— Нехорошо быть человеку одному, — повторилТворец, — но отныне человек не один.

Ангелы во все глаза рассматривали созданное существо. Этопочти Адам, разве что поменьше, полегче, но в первую очередь бросается в глазаогромная кипа иссиня-черных волос, блестящим водопадом спадающая на ровнуюспину, крупная торчащая грудь и полное отсутствие мужских признаков.

— Самка человека, — произнес Творец. —Нехорошо быть человеку одному, так что будешь ему спутником и другом. Он сейчасдалеко в саду, но ты его найдешь легко. Имя его — Адам.

Женщина с удивлением и любопытством оглядела, ничуть нестрашась, самого Всевышнего, ангелов, повела взглядом по необыкновенному саду,что окружает их со всех сторон.

Ангелы, в свою очередь, жадно рассматривали ее дивнуюкрасоту: женщину Творец создал с длинными волосами, что падают до поясницы,смуглой нежной кожей, двумя дивно вылепленными нежными грудями, крупными ичувственными, хотя вообще-то есть место еще для такой же пары… в то же время вталии тоньше почти вдвое, если равнять с Адамом, зато бедра шире… Ноги длинные,прекрасной формы, и когда она шелохнулась и повернула голову, стараясь увидеть,какая она там сзади, ангелы охнули, а Люцифер сказал одобрительно:

— Господь, Твое вдохновение Тебя еще не покинуло!

— Надеюсь, — пробормотал Творец, но брови Егооставались сдвинуты, а лицо не было столь радостным в сравнении с тем, когдатворил Адама. — Но Я вижу впереди сложности…

Адам очнулся от сна, чутко уловив, что по саду кто-то идет вего сторону. Пальцы зашевелились, рассчитывая потрогать нежную шерстькентаврши, но ухватили холодную траву.

Он раскрыл глаза, из зарослей вышел удивительно красивыйзверь, весь покрытый блестящей, неимоверно прекрасной чешуей, а самоеглавное — он шел, как и Адам, на двух ногах!

Адам охнул, зверь вздрогнул, на лице отразилосьнеудовольствие, явно не ожидал кого-то застать на своем пути. Адам поспешновскочил, протер глаза.

— Извини, — сказал он, — заспался что-то… Тытакой красивый и замечательный! Я не видел тебя раньше, но уже слышал… у тебянет названия? Твое имя должно быть таким же красивым, как и ты сам. Да будешьназываться… Змей!

Зверь сдвинул плечами, совсем как делал это сам Адам.

— Неплохое имя, — ответил он. — А ты тот, оком столько разговоров?

Адам ощутил, как у него подкосились ноги.

— Ты… ты в самом деле можешь разговаривать?

— Да, — ответил Змей хмуро, — ну и что?

Адам прошептал:

— Как это что?.. Мне и поговорить не с кем! Творец иангелы — они слишком высоко. Звери, птицы и рыбы не отвечают… Только однадевушка-кентавр со мной говорила, но куда-то исчезла, даже не попрощавшись…

Змей сказал недружелюбно:

— А кто сказал, что я с тобой хочу разговаривать?

Адам спросил растерянно:

— Ты… не хочешь?

— Нет.

— Почему?

— Просто не хочу, — ответил змей раздраженно. —Мне кажется, ты не совсем умный. А если точнее, просто дурак.

Он повернулся и пошел за деревья, Адам растерянно и обиженносмотрел ему вслед, даже когда тот давно исчез из виду.

В небе вспыхнула огненная звезда, пронеслась через небосклони упала прямо перед Адамом. Так ему показалось на миг, но женщина не упала, атолько подогнула на мгновение колени, тут же выпрямилась, оказавшись одногороста с Адамом, гордо взглянула ему в лицо.

Он так и остался с протянутой рукой, когда хотел помочь ейвстать. Женщина с интересом взглянула на его ладонь.

— И что ты просишь от меня?

Голос ее был красивым, музыкальным, но насмешливым. Адам взамешательстве убрал руку.

— Прости, я только хотел тебя поддержать…

— Поддержать? Почему?

Он ответил неуклюже:

— Мне показалось, что упадешь.

Она звонко расхохоталась, а он оцепенел, не в состоянииоторвать взгляд от ее прекрасной фигуры, крупной высокой груди, чувственныхгуб, тонкой талии и длинных стройных ног, вылепленных с тем изяществом истаранием, с каким над женскими скульптурами могут работать только мужчины.

Адам прошептал потрясенно:

— До чего же ты прекрасна… Неужели это мне?

— Тебе, — донесся далекий Голос, и Адам понял, чтослышит только он. — Теперь наслаждайся жизнью. Но не забывай, чтоделу — день, потехе — час.

— Спасибо, — ответил Адам шепотом. — Пойдем,покажу тебе сад… Это мой сад! И мой мир. И ты будешь в этом мире… Да будет имятвое… Лилит!

Она вскинула красивые тонкие брови.

— Лилит? Почему?

— Красивое, — пояснил Адам счастливо. — Я немог придумать ничего красивее…

Она помолчала, губы ее шевелились, повторяя почти неслышноэто имя, наконец кивнула.

— Ладно, пусть будет. Чего от тебя ждать, существо изглины? Мог еще хуже что-нибудь придумать…

— Это самое лучше, что есть на свете! — запротестовалАдам, потом насторожился: — Постой-постой, почему это я из глины? Пощупайменя, я вовсе не глина!

Она поморщилась.

— Очень мне надо щупать глину. Ты создан из глины, яэто знаю.

Он вскинул голову, над верхушками деревьев порхают ангелы,похожие на крупных жуков-светлячков, которым велено освещать сад и услаждатьслух в нем живущих пением, а еще небо прочерчивают багровые молнии пролетающихстарших ангелов, архангелов и уже выделившихся из них серафимов и херувимов.

— Быстро же тебе доложили, — сказал онгорько. — Понятно, хорошая новость ковыляет, а плохая летит… Впрочем,полагаю, важно не то, из чего сделано, а что получилось. Из меня получился царьприроды и венец творения! А из твоих ангелов — жуки на побегушках.

Она промолчала, обдумывая, он медленно шел рядом ичувствовал, как от ее тела идут такие чувственные волны запахов, что разумначинает мутиться, отступать стыдливо в темную норку, а он сам, Адам, невыдержал, схватил Лилит в объятия.

Она уперлась ладонями в его грудь, чувствуя под пальцамимощные пластины разогретых мускулов.

— Ты чего?

— Все животные по паре, — сказал Адамгорячо. — Наконец-то и мы!

Она сказала надменно:

— Мы не животные.

— Все равно, — ответил он с настойчивостью. —Мы есть! Мы наконец-то вместе… Как хорошо.

Слегка упираясь, она позволила себя уложить на траву, Адамповалил ее на спину, но Лилит вывернулась, глаза дико засверкали.