Аррдеаниакас — реальный персонаж, — сухо возразила Элия, не отрывая карандаша от бумаги.

— Родом из мифической эпохи?

— У всех свои недостатки.

— Да он умер, небось. С тех пор как он удалился в Башню, о нем ничего не слышно.

— Маги живут долго. Особенно такие. Гербор Листяной, по слухам, четвертую сотню лет разменял перед своим исчезновением.

Беспокойство закралось в душу Брюса и принялось топтаться там, шурша коготками. Кто их знает, этих инфантильных баронских отпрысков. А он позволил себе поверить, что обрел серьезную нанимательницу.

— В детстве мы играли в игру под названием «Великое Путешествие К Заколдованной Башне». Все всерьез и с большой буквы… Не сочтите за наглость, ваша светлость, но не могу не спросить: вы не слишком для этой игры… э-э… взрослая?

Элиалия наконец подняла на Брюса закованный льдом взгляд. И голосом, в котором отчетливо слышался снежный скрип, велела:

— Ступай прочь. Я позову, когда закончу.

Подмороженные ее тоном сомнения никуда не исчезли, но спорить с непредсказуемой клиенткой — себе дороже. Пусть их, этих богачей…

Оставив Элию заниматься рисованием, Брюс прошелся по помещению, выглядывая в дыры, которые на самом деле были задуманными архитектором арками, и в арки, в которые маскировались под трещины в стенах.

Тревожное ощущение тянулось в воздухе будоражащим привкусом. Как кровяная струйка в затхлой воде. И без того неприятно, а теперь еще и неспокойно. Они взволновали это болото своим вторжением или что-то еще?

Снаружи Брюсу померещились звуки, но акустика в развалинах была тоже с характером.

— Все, теперь можем возвращаться. — Элия поднялась, отряхиваясь.

Успокоившиеся было нетопыри, всполошенные резким движением, заметались под рассевшимся сводом библиотеки. Очищенная от зверья, стала различима еще одна мозаика под потолком.

— А это не хотите зарисовать?

— Красиво…

Парила вверху жар-птаха. Брюс и Элия спина к спине, забыв о субординации, закружили по полу, задрав головы. Мозаика впечатляла масштабами и мастерством исполнения. Окаймлявшая сушу накипь льдов тускло серебрилась. Мерцало синевой око Внутреннего моря, вились набухшими венами реки с почками озер, светилась оттенками янтаря земля материка и островов. Традиционные символы Стихий художник выполнил в лицах, так что казалось, Огонь, Вода, Земля и Воздух пристально вглядываются (примериваясь откусить?) в распластанную между ними комковатую лепешку земель, полную азартного копошения невнятных точек. Точки, надо думать, изображали население. Хотя, если не всматриваться, то мозаичный потолок издали казался засиженным мухами.

— Это начало эпохи. Я видела такое в книгах по искусству.

Когда она искусство успевает изучать? В перерывах между тренировками на мечах?

— Это Огневая пасть, или Очаг, Плод, Зерцало и Ветровей. По легенде они защищают мир людей от вековечного льда.

— А эти земные маги… — Брюс показал рукой. — …разрушают что-то?

— По-моему, создают сушу…

— Берегитесь, ваша светлость, то, что вы сейчас сказали, — ересь. Сушу создают боги, а крепит и хранит ее своей властью лишь Земледержец.

— Да ладно. Все знают, что земные совершали чудовищные пакости, но владели силой не хуже всех остальных стихийников. Незачем принижать врага. Это умаляет наши победы.

Странно, что мозаику не скололи… Хотя, может, старались, да не получилось?

Шея затекла, запрокинутая вверх голова закружилась, мозаичная земля вдруг послушно поплыла перед глазами, совершая собственный оборот мимо надувшего щеки Ветра, мимо смеющегося Огня, мимо Воды и Земли.

Замечтавшийся Брюс едва не опрокинулся, когда упиравшаяся лопатками в его спину Элиалия внезапно сорвалась с места.

— Ой, какое чудо…

Ну вот, наконец-то в голосе спутницы — чисто женский восторг возле торгового прилавка с очаровательными тряпками. Брюс обернулся и горестно вздохнул. Восторг барышни вызвали не какие-нибудь умилительные пейзажи на фресках, а покосившиеся доспехи в нише.

— Это же работа самого мастера Нюо! — Восхищению Элии не было предела. Она кое-как запихала драгоценный листок со схемой в рюкзак, чтобы освободить руки. И теперь зачарованно вела ладонью по пыльному нагруднику лат. — Я же про такое только читала… Как они могли сохраниться? Наверное, закляты от разрушения…

— Железо не поддается заклятиям, — напомнил Брюс. — Зато воздух вокруг него — запросто, так что держите руки при себе… — Он попытался без особого почтения оттянуть ее от доспехов.

Но руки девушки до запястий успели покрыться сероватым налетом.

— Что это? — Элия попыталась оттереть ладони друг о друга. Тревоги в ее интонациях было не больше, чем влаги в воздухе возле доспехов. Ни грамма, в общем.

— Еще пара секунд, и у вас вместо рук были бы иссохшие культяпки. Я же сказал ни к чему не прикасаться!

Она рассеянно кивнула, словно речь шла о чем-то малозначительном и ее не касающемся.

— Тебе не кажется, что в замке есть кто-то кроме нас?

Кажется. А если даже она это почувствовала, то, значит, явно не мерещится. Однако здесь становится оживленно.

Перед проемом, через который они проникли в библиотеку, Брюс резко затормозил, некоторое время вглядывался в плотное кипение теней сразу за каменным окоемом, а потом решил:

— Вернемся другим путем. Здесь теней больше, чем должно быть.

— А правда, что в замке остались тени струсивших в бою? Говорят, призраки тех, кто владел замком, набирают себе из них новые армии.