Она сказала разочарованно:

— Поняла… Я думала, что хоть у Тебя все сразу! Безошибок.

Он посмотрел остро, громыхнул:

— А это и есть без ошибок! Кому нужны промахи? О нихзабывают быстро, их слишком много. На самом деле все наше бытие из ошибок. Такчто в счет идут только достижения. Успехи. Открытия.

Она заговорила быстро, не давая ему отослать ее от себя:

— Господь… со мной все понятно… А как возник Ты?

Господь нахмурился… вопрос чем-то неприятен… пробормотал:

— Лилит, такие вещи объяснить невозможно. Тебеневозможно. Нет ни слов таких, ни понятий. Ничего нет. Тем более что это необъяснить ни словами, ни понятиями, ни…

Он произнес несколько непонятных звуков, раздраженноотмахнулся.

— Думай что-нить проще. Например, когда в запасебесконечность… вечность или хотя бы миллиарды лет… то даже при простом перебореможет возникать всякое…

Лилит сказала осторожно:

— Прости… Тебе неприятно… что Ты… такой могучий… мог ине быть… но даже при простом сочетании это большая удача… верно?

Господь отмахнулся:

— Предположи, что мир — это огромное Яйцо… или,лучше, гриб, что, созрев, взрывается и выбрасывает тучу пыли, что не пыль, аего семена! А потом разлетевшиеся семена возвращаются обратно, потому что нетуда летели, не там опустились… И так много-много раз гриб выбрасывает этупыльцу, всякий раз добиваясь более удачного рассеяния семян… В этом случаеможет возникнуть все, что угодно! Я, конечно, возник не так, но тебе и этотвариант понять сложно, не так ли? Потому не забивай себе голову такимивопросами, для этого есть Адам, а ты пойди поищи его, постарайтесь подружиться.

— Да-да, бегу, — ответила Лилит, — но мнестрашно подумать, что Ты мог бы оказаться и другим.

— Как это?

— Ну… например, как большой и противный паук! Это ужасно.Ты же творил нас по Своему образу и подобию? Я тогда тоже была бы в обликебольшой и гадкой паучихи… Бр-р-р-р!

Он сказал с неудовольствием:

— Что за глупости! Тогда красивым считалось бы походитьна паука. А двуногость полагалась бы уродством, мерзостью… Но ты не забивайголову! Для Меня все создания хороши и прекрасны. Все созданное Мной —любимо. А была бы ты паучихой, считала бы паучиность верхом красоты иизящества. Ладно, беги!

Он исчез раньше, чем она успела открыть рот для новоговопроса.

Адам шел все быстрее, сам не заметил, как перешел на бег,деревья и роскошные цветы замелькали по обе стороны. Некоторые не успевалиотскочить с дороги, он исцарапал руки и ноги, наконец закричал в ярости:

— Господи! Ты мне дал власть над животными, птицами ирыбами, но не дал власти над Лилит!

Голос ответил так, словно с ним говорил весь мир:

— Верно…

— Почему? — прокричал Адам. — Почему?

Голос ответил просто:

— У тебя никогда не будет власти над себе подобными. Аесли будет, та власть неправедная. За исключением той, когда тебя сами призовути попросят вести их… какое-то время.

Адам остановился, жадно хватая широко раскрытым ртом воздух.На горизонте наконец появилась яркая звезда, во мгновение ока приблизилась,превратилась в человека из чистого света. Адам ощутил ласковое прикосновениеогромной теплой ладони к своей голове. Странное и успокаивающее чувство, онпробормотал уже тише:

— А как… мне теперь?

— Говори с ней, — посоветовал Творец. —Заинтересуй ее. Подчинять можно не только силой.

…Адам разговаривал с Лилит при каждом удобном случае, всеслучаи считал удобными. Она слушала, потому что обещала Творцу, однако, едваАдам протягивал к ней руки, фыркала и уносилась прочь.

Всевышний наблюдал с улыбкой, однако Адам страдал, однаждыпожаловался горько:

— Лучше бы Ты не творил ее!.. Все в саду меня радует, аона ко мне относится хуже, чем все драконы, вместе взятые!

Всевышний спросил с сочувствием:

— Тебе так и не удалось ей понравиться? Смотри, всезвери друг перед другом пляшут, когда хотят хотя бы завоевать доверие… Дажепауки, да что уж мелкие твари, и то приходят с подарками…

— Я все делал! — заверил Адам. — Я смотрел,что делают звери! И сам что-то придумывал. Больше ничего не смогу. Придется мнекозу брать в пару… Или разыскать кентавршу.

Всевышний сказал строго:

— А вот этого нельзя!

— А что можно?

— Уговаривать Лилит, — ответил Всевышний.

— А если не получается?

— Тогда скажи ей… скажи, что Я создам для тебя другуюженщину.

Адам подпрыгнул, спросил счастливо:

— В самом деле создашь?

— Только если Лилит тебя отвергнет окончательно.

— А как узнать…

Творец прервал строго:

— Я узнаю. А теперь иди и поговори с нею еще раз. Ужесерьезнее.

Лилит вскинула высокие узкие брови, этот жалкий человечекникогда не выглядел таким напыщенно-серьезным. Он подошел и сел перед ней накамень.

— Лилит, — сказал он совсем не тем голосом, какимумолял ее лечь с ним, — я пришел переговорить с тобой еще раз…

— Нет, — отрезала она.

Он кивнул, почему-то странно не обескураженный, даже вродебы довольный.

— Хорошо, — сказал он. — Значит, ты ясно итвердо отказываешь мне? Окончательно?

Она покачала головой.

— Ты все расслышал правильно. А что ты такой…довольный?

— Я говорил с Творцом, — сообщил он. — Онясно дал понять, что все должны плодиться и размножаться. Только мы невыполняем его волю.

— Ты мне неприятен.

Он снова кивнул, в лице почти ничего не изменилось, развечто крепче стиснул челюсти.

— Вот и хорошо, — сказал он после паузы. —Так и скажем Ему. Ты — против. А Он пообещал сделать мне другую женщину,чтобы люди все-таки могли выполнять его завет.

Она насторожилась, Адам говорит не просто радостно, а дажеликующе. Похоже, в самом деле ему пообещали другую женщину…

— А что будет со мной? — спросила она.

Он в удивлении развел руками.

— Думаю, ничего… Все будет, как и сейчас. Никто тебя ник чему не принуждает. Во всяком случае, я.

— А ты при чем тут? — спросила она язвительно.

— Я хозяин этого сада, — ответил он с превеликойскромностью, от которой топорщится гребень и распускаются перья. — Живи,как жила.