Пока судья говорил, подсудимый, ссутулившись и безвольно свесив руки, переминался с ноги на ногу. Более яркий свет позволил заметить его крайнюю худобу, ввалившиеся щеки, торчащие скулы, землистый цвет лица, красные прыщи и неровную редкую бороденку. Тюрьма губительно подействовала на своего подопечного. Куда девался элегантный молодой человек с приятной внешностью, чьи симпатичные портреты время от времени публиковали газеты.

Судя по всему, подсудимый не услышал вопроса. Вопрос повторили дважды. Он поднял глаза, подумал и, совершив очевидное усилие, прошептал:

– Бодрю, Дезире.

Судья рассмеялся.

– Я не стану считаться с системой защиты, которую вы для себя избрали, Арсен Люпен. Если вы решили разыгрывать безответственного слабоумного, дело ваше. Я буду двигаться к цели, невзирая на ваши фантазии.

И судья в подробностях описал случаи ограблений, обмана и мошенничества, в которых обвиняли Люпена. Иногда он обращался к обвиняемому с вопросами, но тот сопел и не отвечал.

Потянулась череда свидетелей. Как всегда, обилие незначительных мелочей, как всегда, одни серьезные факты противоречат другим. Все заблудились в тумане противоречий. Но вот вызвали главного комиссара Ганимара, и зал опять оживился.

Однако и старая ищейка поначалу разочаровала публику. Не то чтобы Ганимар мялся или путался – странная неуверенность отличала скорее других свидетелей, – но в нем чувствовалось беспокойство, ему явно было не по себе. То и дело он как-то подозрительно приглядывался к подсудимому, что не мешало ему, положив руки на барьер, излагать случаи, в которых тот принимал участие, рассказать о погоне по всей Европе и об аресте Люпена в Америке. Его слушали с жадностью, как слушают приключенческую повесть. Упомянув о двух разговорах с Арсеном Люпеном, комиссар Ганимар вдруг остановился и задумался. По его лицу было видно, что думает он о чем-то, не имеющем отношения к его рассказу.

– Вы плохо себя почувствовали? Может быть, мы вызовем вас в другой день? – забеспокоился судья.

– Нет-нет, вот только…

Ганимар замолчал, долго и пристально вглядывался в подсудимого, потом сказал:

– Я прошу вашего разрешения посмотреть на подсудимого вблизи, мне бы хотелось разрешить для себя одну загадку.

Ганимар подошел к подсудимому вплотную, долго всматривался в его лицо, а потом вернулся к судейскому столу и торжественно произнес:

– Господин судья, я утверждаю, что человек на скамье подсудимых не является Арсеном Люпеном.

В зале воцарилась мертвая тишина. Судья онемел, как все остальные, а когда, наконец, обрел дар речи, просипел:

– Что вы такое говорите?! Вы с ума сошли!

Но комиссар Ганимар уверенно повторил:

– На первый взгляд, имеется сходство, не спорю. Но если внимательно приглядеться – нос, рот, цвет волос… Нет, это не Арсен Люпен! Я уж не говорю про глаза! Чтобы у Арсена Люпена были глаза алкоголика?

– Погодите, погодите! Что вы утверждаете, свидетель?

– А что я могу утверждать? Возможно, он посадил на скамью подсудимых бедолагу, которого должны осудить. А возможно, своего подельника.

Смех, восклицания, крики понеслись со всех сторон. Публика не могла прийти в себя от преподнесенного ей сюрприза. Судья распорядился вызвать следственного судью, начальника тюрьмы Санте, надзирателей, охранников и объявил перерыв.

После перерыва следственный судья Бувье и начальник тюрьмы, посмотрев на подсудимого, заявили, что с Арсеном Люпеном он имеет весьма отдаленное сходство.

– Тогда кто этот человек?! – закричал судья. – Откуда он взялся? Каким образом сюда попал?

Расспросили двух охранников из Санте. Странное дело, оба показали, что именно этого заключенного они по очереди охраняли.

Судья вздохнул с облегчением. Тут один из охранников брякнул:

– Думается, это Люпен и есть.

– Что значит думается?

– Думается, потому что я не разглядел его хорошенько. Передали мне его вечером, а потом он два месяца пролежал лицом к стене.

– А до этих двух месяцев?

– А до этих двух месяцев в камере номер двадцать четыре его не было, – заявил охранник.

Начальник тюрьмы уточнил:

– После попытки побега мы перевели заключенного в другую камеру.

– А вы, господин начальник тюрьмы, видели заключенного на протяжении этих двух месяцев?

– Не было необходимости, он вел себя тихо.

– А этот человек, он был вашим заключенным?

– Нет.

– Тогда кто же он?

– Не могу вам сказать.

– Значит, мы имеем дело с подменой, которая произошла два месяца тому назад. Как вы это объясните?

– Такого быть не могло.

– И что же нам теперь делать?

Пребывая в некоторой растерянности, судья повернулся к обвиняемому и ободряющим тоном сказал:

– Итак, подсудимый, не могли бы вы нам объяснить, каким образом и когда вы попали в тюрьму?

Благожелательный тон, очевидно, подействовал на беднягу, он стал доверчивее и захотел говорить. Во всяком случае, сделал такую попытку. В конце концов благодаря мягкому тону и наводящим вопросам удалось вытянуть из него несколько фраз, из которых стало ясно: два месяца тому назад его задержали и привезли в участок, там он провел ночь и день. В кармане у него обнаружилось всего семьдесят пять сантимов, и его отпустили. Когда он шел по двору, два полицейских взяли его под руки и отвели