притягивая ближе к себе, чтобы избежать столкновения со встречной парой. Их руки соприкоснулись.

Гэвин остановился у витрины роскошного магазина.

— Здесь я покупаю свои костюмы, я бы пропал без знакомого продавца. Он мне помогает войти в роль беспощадного адвоката.

Она весело рассмеялась:

— Ты не похож на беспощадного.

— Ну, я веселый и симпатичный, но для клиентов я должен быть солиден: лев, а не ягненок.

— Мне это в тебе нравится, — выпалила она раньше, чем подумала.

Она закрыла глаза и улыбнулась про себя.

— Когда стоял выбор между весельем и трудолюбием, угадай, что я выбрала?

— Это не значит, что ты не можешь выбрать снова. — Он заправил прядь ее волос за ухо, задержав палец на щеке.

Ей хотелось схватить его руку, подняться на цыпочки и вновь ощутить вкус его губ.

— Тебе не нужно соответствовать чужим ожиданиям, Халс, будь то общество или твоя сестра.

— Меня беспокоит вот это. — Она подняла их соединенные руки.

— То, что ты держишь меня за руку, тебя беспокоит? — изумился он.

— Меня на публике постоянно принимают за Ханну, она теперь замужем, а я здесь с братом ее мужа. Таблоиды сойдут с ума, если нас заметят.

— Разве здесь кому-то есть дело до нас? — огляделся он по сторонам.

— Не знаю… Обычно это видно по тому, как они подглядывают и быстро отводят глаза. Или пошепчутся и сделают снимок.

— Звучит как «заноза в заднице». — Он развернул ее, чтобы встать впереди.

— Я привыкла.

— Привыкла сдерживать себя ради репутации сестры?

Ей не хотелось признавать его правоту, но именно так и было.

— Привыкла, что меня принимают за Ханну.

— Ну и пусть ошибутся. Вместо этого получат редкий шанс рассмотреть поближе великолепную, веселую, умную и храбрую Холли. Вот удивятся.

Он озорно улыбнулся.

Снова комплименты. Холли не знала, как реагировать, когда Гэвин так разговаривал с ней. Он улыбнулся ей сверху вниз, в уголках глаз морщинки от улыбки. Взял обе ее руки в свои:

— Так можно?

— Рукопожатие исключает поцелуй, а я уже поцеловала тебя.

— О, я помню. С тех пор я только об этом и думаю.

Она еще немного растаяла в его объятиях.

— Правда?

— Правда. Но в прошлый раз я не был готов. Требую переделать.

— Я вроде как налетела на тебя. На меня это не похоже, я была взбудоражена.

— Мне нравится волновать тебя. И думаю, это похоже на ту тебя, что внутри, которую ты не выпускаешь поиграть. Готова выйти за еще одну рамку, Холли?

— Подержаться за руку разве не считается? — прошептала она шутливо.

— Прости, милая, но придется сделать что-то более интересное. Ну, отпусти себя…

Ее сердце билось в горле, она не могла понять: просто взволнована или сильно нервничает.

— Здесь очень публичное место, Гэв.

— Ну и что?

Они снова осмотрели окрестности, казалось, один тип украдкой посматривал в их сторону.

— Они наблюдают, я чувствую…

— Ну что ж, дай им повод поговорить. — Его взгляд остановился на ее губах. Потом он снова заглянул в ее глаза, и как она могла устоять перед его приглашением?

Она не могла. Она положила руки на его широкие плечи, подойдя очень близко. Его руки обняли ее, его выдох сдул волосы с ее лба.

— Все в порядке.

Холли приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его губам.

Гэвин предлагал ей поцелуй, но то, что происходило, было намного лучше. Холли прижалась к нему, руки обвили его шею, а пальцы играли с кончиками волос, губы двигались на его губах. Ее рот был одновременно твердым и податливым. Она не просто клюнула его в губы и отодвинулась, как в прошлый раз, нет. Она задержалась. Ее язык переплетался с его языком.

Опасения, что за ними наблюдают, стали далеким воспоминанием. Ему было наплевать, устрой они хоть международный скандал. Холли заслуживала такие моменты, как этот, когда приоритетом стали ее собственные желания. Ее груди прижимались к его груди, в вороте куртки он видел их изгиб. Этот поцелуй отличался от первого в машине на дороге. Холли брала то, что хотела, и только по своей воле. Он гордился ею. Он наклонил голову и горячо ответил ей, приглашая продолжить, и она так и сделала. Прямо перед витриной магазина в торговом центре Бомонт-Бей она целовала его так, словно умирала от голода, и только он мог его насытить.

В конце концов, он оторвался от нее, пока его эрекция не стала заметной всем прохожим. Тяжело дыша, он смотрел на нее, желая убраться куда-нибудь в уединенное место и продолжить начатое. Если уж поцелуй был так горяч, то, когда они будут вместе, крышу может снести начисто.

Затуманенные глаза и неуверенная улыбка Холли обещали ответить «да» на все, что он предложит.

И он спросил:

— Почему бы нам не…

— О боже, это Ханна Сазерленд! — сказал кто-то.

— И брат Уилла Сазерленда! — вмешался кто-то еще.

Затуманенное и счастливое выражение лица Холли вернулось к привычному. Он терял ее, это было невыносимо. У него были огромные планы на продолжение, и ему хотелось вернуть ее дерзкую версию.

— Это не… — начал он, но Холли прервала его:

— Холли Бэнкс, близнец Ханны. Ханна путешествует.

— Извините! — крикнул кто-то из обступивших их, толпа разошлась. Не удалось поймать знаменитую Ханну Бэнкс, изменяющую мужу.

— Я же тебе говорила… — Холли нервно улыбалась. — Вот что происходит, когда я теряю контроль…

— Халс?

— Да?

Он не хотел тратить дыхание на слова. Он снова погрузился в поцелуй, и она ответила.

Глава 12

Когда Гэвин позвал Холли выпить на ночь у него дома, она не смогла отказаться. Она хотела его. Это желание возросло с первого поцелуя в десятки раз. Гэвин помог ей выйти из машины, не отпуская руки повел ее в дом.

— Кофе или бренди?

Он открыл шкаф с кружками и бокалами, затем накрутил прядь ее волос на кончик пальца. Решив, что кофе ее совсем взбудоражит, она попросила бренди. Он налил в два бокала и протянул один ей, слегка чокнувшись краями.

Она сделала глоток, глядя на него поверх края, восхищаясь чертами лица и голубыми глазами.

— Меня так влечет к тебе… — пробормотал Гэвин.

— Снял с языка, — ответила Холли.

— Я лучше проверю, чтобы убедиться…

Он обнял ее за талию и вновь поцеловал. Она почувствовала на языке вкус бренди, смешанного с ее собственным желанием.

— Не слишком быстро? — спросил он между поцелуями.

— Нет…

Она подтащила его еще ближе к себе за рубашку на груди. Он, не отрывая губ, повел ее через кухню, пока она не уперлась спиной в твердую