– Значит, она водила тебя за нос, – ответил Ник. – А теперь давайте подумаем, как нам выбраться, потому что в академии за такое по голове не погладят.

Как назло в голове царила пустота. То ли меня сильно приложили заклинанием, то ли злость отобрала последние силы, но мне хотелось одного – спать. Хотя вру. Спать и убить Тринолина. Не просто убить, а отправить в гости к королевскому палачу. Чтобы в последние часы жизни его посетило глубочайшее раскаяние, но было поздно.

Не знаю, сколько я так сидел, только парни успели разместиться рядом, и теперь мы вчетвером буравили взглядами стену.

– Значит, так, – наконец сказал я. – Рано или поздно нас должны накормить.

– Еду подают в окошко, – подал голос Лави.

– Во тьму окошко. Скажем, что один из нас умирает, попросим о помощи. И только тюремщик переступит порог, Кай его обезвредит.

– Почему я? – спросил демон.

– Это очевидно. Физически демоны сильнее темных и уж тем более эльфов. Хватаем тюремщика в заложники, выбираемся из здания. Возвращается наша магия, и мы либо прорываемся в академию, либо город придется отстраивать с нуля. Возражения есть?

– А если не выйдет? – спросил Лави.

– Сделай так, чтобы вышло. Значит, возражений нет. Отлично. Остается подождать.

Ожидание тянулось бесконечно долго. За это время я успел подумать о многом. Например, о том, что, с одной стороны, работа стражи в моем королевстве организована хорошо. Потому что как иначе стражникам удалось меня скрутить? Нужно только узнать, как именно, чтобы в случае чего я мог защититься от подобного. Кто у нас отвечает за работу стражи? Младший братец Эвар. По возвращении объявлю ему благодарность. Но ведь как хорошо сработано, а! За мгновение лишить сильнейших магов их сил. Я буду не я, если не узнаю, как им это удалось. С другой стороны, стражники явно работали не на город, а на городского мага. То есть нарушили свою клятву и польстились то ли на деньги, то ли на власть. А это значит, что у Эвара есть недоработки и надо тщательнее проверять, что происходит в провинции.

Размышление немного скрасило ожидание, но, как только лязгнул дверной засов, Кай тенью шмыгнул по лесенке за дверь, Лави рухнул на пол и застонал, а мы с Ником взвыли:

– На помощь!

Дверь распахнулась с такой силой, что Кай сполз по стене, и, судя по всему, неведомый доброхот сломал ему нос. Вот только в подвал влетел не неведомый тюремщик, а Элион Энтареаль с мечом наперевес. Весь в черном, только белые волосы, как змеи, взвились вокруг головы. Стоит признать, в таком виде эльф мало походил на павлина.

Элион спрыгнул вниз, минуя ступеньки, и склонился над Лави, а ко мне на плечо с визгом кинулся Шун. Нашелся! И… привел куратора? Посажу на голодный паек!

– Что с Лаавелионом? – холодно спросил эльф.

– Здоров я, – сел Лави. – Вы за нами, профессор Энтареаль?

– Что за комедия? – Глаза Элиона недобро вспыхнули.

– Пытаемся бежать, – за всех ответил я. – А вы нам помешали.

– Я спас ваши шкуры, остолопы. С демоном что?

– Вы ему нос сломали. Дверью, – заметил Ник.

– Снаружи вправим. Все за мной!

Нас не пришлось ждать. Каждому не терпелось выбраться на волю из сырой камеры. Наверху нас ожидали бледный как смерть тюремщик и довольные Лайла и Ранибетта.

– Лави! – взвизгнули обе слаженным хором и повисли на шее у эльфа. Мы с Ником переглянулись. Женщины!

– Итак, господин Рварен, – склонился Элион над тюремщиком, как кот над несчастной мышью, – как вы объясните, что мои студенты находятся во вверенном вам учреждении?

– Приказ господина Тринолина, городского мага, – проблеял тот, а я заметил, как успокоившаяся Лайла принялась лечить Кая. Значит, наша магия не действовала только в подвале.

– Почему не известили академию?

– Так господа не представились, – растерянно пробормотал тюремщик.

– А нас и не спрашивали, – хмуро вставил Ник, но красноречивый взгляд Элиона заставил его замолчать.

– Слушайте меня, ничуть не уважаемый господин тюремщик. Завтра же я напишу доклад его темнейшеству Эринальду Третьему, в котором опишу все бесчинства, которые происходят в вашем городе, и в частности в тюрьме. Например, то, что стража задерживает студентов посреди бела дня, беспочвенно арестовывает, а вы потакаете преступлению и позволяете использовать тюрьму как вместилище для неугодных. Или то, что городской маг платит вам на двадцать золотых больше за молчание. Сколько человек сгинуло в казематах? Молчите? Немедленно мне на стол дела каждого, кто содержится под арестом, и список тех, по кому никаких дел нет, как по моим студентам. И может быть, я похлопочу, чтобы вас казнили быстро.

Тюремщик сравнялся по цвету со светло-зеленой стеной и сполз на пол. А Элион обернулся к нам:

– Выходите на улицу и ждите у входа. И, умоляю, никуда не влезьте, пока я тут разбираюсь.

Мы послушались. Никто не горел желанием и дальше оставаться в давящих стенах тюрьмы. А первый же глоток свежего воздуха опьянил не хуже вина. Я остановился у заборчика, отгораживающего тюрьму от улицы, облокотился на него и закрыл глаза, наслаждаясь осенним вечером.

– Эрин, ты в порядке? – прикоснулась к плечу Лайла.

– Да, – ответил я. – Пока Элион не вышел. А потом нам всем будет очень плохо, уж можете поверить.

– Рад, что вы такого высокого мнения обо мне, Вестер, – послышался голос совсем рядом. Открыл глаза. Элион, будь он неладен. С папкой в руках и злыми огоньками во взоре. Похоже, тренировки мои не закончатся никогда. – Как ваш нос, Деретрион?

– Уже в порядке, – холодно ответил Кай.

– Тогда марш за мной. Возвращаемся в академию.

Возвращаемся так возвращаемся. Отдохнем и с новыми силами отправимся мстить Тринолину.

– И сразу к вопросу о мести, – покосился на меня Элион. – Тринолина вы не трогаете. Пусть с ним разбирается закон. Ясно?

– С какой это стати? – Я все-таки не выдержал. – Эта мразь бросала в тюрьму всех без разбора. Небось еще и деньги брал с горожан, чтобы избавляться от неугодных или, наоборот, выпускать виновных.

– А это ваше дело, Вестер? Вы у нас кто? Главный дознаватель? Или, может, его темнейшество? Нет? Так и молчите.

Я сжал кулаки. Ничего, рано или поздно все равно доберусь до проклятого Тринолина и сделаю из него коврик для Шуна. А вот шишигу стоит отругать – и поблагодарить одновременно. Видимо, когда Шун понял, что наш бой проигран, он кинулся за подмогой. Но лучше бы привел ректора! На того хоть можно морально надавить. А вот Энтареаль – кремень, с ним так просто не справишься.

– Я не слышу ответа, Вестер.

– Сами приказали молчать, – фыркнул я.

– А вы начали меня слушаться? Учтите, узнаю, что хоть волос упал с головы Тринолина, из академии не выйдете до конца учебного года. Все шестеро. Семеро, включая шишигу. Это понятно?