Я к сестре приемного покоя:

– Может, покапаете?

– Капать не буду, работы и без него много, – отрезала она.

Взял с собой сестру реанимационного отделения, думал все же поставить кубитальный катетер и полечить, несмотря на гневные взгляды в приемнике. Но, к моей радости, давление само восстановилось. Отправили в терапию.

Поднялся в операционную. Доктора остановили кровотечение, резецировали кусок легкого, удостоверились, что сердце цело.

Перешли на живот, сделали разрез от грудины и чуть ниже пупка. Полный желудок говорил, что пациент перед смертью плотно поел. Я поставил толстый желудочный зонд. Потекла картошка, колбаска, омары, креветки и хер знает что еще. Алкоголем не пахло. Трезв? Серьезно его допекла жизнь. Скорее всего, снова попробует…

Удивительно, но все остальные органы остались целыми. Крупные сосуды без повреждений. Но все же кровопотеря была больше литра. Прокапал много плазмы и две дозы крови и много-много физраствора. Моча с веселым журчанием бежала по мочевому катетеру, сообщая нам, что органная перфузия не страдает, что почки и даже слева – целы.

Снова вернулись в страшную нору слева. Удалили отломки ребер. Кое-как сопоставили ткани, сшили диафрагму, мышцы, кожу, предварительно поставив дренаж в плевральную и брюшную полость.

Стабильным мы перевели его в реанимационное отделение, где продолжилась уже неспешно борьба за его жизнь. Повязки в области пулевого отверстия обильно промокли кровью, хирургу пришлось снова прошить размозженные ткани.

К утру мужчина стал совсем активным, несмотря на постоянное введение седативных и наркотических препаратов. Если мы не получим осложнение в виде воспаления травмированного легкого, то думаю, шансы у него на жизнь весьма велики.

Захочет ли он дальше жить? Мне это неведомо. Вот такое интересное дежурство.

Прошлое дежурство стало продолжением того дежурства, когда мы лечили пациента с огнестрельным ранением.

Его отлучили от искусственной вентиляции, все бы ничего, но в его голове что-то сдвинулось, его мозг стал генерировать ненормальные сигналы для выжившего после тяжелого ранения. Он стал агрессивным, старался выдрать дренажи, чуть не оторвал свой половой орган, пытаясь вытянуть мочевой катетер, на конце которого раздут большой шарик для герметизации емкости с мочой.

В конечном итоге его нервную систему стали тормозить анестетиками. Я увидел его спящим, закралось сомнение, что его поведение – есть действие недостатка кислорода. Но после анализа газового состава артериальной крови я убедился, что внутренняя среда организма практически ничем не отличается от здорового человека, поэтому я не стал мешать выздоровлению.

Единственное, чем я мог ему еще помочь, – это сделать более надежный венозный доступ. Возможно, то был мой прокол, и я сразу не поставил центральные вены, но успокаивает то, что перед той операцией все было очень быстро, поставили хорошие катетеры в вены рук, и они позволяли струйно вводить препараты, без ущерба для интенсивной терапии.

А в это дежурство я заметил, что руки отекли и вены воспалились. Да и лечиться ему предстояло очень долго, растворы вводятся достаточно агрессивные по отношению к внутренним стенкам сосудов.

Разошелся и поставил два катетера в разные вены, исходил из мысли, что обычные растворы можно капать в один центральный катетер, а агрессивные и с риском кристаллизоваться и затромбировать катетер вводить в другой. Ну и плюс добавил чуток инфузионной терапии, мочи маловато и концентрированная она.

В итоге переночевали мы спокойно, без каких-либо сюрпризов.

Кроме того, в нашем отделении еще проходила лечение женщина с панкреонекрозом (написал так, как будто санаторий и женщина пришла на грязелечение). Но о ней я, возможно, напишу чуть позже.

К нам некоторое время назад поступила пациентка…

Ее поколотил муж. Сильно поколотил, живого места практически не оставил. Привезли ее без сознания, сразу перевели на управляемую вентиляцию легких, давление поддерживали введением препаратов, похожих на адреналин, прокапали несколько доз крови.

Вид ее был еще тот, кожа похожа на шкуру леопарда, где среди бледности кожного покрова проступали большие различной яркости и площади гематомы. Около головного мозга также было небольшое кровоизлияние, не требующее оперативного вмешательства, за ним лишь приглядывал сквозь призму КТ объектива наш нейрохирург.

Медики реанимационного отделения выхаживали несчастную. Вначале восстановился гемоглобин, потом сердце стало эффективно прокачивать кровь, следом появилось дыхание, и уже в последнюю очередь включилась кнопка сознания, она очнулась.

И когда уже сознание стало совсем ясным, у нее удалили трубку из дыхательного горла. Та с удовольствием сделала глубокий самостоятельный вдох из нашей атмосферы, прошептала:

– Пожалуйста, помойте мне глаза, а то я ничего не вижу…

Околоорбитальные гематомы не спешили рассасываться и еще некоторое время мешали лицезреть опасный мир…

Необычный пациент нам достался. Анамнез удивителен своей нелогичностью, и возможно, так не должно быть, но в жизни всякое бывает…

Вообще-то он поступил с простецкой проблемой, которую вполне можно решить амбулаторно, но, коль он обратился, решено было его госпитализировать, провести плановое обследование, включающее ЭКГ, рентген легких, анализы красной крови, анализы на гепатиты и ВИЧ.

Вам, наверное, любопытно: чего ж ему лечили? Да кандиломы, внизу, там, на конце «иглы». Срезали. Никаких проблем во время оперативного вмешательства не было. Послеоперационный ближайший период спокойный, его собирались выписать. Но тут он начал подкашливать. Подкашливать да температурить. Сделали рентген легких. Очаговая пневмония. Бывает? Ну всякое, видать, бывает.

Лечат, лечат, не помогает. Сменили схему терапии. Не помогает. Хуже, хуже, сделали рентген, одно легкое буквально утонуло и другое чуток. Все в шоке. Его к нам.

Решено было сразу перевести его на неинвазивную вентиляцию через маску аппарата, ну то есть аппарат будет помогать раскрыть легочную ткань, но не через трубку и не без сознания, а через маску и в полном сознании. Мощные антибиотики, регулярные бронхолитики да муколитики. Работа персонала велась с ним круглосуточно, да и ему не давали отдохнуть. Ингаляции, обстукивания, тренировки дыхания, уколы, анализы, клизмы, кормление, лечение…

Не сразу удалось помочь ему, даже вначале стало чуть хуже, но упорный и умный аппарат совместно с настойчивостью медицинского персонала сделало чудо, и парня удалось выдернуть из лапы когтистой. А ведь вначале прогноз был весьма сомнительным – ведь это была внутрибольничная инфекция с определенной нечувствительностью к антибактериальным средствам, с такими бактериями бывает крайне сложно бороться…