Вот теперь в черных глазах Тревора Таррела читался неподдельный интерес. Даже… изумление.

— Я стала первым его творением, — с горькой усмешкой произнесла Шелана.

— Его первой — и любимой — игрушкой. И Дейв… он сумел обмануть законы Бездны. Ведь, ожив там, с первым же Слиянием я очнулась в Альграссе… живой. И пусть мое сердце не бьется, и я не дышу, но я… существую. Ты спрашивал, что я могу дать Венетри? Я отвечаю — себя. Тайну своего существования, которую вы сможете раскрыть. Я разрешу вам исследовать себя, добровольно стану подопытной — все ради того, чтобы помочь вам понять, как призвать магию в Альграссу.

Шелана даже почувствовала себя освобожденной, раскрыв Тревору Таррелу свою тайну, которую все это время она тщательно скрывала от чужих ушей и глаз. Никто не должен был знать, что Шелана Вескерли однажды… умирала, и что лишь благодаря мужу ей удалось обмануть смерть — настолько, насколько это было возможным.

— Оставь свои секреты при себе, — пренебрежительно бросил Тарреп, — мне они не нужны. Ты думаешь, ты первая, кому удалось обмануть законы Бездны? Да, таких немного, но они есть. Это лишь огрехи Слияния, никак не помогающие нам призвать магию в Альграссу. И уж тем более… — Он усмехнулся, скользнув по Шелане взглядом, от которого почему-то стало холодно. — Скажи, зачем мне нужна мертвая? Безымянные Боги, а ведь я тебя целовал…

Оторопевшая, изумленная, Шелана отчетливо видела в его глазах отвращение — там, где несколько минут назад, во время поцелуя, видела вожделение. Это было так ново и так… унизительно.

Тревор Таррел широкими шагами пересек пространство комнаты и вышел, даже не потрудившись прикрыть за собой дверь, оставляя Шелану в одиночестве — оторопевшую, обескураженную.

Никто не мог устоять против чар Шеланы Вескерли. Никто, кроме Тревора Таррела. Никто, кроме него, не смел ей отказывать.

А значит, отныне он — враг.

День в Бездне, показавшийся Алексии самым долгим из всех, не принес новых неприятностей. Сестры просто брели по пустоши. Алексия шла, ежеминутно оживляя в памяти нарисованную отцом карту и сжимая руку Эбби — так крепко, что в какой-то момент та запросила пощады. Каждый шорох поблизости заставлял Алексию нервно оборачиваться. Сегодня она устала больше обычного — страх за сестру, не утихающий ни на мгновение, словно подтачивал, выматывал ее изнутри.

Оттого она была так рада опустившемуся на Бездну вечеру. И вздохнула с облегчением, когда Слияние вернуло ее в родной мир. Сковавшее Алексию напряжение чуть отпустило — она знала, что в этот миг Мири спешит к очнувшейся в своей кровати Эбби.

Снова шепотки и чьи-то имена — тех, кого они сегодня потеряли. Измученная, Алексия поспешила покинуть бальную залу. Люди расходились по домам, лакеи услужливо отворяли дверцы карет.

Переступив порог родного дома, она тут же увидела Абигайл.

— Как ты, родная?

— Все хорошо, — через силу улыбнулась сестренка. Устала, бедняжка.

— Тебе нужно поспать.

Мири увела Абигайл наверх, затем приготовила Алексии ванну. Лежа в душистой пене среди родных и знакомых стен, мыслями она постоянно возвращалась в Бездну. Ночь сменится днем, и им снова предстоит бороться за выживание. Это похоже на бесконечный бег — но куда? От кого? От Бездны не убежать — она везде нас настигнет…

В дверь ванной постучалась Мири — Кристофер ждал Алексию внизу. Наскоро промокнув тело полотенцем, она облачилась в скромное домашнее платье — без громоздких юбок и кружев. Спустилась, с каждым шагом понемногу стирая с лица усталость. Кристофер не должен знать, скольких трудов ей стоит просыпаться в Апьграссе. Зачем? Он все равно не в силах изменить законы Бездны, и находить невесту там каждый раз. Но так ему будет хотя бы спокойнее.

Кристофер снова убеждал Алексию в том, что ей нужно быть осторожнее. К счастью, он не уговаривал ее прятаться и прекратить разгадывать отцовские загадки, и она была благодарна ему за это. Думал ли Кристофер — как и все остальные в Тарлеоне, — что ее отца поглотила Бездна, она не знала, но он поддерживал ее решение расшифровать дневник. А большего ей и не надо.

Выспавшись, Алексия впервые за долгое время не пошла на бал — хотелось остаться дома вместе с Эбби. Прочитала ей одну легенд разбитого мира, записанных отцом — вместо сказки. Не дослушав, Абигайл задремала. Взглянув на ее милое детское личико, раскрасневшееся во сне, Алексия улыбнулась. Подоткнула одеяло, но уходить не стала. Так и провела остаток угасающей ночи — на кресле рядом с кроватью сестры.

Метаморфоза вновь их пощадила — в Бездне она очнулась в двух шагах от Абигайл. Это означало лишь одно — через пару-другую дней их снова раскидает. Цикличность Метаморфозы — так называл это отец.

Алексия едва не вскрикнула от удивления, когда из ближайшей рощи вышел… Джувенел. Лицо его было на редкость мрачным, глаза метали молнии. Он подскочил к ней, схватил за руку, вперив в ее лицо прожигающий взгляд.

— Кто ты такая? Ты — шпионка Венетри?

— Кого? — поразилась Алексия. Вскипела: — Да отпусти ты меня!

По-прежнему вцепившись мертвой хваткой в ее запястье, Джувенел хмуро взглянул на Абигайл.

— Это что, приманка?

— Приманка? — непонимающе нахмурилась Эбби. Протестующе замотала головой: — Я не приманка, я девочка!

— Не стыдно? — прошипела Алексия, с силой выдергивая руку. — Говорить такое о ребенке? Да кому ты нужен вообще? Уж точно не мне, с такими-то манерами!

Джувенел отступил на шаг. Взгляд его растерял былую решимость.

— Хочешь сказать, ты не знаешь, кто такие Венетри?

— Такие? — удивленно переспросила Алексия. — Я думала, это один человек. Джувенел шумно выдохнул, мазнул рукой по лицу.

— Ничего не понимаю, — признался он. Виновато взглянул на Абигайл. — Извини, что назвал тебя приманкой.

Подумав, сестренка важно кивнула — дескать, прощаю.

— Серьезно? — возмутилась Алексия, потирая запястье. — А передо мной извиниться не хочешь?

Джувенел неохотно выдавил:

— Извини. — Внезапно рассмеялся, заслужив ее изумленный взгляд. — Ты, впрочем, тоже хороша — я тебе жизнь спас… дваяеды… а ты при первой же встрече приставила мне кинжал к горлу.

— Да, нужно признать, наше знакомство началось не слишком хорошо. — Алексия против воли улыбнулась. Но улыбка тут же поблекла, стоило только вспомнить загадочные слова Джувенела: — А Венетри, о которых ты говорил — кто или что это?

Она видела по лицу Джувенела — он не желает отвечать. Вместо этого он пробормотал:

— Сейчас куда важнее понять, почему Бездна уже третий рассвет подряд сталкивает нас вместе. Поверь, я не против провести время в такой чудной компании, — Джувенел одарил Абигайл улыбкой, — но у меня есть планы, которые это стихийное перемещение к вам двоим безбожно рушит.