Роман вошел в кухню и мысленно выругался. Он был уверен, что Черити здесь не застанет, — эта женщина не может сидеть спокойно, сейчас она должна быть занята выполнением обязанностей, которые по собственной воле взвалила себе на плечи. Но вместо этого Черити сидела на теплой, переполненной ароматами кухне, почти как прошлой ночью. С одной весомой разницей, заметил Роман. Сейчас Черити не была расслаблена.

Ее легкая улыбка исчезла в тот же момент, как он вошел. Черити медленно сняла ноги со стула и выпрямила спину. Он видел, как напрягается ее тело — одна мышца за другой. А вилка остановилась на полпути ко рту. Черити медленно отвернулась от него и продолжила есть. Роман подумал, что это было настолько близко к пощечине, насколько могла себе позволить Черити.

Роману пришлось на ходу изменять свой план насчет завтрака и сплетней на кухне. Теперь придется довольствоваться чашкой кофе.

—А я все думаю, куда это вы подевались, — проговорила Мэй, вновь доставая бекон из холодильника.

— Не хотел мешать. — Роман кивнул в сторону кофейника. — Я думал, взять кофе с собой.

— Вам нужна пища. — Долорес накрывала на стол напротив Черити. — Ведь верно, Мэй? Мужчины не могут работать, пока не получат сытный завтрак.

Мэй налила в чашку кофе.

—Он выглядит так, будто может работать и на пустой желудок.

И это абсолютно верно, подумала Черити. Она знала, во сколько Роман отправился спать, а когда она вышла, чтобы присмотреть за утренней сменой, Роман уже работал. Он спал не дольше ее, но не выглядел усталым.

—Еда входит в условие твоего найма, Роман. — Хотя аппетит пропал, Черити отрезала

кусочек бекона. — Думаю, Мэй отложила блинчиков, если ты предпочитаешь их яйцам.

Это было холодное приглашение, настолько холодное, что Долорес открыла рот, чтобы дать свой комментарий. Мэй быстро ткнула ее в бок и нахмурилась. Роман же взял чашку, которую ему протянула Мэй, и отхлебнул кофе.

—Яйца подойдут.

Он не сел. Дух гостеприимства, который обычно царил на кухне, сейчас не ощущался совсем. Роман облокотился о стойку и стал пить кофе. Мэй готовила рядом с ним.

«Я не буду чувствовать себя виноватой», — сказала себе Черити, игнорируя укоризненный взгляд Долорес. А в чем дело? Она — босс, и ее отношения с Романом были… что ж, они просто деловые. Но Черити больше не могла выносить напряженное молчание.

— Мэй, сегодня вечером я хотела бы маленькое печенье и сэндвичи. Дождь, скорее всего, будет идти весь день, поэтому в большой гостевой организуем танцы. — Завтрак казался ей все менее и менее привлекательным, поэтому Черити вытащила из кармана рубашки блокнот. — Пятьдесят сэндвичей должно хватить, если у нас будет сырная нарезка. Мы приготовим чайники с чаем и горячим шоколадом.

— К какому времени?

— К трем, думаю. А в пять можем подать вина для тех, кто захочет задержаться. Твоя племянница может в этом помочь.

Она стала делать заметки в блокноте.

Черити выглядит усталой, заметил Роман. Бледная и удивительно хрупкая. Она, очевидно, забрала волосы в хвост еще влажными, и маленькие завитки выбились из прически, когда волосы окончательно высохли. Они казались более светлыми по сравнению с остальной копной. Роман хотел убрать их с виска Черити и наблюдать, как цвет вновь вернется на ее щеки.

— Доешь свои яйца, — обратилась к ней Мэй, затем кивнула Роману: — Ваши уже готовы.

— Спасибо.

Роман присел к столу, так же сильно, как Черити, желая быть как минимум в десяти милях отсюда.

Долорес начала жаловаться на плохую погоду.

—Передай соль, — пробормотал Роман.

Черити толкнула в его сторону солонку. Их пальцы соприкоснулись на короткое мгновение, и она рывком отдернула руку.

—Спасибо.

— Не за что.

Черити вяло ковыряла вилкой в тарелке. Она знала по опыту, что будет сложно убежать с кухни, не помыв посуду, но намеревалась сделать это быстро.

— Хороший день, — проговорил Роман, потому что хотел, чтобы Черити вновь посмотрела на него.

Она действительно кинула на него взгляд. В ее глазах медленно закипала сдерживаемая злость. Но ему больше нравится это, чем ее прежняя холодная вежливость, с удивлением осознал Роман.

—Мне нравится дождь.

—Я так и сказал… — Роман замолчал, нарезая кекс. — Хороший день.

Черити резко выдохнула. Уголки ее губ дрогнули в улыбке, прежде чем Черити смогла скрыть свои эмоции.

— Ты найдешь краску для стен, потолка и отделки в кладовке. Она помечена в соответствии с комнатами.

— Хорошо.

— Кисти, валики и поддоны для краски там же, на верстаке справа от лестницы.

— Я все найду.

— Хорошо. В домике четыре подтекает вентиль.

— Я посмотрю.

Черити не хотела, чтобы Роман был спокоен и покладист. Она хотела, чтобы он был так же напряжен и недоволен, как и она сама.

— Во втором номере в восточном крыле заедает окно.

— Обязательно починю. — Роман поднял на нее спокойный взгляд.

— Отлично.

Неожиданно она заметила, что Долорес смотрит на нее. Даже Мэй, нахмурившись, уставилась в свою чашку. Ну и ладно, думала Черити, отодвигая тарелку в сторону. Значит, она раздает приказы, как капитан Блай. Да она и чувствует себя этим самым капитаном.

Черити вытащила связку ключей из кармана. Она взяла их этим утром, намереваясь самостоятельно осмотреть возникшие проблемы.

— Не забудь вернуть их в кабинет, когда закончишь. Они пронумерованы в соответствии с дверями.

— Да, мэм. — Не отрывая от нее взгляда, Роман положил ключи в нагрудный карман. — Что-то еще?

— Я дам тебе знать. — Черити поднялась, отнесла тарелку в раковину и вышла из кухни.

— Что это с ней происходит? — поинтересовалась Долорес. — Выглядит так, будто хочет откусить кому-нибудь голову.

— Она просто не выспалась. — Мэй была еще более обеспокоена, нежели желала показать, и это стало заметно, когда она поставила на стол чашку, в которой растирала масло с сахаром. Чувствуя себя матерью невоспитанного ребенка, она взяла кофейник и принесла его Роману. — Черити не очень хорошо себя чувствует сегодня утром, — обратилась Мэй к Роману, наполняя его вторую чашку. — Заработалась допоздна.

— Я толстокожий, — усмехнулся Роман. Но он почувствовал острую боль. — Может, ей следует передавать больше полномочий другим?

— Ха! Этой девочке? — Радуясь, что Роман не жалуется, Мэй стала более оживленной. — Это не в ее стиле. Она чувствует себя виноватой, даже если гость просто споткнется. Таким же был ее дедушка. — Мэй добавила немного ванили в чашку и стала перемешивать. — Здесь не может произойти ничего, в чем она не принимала бы участия. За исключением моей готовки. — Широкое лицо Мэй осветилось улыбкой. — Я выгоняла ее отсюда, когда она была ребенком, да и сейчас, если потребуется, сделаю это без промедления.