Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если эта Колеман видела тебя…
– Не беспокойся, – спокойно прервал его Маурер, – о ней позаботятся. А без нее Форест ничего не состряпает. Он может начать, но ничего не достигнет. Сможешь ли ты замять дело, если она выйдет из игры?
– Смогу. Но сначала она должна исчезнуть.
– Она исчезнет. Мак Кен сообщит, где она скрывается. Он даст нам фору в полчаса, прежде чем запустит полицию.
Голович немного подумал.
– Мы не можем рисковать, Джек, – резко сказал он. – Яхта должна стоять наготове. Поднимется большой шум, когда эта девушка умрет. Тебе лучше быть подальше от этого. Рыбалка, где до тебя нельзя будет добраться, – неплохой предлог. Пока не утихнет шум.
Маурер пожал плечами.
– Я поручу заняться этим Луи. Яхта всегда готова. Как только Мак Кен позвонит, я буду на борту.
– Кто займется девушкой?
– Позови Луи. Это его работа.
Голович поднялся, пересек комнату, открыл дверь рядом с баром и позвал Сейгеля. Тот вошел так, словно шел по яичной скорлупе. Он был неглуп. Из того, что он услышал, он понял, что Маурер убил Джун Арно сам, и теперь он боялся возможных последствий. Он понимал, что теперь от одного только промаха может все рухнуть. Он карабкался наверх последние десять лет, пока не достиг самого высокого поста, о котором только можно мечтать. Деньги, женщины, роскошь стали ему теперь доступны. Мысль о том, что он может все это потерять, наполняла его болезненной, злой яростью.
– Луи, девушку нужно прикончить, – сказал Маурер, сразу переходя к делу. – Мак Кен даст нам знать, где она. Ты сразу же должен будешь туда отправиться. У нас будет полчаса, пока дело не передадут Конраду.
Сейгель посмотрел на него.
– Это трудная задача, мистер Маурер, – сказал он. – Слишком мало времени, чтобы спрятать концы в воду.
– Меня не интересует, как будет выполнена работа. Главное – она должна быть сделана. Кто пойдет на дело?
– Моу и Пит, – ответил Сейгель, подумав.
– Пит? Кто это? – резко спросил Маурер.
– Пит Вайнер. Стоящий парень. До сих пор он не убивал, но надо же когда-нибудь начинать.
– Это не тот ли, с родимым пятном? – спросил Маурер, нахмурившись.
– Он самый. У него хорошо подвешен язык. Его старик был министром. Нам нужен парень, который смог бы проникнуть в квартиру без лишнего шума. Пит сможет это сделать. Если у него не получится, Моу сам возьмется за дело. И у него получится. Он силен.
– Мне не нравится этот парень с родимым пятном, – сказал Маурер. – Он слишком приметен.
– У меня больше нет никого, кто мог бы войти в квартиру. Я не знаю плана. Будь у меня побольше времени, я бы не посылал его. Как только он сделает дело, я отошлю его из города. Думаю, что шума не будет.
– Да, лучше бы его не было, – хмуро сказал Маурер.
В дверь постучали, и в комнату вошел Датч Файнер, который присматривал за клубом, когда Сейгель был чем-нибудь занят. Это был высокий краснолицый блондин с серыми ледяными глазами.
– В чем дело? – неторопливо спросил Маурер.
– Только что в клуб вошла какая-то дама, мистер Маурер. Я подумал, что вам следует сообщить. Мне показалось, что это жена Конрада, хотя я могу и ошибиться. Она была здесь как-то вечером, и ее лицо показалось мне знакомым. А сейчас я почти уверен, что это она.
– Ты хочешь сказать, жена Пола Конрада? – переспросил Сейгель, глядя на него.
– Точно, – ответил Файнер, довольный реакцией, которую вызвало его сообщение.
– Она с Конрадом или одна?
– Одна.
– Проверь, Луи! – резко сказал Маурер и поднялся на ноги.
Сейгель протиснулся мимо Файнера и заспешил по коридору, который вел к ресторану. Через несколько минут он вернулся с возбужденным лицом.
– Это действительно жена Конрада. Она одна в баре.
Маурер махнул Файнеру, чтобы тот вышел. Когда за тем захлопнулась дверь, он посмотрел на Головича.
– В чем дело? Я не думаю, чтобы он послал ее шпионить.
Голович покачал головой.
– Не могу этому поверить.
– Пойди и поговори с ней, Луи, – приказал Маурер. – Только поделикатнее. Не давай понять, что знаешь, кто она. Посмотрим, скажет ли она сама. Попытайся узнать, что она здесь делает.
Сейгель кивнул и вышел.
– Ты знаешь что-нибудь о ней? – спросил Маурер Головича, снова усаживаясь.
– Немного. Она привлекательная. Припоминаю, что перед замужеством она немного пела, пустяшные песенки, маленькие гонорары. Ты понимаешь, о чем я говорю. Они поженились около трех лет назад.
– Какого черта она может здесь делать? – задумчиво произнес Маурер.
Голович пожал плечами. Его не интересовала Дженни Конрад. Через несколько часов, думал он, Маурер будет на яхте. И тогда он, Голович, будет управлять королевством Маурера. Сбудется наконец то, о чем он постоянно думал. Теперь это в пределах достигаемости, теперь он будет иметь власть. У него будет возможность не только советовать. Если он решит что-то сделать, это будет сделано непременно. Его мысли перекинулись от раздумий о власти к чему-то другому, на что он совсем недавно смотрел завистливыми глазами, о Долорес, жене Маурера. При одной мысли об этой высокой рыжеволосой зеленоглазой женщине Голович задыхался. На его взгляд, никогда не было женщины более желанной и интригующей, чем она, хотя сам Маурер, казалось, едва замечал ее существование. Как мог он связаться с этой Арно, когда ему принадлежала такая женщина, как Долорес? Голович удивлялся. Как он мог?
– О чем ты задумался, Эйб? – резко спросил Маурер, глядя в глаза Головичу.
Тому показалось, что Маурер читает его мысли, и это было очень опасно. Придав лицу безразличное выражение, он пожал плечами.
– О многом, – ответил он и нахмурился. – Ты думаешь, мне нравится все это? Ты уедешь, а кашу оставишь расхлебывать мне. Так что тут есть о чем подумать.
Маурер кивнул.
– Но ведь я уеду ненадолго, – сказал он. – Тебе только нужно будет все уладить до моего возвращения. Больше не о чем беспокоиться.
Голович подумал, что если кому-то и следует беспокоиться, то это Мауреру, но ничего не сказал.
Дженни Конрад с тревогой оглядела людный бар. Проходя мимо швейцара, она сказала, что ожидает друзей. Здесь не любили женщин, приходящих одних. У клуба была целая стая своих девушек, и посторонняя конкуренция не приветствовалась.
Прошлый раз, когда Дженни приходила сюда, с ней почти сразу же заговорил толстый пожилой мужчина, который провел с ней весь вечер, угощал ее и рассказывал анекдоты. Дженни нашла его невыносимым и скучным, но сейчас все же надеялась, что он будет здесь. Однако его нигде не было видно.